– И я… – Она вдруг испуганно ссутулилась, пряча глаза. – Я что же – увижусь.., с ней?
– А кто напрашивался на скандал? Ты? Вот ты и скандаль. А я веши соберу.
Скандала не вышло. Сашиной жены не было дома. Ребенок находился в садике. А ведь Ира пришла сюда, как на казнь. Она бы с радостью осталась на лавочке у подъезда, но, во-первых, там было прохладно – все же ноябрь. А во-вторых, она побоялась, что жена уломает Сашу остаться и она опять останется с носом. Уж лучше пойти туда и помучиться… И хотя никого не оказалось дома, она все равно мучилась, сидя на разложенном диванчике с не убранной еще постелью, пока Саша рылся в шкафах, выбирая оттуда предметы своего гардероба.
– Быстрее, – стуча зубами, поторапливала его Ира. – Еще вернется…
– Не вернется, она на работе до восьми вечера.
Придет только в девять.
– Что ж ты меня пугал скандалом?
– А я хотел посмотреть – храбрая ты или нет. Будешь за меня бороться?
– Буду. Убедился?
– Убедился, хотя все еще не верится. – Саша сильно дернул на себя заевший ящик, и на пол выпали дамские кружевные трусики.
Ира брезгливо улыбнулась, а он, очень смущенный, нагнулся и спрятал кружевную тряпицу обратно в ящик. Она сказала:
– Я тебя никогда не ревновала. Представляешь?
А вот теперь ревную.
– Ты не ревнуешь, ты просто нервничаешь. Ты вообще не умеешь ревновать. Боюсь, что и любить ты тоже не умеешь. – И Саша фальшиво запел:
– «Она была-а-а а-актрисою»…
– Ой, замолчи, Меладзе недоделанный! – охнула она. – Ты все собрал?
– Все, уматываем.
– А она не знает моего адреса?
– Ты шутишь…
А вечером Ира снова затосковала. Они сидели с Сашей на кухне, в ее квартире, и ужинали. Она впервые что-то приготовила за эти дни. И вдруг, случайно поглядев в угол, где стояла миска из-под собачьей еды, она вздохнула:
– А Плюшки все еще нет. Наверное, бедняжка уже погибла.
– Она вернется, – убеждал ее Саша. – Собака просто пережила сильное потрясение, у них это в порядке вещей после смерти хозяина. Сколько ей было лет?
– Восьмой год. Почти лысая… Зубы начали выпадать, глаза слезились… Она очень плохо видела…
На улице, без кормежки, без тепла ей не выжить…
Она пропадет.
– Ты не пробовала пройтись по району, поискать ее?..
– Нет, что ты?! Мне было страшно лишний раз выходить из дому.
– Тогда пошли сейчас! Поищем! Может, она бегает где-то рядом, но не может найти дом.
– Ладно, пошли, – вдруг решилась она. – Надо проветрить голову. Все не могу прийти в себя после этой проклятой редакции. Бывают же такие негодяи!
Он еще смел упрекать Костю в шантаже! А меня – в навязчивости! Если бы только Костя знал, как он отнесется ко мне…
– А вдруг Костя знал? – выдвинул Саша странную идею.
– Ты что – сдурел?!
– Ничуть. Не мог Костя не знать, во что превратился старый друг. Слушай, они в последнее время встречались?
– Вроде бы нет. Я о нем вообще забыла, об этом Игоре.
– А вдруг Костя не ждал от него помощи? – предположил Саша. – Вдруг он добивался одного: чтобы тот прослушал эту запись и испугался? А?
– Какая нелепость!
– Почему? Ты же видела, как он испугался! Я за ним следил! Он даже не пытался скрыть свои чувства, настолько его проняло! И он так был счастлив, когда запись кончилась! У меня такое ощущение, что он боялся услышать что-то еще…
– И ты думаешь, что Костя просто затянул меня в эту игру?! Да?!
– Могло быть и так!
– Я в это не верю! – Она встала из-за стола. – Не морочь мне голову. Пошли погуляем.
Они заперли квартиру и вышли на улицу. Ира медленно шла, запахнувшись в длинный серый плащ, и настороженно оглядывалась по сторонам. Саша поддерживал ее под локоть. Наступил час вечернего выгула собак. Их кругом было полно, но Плюшки среди них не было. Ира вдруг сказала:
– Костю убили из машины. Я говорила тебе?.
– Нет. Рассказывай.
– В него стреляли из «девятки», цвета бордо-металлик. Меня спрашивали, не было ли такой машины у наших знакомых и вообще – видела ли я такую машину раньше. Мне ее показали.
– А ты не знаешь, чья она?
– Первый раз ее вижу. Но… – Она запнулась.
– Что ты опять скрываешь? – рассердился он. – Я вижу, что милиция от тебя не много добилась! Сама себе могилу роешь, милая!
– Нет, нет, это ты зря! Я как раз сказала об этом милиции… Сегодня утром я снова встречалась со следователем, он мне звонил. Я вспомнила, что вроде бы видела машину в тот роковой вечер, когда возвращалась домой из магазина. Магазин на углу, вон там, видишь?
Он посмотрел туда, куда она указала, и кивнул:
– Это была та самая машина?
– Откуда мне знать? Никаких игрушек, помню, под стеклом не болталось. И на той машине, которую мне показали в милиции, тоже ничего такого не было. Но марка и цвет были те же самые. Я запомнила эту машину потому, что туда как раз садилась девушка.
– Что же тут особенного?
– А сама девушка была особенная. Не русская, какая-то азиатка. Может, китаянка, может, кореянка… Очень интересная.
– Ты рассказала следователю?
– Еще бы! По-моему, он обрадовался. Но только чему тут радоваться? Наверняка и машина была другая, и девушка ни при чем. Она села за руль и уехала.
– Не густо, – кивнул он. – Слушай, а у Кости не было любовниц?
Ира засмеялась и пошла быстрее, увлекая его за собой. Смех прозвучал свободно и задорно, как в прежние вгиковские годы.
– Были! – сказала она, все еще улыбаясь. – Как ты додумался до этого?! У него была шикарная женщина – китайская шпионка…
– А серьезно не можешь?
– Да были у него бабы, конечно! Ведь он давно догадывался, что я ему изменяю. Сперва пытался воздействовать словом. Потом даже руку на меня поднимал. А когда и это не помогло – завел бабу. Видишь, что я ради тебя пережила?
– Ради себя, – поправил ее Саша. – Эта баба до сих пор существует?
– Нет, она в прошлом. В последнее время была другая. Тоже фифочка с телевидения. Не ведущая, конечно, у него бы пороху не хватило. Какая-то ассистентка. – Ира усмехалась, но видно было, что все это ее сильно уязвляло. – Но во всяком случае, ни та ни другая ничего азиатского в лицах не имели. Обе были обычные русские.
– Ты что – с ними встречалась?
– Нет… Просто попросила описать. И он это сделал. Вполне профессионально. Знаешь, пошли домой.
