– Поцелуй меня еще… – Она обняла его, зажав в одной руке ключ, в другой – деньги. Лера молча плакала, положив голову ему на плечо и еле слышно повторяла: – Если бы ты знал, как я люблю тебя… Если я все это сделала – только ради тебя… Чтобы избавиться от Димки… Я его просто ненавидела… Я все сделала только ради тебя… Не сердись! Мне потому и страшно, что я уже не верю…
– Во что? – он постарался от нее освободиться. – Мне пора!
И пошел прочь по направлению к мотелю, где оставил чемодан. Девушка стояла на прежнем месте, в тени платана. Они видела, как он выходит на улицу, уже со своими вещами, как поднимает руку, останавливает такси. Его уже давно не было на площади – тут осталась только пыль, и утренняя южная прохлада, и журчание воды в сточной канаве, обложенной белым булыжником. А девушка все стояла и глядела в ту сторону, где свернуло за угол такси. Потом прошептала, будто оканчивая разговор:
– Не верю в то, что ты меня еще любишь…
Повернулась и вошла в винный погребок. Села за тот самый столик, где они были с Владом, молча ждала, пока к ней подойдет официантка или сама хозяйка погребка – та самая цыганистая женщина, которая уже их обслуживала. Молча выслушала француженку, пожала плечами, не поняв ни слова. Молча ела то, что та принесла, не дождавшись ответа клиентки – половинку жареного цыпленка, очень сильно наперченного, булочки, салат. Пила кислое вино, уставившись в никуда, поверх стойки. В погребке теперь было почти пусто.
Цыганистая женщина, которая, наверное, все-таки была хозяйкой, сидела за стойкой и читала газету. Время от времени она поднимала глаза и наблюдала за посетительницей – странной девушкой с пустым, невыразительным взглядом. Когда Лера посмотрела на часы и встала, чтобы расплатиться, женщина ей что-то сказала. Если бы Лера могла ее понять, она бы услышала сочувственное:
– Не огорчайтесь, милая, с мужчинами почти всегда так!
Но Лера ничего не поняла. Она расплатилась, оставила сдачу на стойке и побрела на улицу. Солнечный свет показался ей невыносимым. Городок – Экс-ан-Прованс – унылым и скучным. Она шла по улице, высматривая такси, но ей не везло. Остановившись у дверей мотеля, где ночевал Влад, она заколебалась. Ей вдруг захотелось подняться в тот номер. Наверное, там еще не убрано. И простыни пахнут его телом, а полотенце в ванной – еще сырое. «Лечь бы в ту постель и уснуть на сутки, – подумала она без всякой надежды. – И все забыть». Но девушка миновала двери мотеля, даже не сделав попытки войти внутрь. Опустила пальцы в нагрудный карман рубашки, нащупала ключ. Это было единственное, что принадлежало ему – и ей было приятно касаться нагретого металлического кусочка.
Внезапно девушка остановилась. Затылком она почувствовала, что кто-то на нее смотрит. Лера не решилась обернуться. Она сделала вид, что роется в карманах, что-то ищет. Ее медленно обошел парень в красной рубашке и белых джинсах – на вид – совсем мальчишка. Парень шел прогулочным шагом, никуда не торопясь, поглядывая по сторонам. Рукава рубашки он небрежно завернул выше локтей и на ходу помахивал худыми руками.
Лера перевела дух. «Какой-то гомик мог так меня напугать! – подумала она, разглядывая его узкие бедра, стиснутые джинсами. – Как он вихляется! Настоящая шлюха мужского пола! Похож на цыгана или на испанца… Впрочем, какая разница?»
Она поймала такси, и когда водитель спросил, куда ехать, с трудом объяснила, что ей нужна автостанция. Весь запас ее французских слов состоял из десяти, не больше. Станция, аэропорт, гостиница, билет, паспорт, обед, сколько стоит, как пройти – и это было все. Водитель слегка разочаровался – видно, рассчитывал, что туристка назовет более дальний маршрут, Машина проехала мимо парня в белых джинсах – тот внимательно изучал газетный лоток, перелистывал яркие глянцевые журналы.
Доехали быстро – машина была в пути не больше трех минут. Несколько поворотов – и такси остановилось у маленького, одноэтажного здания автовокзала. Лера нерешительно оглядела площадь. Два автобуса, несколько легковых машин, бистро… Таксист что-то ей сказал, но она ничего не поняла. Вместо ответа девушка сунула ему деньги и вышла. Наверняка Лера заплатила больше, чем нужно. Но она никогда в жизни не умела считать деньги.
«На что я надеюсь? – спросила она себя, оглядываясь еще раз и убеждаясь, что Влада и след простыл. – Он уже уехал. Проклятый! Проклятый! Зачем мне теперь этот чемодан с деньгами?» Она призналась себе, что смертельно боится его брать. Но ключ лежал в нагрудном кармане, над самым сердцем. Ей казалось, что эта железка прожигает ей кожу, и поэтому сердце так стучит – будто она несколько часов подряд танцевала. Совсем некстати ей вспомнился тот танцевальный вечер, .закончившийся дракой. Вспомнилось и вонючее отделение милиции, деревянный диванчик, на котором она сидела, дожидаясь, пока с ней поговорят… Вспомнилась Настя – в этот миг она ненавидела ее больше, чем когда-нибудь. «А я всегда ее ненавидела! – сказала себе Лера. – Она всегда была подлая, подлая и мерзкая! О чем тут жалеть? Пошла она к черту!»
Служащий камеры хранения провел ее к нужной ячейке и остановился рядом. Лера не знала – полагается ли ему стоять и смотреть? Но попросить его уйти она не могла – не хватало французских слов. Под его взглядом руки у нее слегка дрожали. Ключ стал скользким. Она с трудом втиснула его в замок, повернула. С тихим щелчком дверца открылась – миллиметра на два. Лера распахнула ячейку, вынула чемоданчик – довольно увесистый. Ей даже не верилось, что там могут быть деньги. Служащий ей помог, когда чемоданчик выскользнул и ударился об пол. Лера по-русски его поблагодарила, нерешительно протянула ему мелкую купюру. Тот взял и улыбнулся.
И снова площадь, и снова пыль, и жара. Солнце выжгло у нее слезы. В висках глухо стучала кровь. Лера поставила чемоданчик на землю и беспомощно оглянулась. «Если бы можно было сбежать, – мелькнуло у нее в голове. – Боже, как мне плохо…» Ей хотелось кокаину, но она запрещала себе даже думать об этом. «До Парижа я должна протянуть без кокаина! – приказала она себе. – А там будет видно».
Теперь, следуя инструкциям любовника, она должна была сесть на поезд, идущий в Гренобль, или Л ион, или прямо в Париж. Она озиралась по сторонам, соображая, как это проделать, как вдруг из бистро вышел парень в белых джинсах и красной рубашке. Лера оцепенела. В конце концов, ничего страшного тут не было. Парень вполне мог добраться до автостанции своим ходом, или взять такси, или приехать на своей машине. Что он тут потерял – это тоже не ее дело. Но Лера предпочла бы, чтобы его тут не было.
Парень не обращал на нее внимания. Уперев руки в бедра, сунув в карманы джинсов большие пальцы, он стоял под ярким солнцем, как киноартист. Невероятно надменный, красивый, самодовольный до невозможности. И очень молодой – такой юный, что вряд ли он пользовался бритвой. Теперь, на ярком солнце, ему на вид было не больше пятнадцати лет.
«Это все потому, что нет кокаина, – подумала Лера, глядя на мальчишку. – Тогда мне все кажется подозрительным… Если бы не кокаин, я бы давно с ума сошла… Я бы не вынесла мужа, я бы не вынесла ничего… Я бы ни на что не решилась… Этот парень имеет право тут стоять, сколько влезет. Не обращать на него внимания!» Но ей все же было страшно.
