– А ты откуда знаешь?
– Ничего я не знаю, я рассуждаю, – злобно ответил Иван, которого эта история расстроила. – Если бабка померла – с какого фига медсестре достанется квартира? На нее же не было завещания? Она все равно хату бы не получила.
– А говорят, что как раз было завещание, – возразил Олег. – Говорят, бабка ей показала завещание, еще давно. Та и ходила к ней как дура, пока не поняла, что ее надули. А вообще, что мы спорим? Это головная боль следователя, а не наша!
– Верно, – кивнул Иван.
Олег свернул в какой-то двор и остановился:
– Приехали. Давай бабки и жди меня тут.
Через двадцать минут они расстались. Иван уплатил требуемую сумму, Олег отдал ему пистолет Макарова. Оба остались друг другом довольны. Олег, правда, отказался отвезти клиента на станцию:
– Понимаешь, там менты. Не надо мне светиться с тобой.
Иван отмахнулся:
– Да я все понимаю.
– Ладно, тогда давай без обиды. Ты сам-то не на тачке?
Иван мотнул головой:
– В ремонте моя тачка. Ладно, если что – я опять приеду.
– Ну конечно, приезжай, – кивнул Олег, высаживая его. И сказал на прощанье:
– Жаль Серегу, хороший был парень.
Иван вышел из машины, хлопнув дверцей, и углубился в темный переулок. Через сорок минут он был в Москве. А еще через полчаса, все хорошенько продумав, он нажимал звонок возле двери Танькиной квартиры. Ему опять открыл Денис. Увидев Ивана, мальчик хотел было захлопнуть дверь, но тот поставил ногу на порог, и Денис не решился врезать ему по ноге.
– Таня дома? – спросил Иван.
– Ее нет!
– Врешь, а еще пионер!
– Я не пионер! Сам ты пионер! – обиделся Денис, и до Ивана впервые дошло, что пионеров больше нет. Он рассмеялся:
– А кто? Бойскаут, что ли?
– Я тебе говорю – ее нет!
У брата за спиной возникла Танька. Она была в халате, держала в руках кухонное полотенце и растерянно смотрела на гостя.
– Ты? – вырвалось у нее.
– Выйди, – приказал Иван.
И она покорно вышла на лестничную клетку, прикрыв за собой дверь. Иван отвел ее подальше, чтобы Денис не подсматривал и не подслушивал, и негромко спросил девушку:
– Ты мириться будешь?
Таня взорвалась:
– Я?! Я, по-твоему, первая должна?!
– Помолчи, – отрезал Иван. – Я тебя спрашиваю: ты идешь со мной или нет? Если нет, так и скажи, у меня времени мало.
Она испугалась:
– Что случилось?
– Ничего, соскучился.
– Врешь!
– Не веришь? Тогда я уйду.
Она вцепилась ему в рукав:
– Ты всю неделю думал, как извиниться, да? И придумал такой способ?
Он выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы:
– Слушай, мать, я же тебя не насилую. Ты возвращаешься?
Она кивнула:
– Да, только не теперь. Мне надо как-то уйти из дому. Меня не отпустят прямо сейчас.
– Мне не важно, сейчас тебя отпустят или не сейчас. Главное, чтобы сегодня или завтра пришла.
Придешь?
Таня нерешительно заглянула ему в лицо, попробовала обнять его, но он вдруг отвернулся. Ему стало не по себе. Ведь он ее звал не потому, что соскучился, не потому, что не умел прожить в одиночку.
Она была ему нужна для конкретной цели. Ему была нужна женщина, чтобы искать Алию. Без женщины он бы не справился.
– Тань, потом будем лизаться, – ответил он и сам себе удивился: так сухо прозвучал его голос.
Танька оторопела:
– Да я нужна тебе или нет?
– Очень.
И он вприпрыжку побежал вниз по лестнице, а Танька смотрела ему вслед, перевесившись через перила, пока дверь квартиры не скрипнула и она не услышала голос брата:
– Ты что – дура? Он же тебя не любит!
– Молчи, червяк… – ответила она сквозь слезы. – Я сама все знаю.
– Чего же ты ему на шею вешаешься? Как не стыдно? – солидно выговаривал ей братишка. – Дура! А он над тобой смеется!
– Не твое дело!
– А мамка говорит – он бандит!
– Тихо, кому я сказала? – грозно обернулась она. – Если только скажешь матери, что он сюда приходил – убью!
– Ага, ни фига не убьешь! – скривился Денис. – Ты хотя бы оденься, а то сейчас за ним в халате побежишь.
Она вернулась в дом и принялась собирать вещи.
Поздним вечером, незадолго до полуночи, она снова была в Измайлове, на прежней квартире.
– Вань, – сказала она, едва переступив порог.
Ты мне должен все рассказать.
Он едва на нее посмотрел:
– Что?
– Все про себя. – Танька поставила в угол тяжелую сумку. – Кто ты? Кем работаешь? Откуда у тебя деньги? Машина? Почему ты не ходишь на работу? – Она нервно сцепила руки. – Мама сказала, что ты, наверное, в мафии…
Иван не выдержал, его добило страдальческое выражение Танькиных глаз. Он захохотал:
– Ты, подруга, вообще-то как – здорова? Я в мафии?!
– Не кричи, – испуганно огляделась она. – В этом доме хорошая слышимость… Я иногда слышала, как ругаются соседи… Так ты не в мафии?
– Нет пока. Хотя зря, наверное. – Иван пошел на кухню, открыл холодильник, бросил в раковину пару замерзших куриных окорочков. – Сготовишь?
С чесноком?
– Я сделаю все, что ты захочешь! Но я хочу знать, с кем живу.
Танька открыла горячую воду и обмыла окорочка от налипшего желтоватого льда.
– Я коммерсант. Тебя устраивает?
– Мама сказала, что ты бандит… – вздохнула Танька, закрывая воду и вытирая руки.
– А если так и есть?
Она жалобно улыбнулась:
– Не говори чепухи.
– Ну хорошо. Я не бандит. Я не мафия. Я не коммерсант. Сказать, кто я?
