что-то узнать – покопайтесь на даче.
– На даче?!
– На той даче, куда вы меня посылали!
Она действительно спроста рассказала ему продам;., про то, что туда ездил муж как раз в день исчезновения Бориса… Ей и самой все это не нравилось. И вот теперь сыщик на что-то намекал.
– Что значит – покопайтесь? – дрожащим голосом осведомилась женщина.
– То и значит. Лопатой копайтесь. Той самой, которая у вас в подполе стоит.
– Вы думаете, что…
Он повесил трубку. Надя решилась позвонить ему только на другой день. Сутки промучилась в одиночку – не могла никому рассказать, какой совет дал ей сыщик. Тетке? Она страшно испугается и, не дай бог, поверит… Поверит во что? Что Надя могла убить Бориса ради наследства?! Что Саша мог… Саше она не могла рассказать даже про сыщика. Чем дольше она молчала, тем невозможнее это становилось. «Малая ложь порождает большую…» – вспомнила она чьи-то слова. Или это она сама вывела такую несложную истину? А Саша был все так же ласков, предупредителен, все так же ей доверял. И это было страшно.
Она безуспешно звонила Олегу несколько раз, пока не вспомнила про пейджер. Позвонила на пейджер. Олег перезвонил ей очень неохотно – только через несколько часов.
– Вы говорили про дачу, – робко сказала она. – А вы сами не согласитесь…
– Что? Копаться на даче?
Он наотрез отказался. Надя, сжав зубы, предложила заплатить ему за это.
– Сколько? – с сомнением спросил сыщик.
– Ну, вы упоминали полторы тысячи… Могу отдать их сразу… Но если вы ничего не найдете…
Он усмехнулся так жутко, что Надя осеклась:
– Полторы тысячи, чтобы вырыть труп?! Идите вы к черту, дамочка!
– Две! – крикнула она.
Сыщик обещал подумать и попросил больше не звонить. Если он что-то узнает или решит – позвонит сам. И снова Надя ждала – день за днем, почти без надежды… Но зато с какими страшными мыслями! Поехать на дачу самой, взяться за лопату… Но это ей не по силам. У нее у самой пошаливало сердце – этот порок передавался в семье по наследству. Ее мать и тетка – все сердечницы. С возрастом, возможно, и она станет такой же беспомощной, как тетя Лиза…
И наконец появился Андрей. Надя уцепилась за его согласие, как за последнюю надежду. Она больше ни в чем не сомневалась. Молодой, сильный парень согласился сделать все, что она просила. А это была уже ответственность, разделенная пополам. Если бы она тогда знала, чем все это обернется!
Точку поставило кострище на участке. Когда парень предъявил ей второй след от костра – в таком месте, где огонь никогда не жгли, когда она увидела его губы, испачканные обугленной картошкой… В ушах как будто зазвучал голос Гали: «Развел огонь, Стас потом ходил смотреть, не было бы пожара, так и не поздоровались…' И голос мужа – сердитый, как никогда: « Я что – не имею права поесть картошки?!» Надя приказала копать на месте костра, подчинившись какому-то наитию. И только потом, в Москве, после побега с дачи, она захлебнулась от страха, от последней догадки. «Костер на том месте, где зарыт труп… Костер – для отвода глаз… Чтобы никто там не копал, чтобы думали, что там никого не зарывали… Костер, картошка… Картошка, которую еще можно было съесть. Это было недавно… Это был…
Муж вернулся с работы в обычное время. Открыл дверь своими ключами – Надя не вышла, когда раздайся звонок в дверь. Саша заглянул в комнату и удивился:
– Ты дома? Почему не открываешь? Надя, тебе плохо?!
Он увидел, как она оборачивается, увидел ее лицо, изуродованное страхом. Подбежал и обнял за плечи:
– Что?! Что с тобой?!
– А ты сам не знаешь? – как сквозь сон, спросила она.
Он уверял, что не знает, даже не догадывается. Тряс ее за плечи, искал валидол, совал ей воду… Надя качала головой, как болванчик, и повторяла:
– Ты сам должен знать, ты сам… .
Она не переодевалась. Как вошла в квартиру, так и села за свою швейную машинку. Машинально, по привычке. Саша взглянул на ее белый пиджак, к которому прицепились колючки малины, на ее разодранные чулки, па туфли, измазанные глиной сверху донизу… И сел. В его глазах был вопрос, но Саша молчал.
– Да, – тихо сказала Надя. – Я была на даче. Я видела, я видела его…
У нее перехватило горло, и женщина замолчала.
– Надя, это абсурд, – тихо сказал он. – Ты что-то придумала. Где ты была?
– На даче… – повторила она.
– И что… Ты там копала?!
Теперь она не сомневалась. Это сделал он! Достаточно было увидеть его глаза. Это были глаза незнакомого ей человека – человека, раздавленного страхом, жалкого, отвратительного… Надя вскрикнула и вскочила:
– Не подходи!
Но он не подходил, даже не собирался. Саша сидел, ссутулившись, и похрустывал суставами пальцев. Он как будто задумался, но глаза были пустыми. Наконец он очнулся.
