Видел он их в одном ресторане месяц назад или чуть больше… Сможет опознать.
Второй добавил, что Борис как-то рассказал – в двух словах, – что нашел потрясающей красоты подружку. Но просил, чтобы об этом не трепались. По-мужски просил. Но раз он теперь мертв…
Они ушли вместе. Инспектор сказал своему помощнику, что дело такое простое, что даже противно. Помощник ответил, что, поскольку мотивом убийства не является ограбление, красотку быстро найдут. Инспектор на это заметил, что малышке не повезло. Если она действительно иностранка и еще вчера была в Париже, шансов у нее никаких. Правда, мотив пока неясен, но ничего, малышка сама все объяснит.
Мишеля Леватона удалось поймать только по телефону. Узнав о гибели своего знакомого, он что-то пробормотал, потом сказал, что заедет, как только сможет.
Ничего, если это будет поздно?
– Ничего, – сказал инспектор.
Господин Леватон приехал после девяти часов вечера. Инспектор сидел в комнате один, за пишущей машинкой, листал отчет… Пригласил посетителя сесть, ют уселся, поерзал на стуле, сразу начал:
– Из-за чего его убили?
– Не из-за денег, – ответил инспектор. – Его жена сообщила мне, что он очень любил молоденьких моделей. Вот об этом я и хотел бы с вами поговорить.
– Вот оно что. Ясно. Только не думайте, что это я поставлял ему девушек. Он сам их находил. Охотился в моих владениях. Мне это страшно не нравилось. Полгода назад у него вышла история с одной моделью, совсем молоденькой. Для него это был пустяк, а девочка погубила карьеру, репутацию. С тех пор мы почти не разговаривали, только недавно помирились, и…
Тут он сделал паузу. Инспектор с интересом слушал, как тот вздыхает, прежде чем продолжать. Попутно он рассматривал господина Леватона. Жгучий брюнет, огромный галльский нос, красноватое от загара лицо, прекрасная рубашка…
– В последнее время он встречался с какой-нибудь моделью? – спросил инспектор, видя, что Леватон задумался надолго.
– Пожалуй, я мог бы это узнать.
– Но вы не знаете?
– Нет. Кое-что слышал, но конкретно…" Боюсь ошибиться. Но я давно догадался, что он опять взялся за старое. Только, инспектор, я прошу вас – без нужды не публикуйте гадостей про моих девочек! Модель очень трудно сделать и очень просто погубить. Достаточно грязного слуха, сплетни. Я не собираюсь никого покрывать, но все же будьте осторожны!
– Обещаю. Но вы что-то узнаете?
– Да, конечно.
– А не знаете ли вы такой модели… – предположил инспектор. – Высокая, стройная, очень красивая блондинка с длинными волосами? Не француженка, очень молода.
Господин Леватон только развел руками:
– Под это описание подойдет половина всех моделей. Я лучше узнаю имя той девушки… По-моему, она… Нет, простите! Надо уточнить!
И он удалился с большим достоинством. На этом инспектор закончил вечерний отчет и сдал его.
А Ирен тем временем звонила в дверь квартиры на четвертом этаже, на бульваре Распай, в доме напротив кафе «Танго». Ей открыла горничная в черном форменном платье.
– Здравствуйте, Жермен, – рассеянно сказала Ирен, проходя в переднюю. – Как она себя чувствует?
– Очень хорошо, мадам, – с готовностью ответила горничная, помогая ей снять плащ. – Весь день очень веселая. Непонятно почему.
– Да? Что же… Придется ее огорчить… Доктор у нее был?
– Был, мадам.
– По-прежнему?
– Да.
– Она в постели?
– Кто там пришел, Жермен? – закричала из своей комнаты старая мадам Бодо. – Это Борис?
– Нет, это я, Ирен. – Она прошла туда, по пути сжимая руки, чтобы успокоиться. – Это я. Как вы себя чувствуете?
– Хорошо, – разочарованно ответила старуха, откидываясь на подушки. Она сидела в постели, пытаясь что-то читать. – Странно, что это ты.
– Почему?
– Я не привыкла к такому вниманию с твоей стороны.
– На мне дом и дети, – ответила Ирен. – Я пришла… Мне надо вам сообщить…
– Да, ты не зря пришла, – ответила старуха, глядя, как ее сноха кусает губы. – Что случилось? Говори!
– Я только прошу вас, сохраняйте спокойствие… – прошептала Ирен.
– Я спокойна… – испуганно возразила старуха. – Что? С детьми что-то?
– Нет.
– Борис?.. – прошептала та. – Что же ты молчишь? Это он?
Ирен наклонила голову, обхватила ее руками, вмиг растрепав прическу, и молча затряслась от рыданий.
Старуха в ужасе смотрела на нее, вбежала Жермен и застыла у двери.
– Борис… Он… Убит… – выдавила из себя Ирен, когда немного справилась с собой. – Вчера, кажется…
О Боже мой! Только мужайтесь…
Старуха испуганно пискнула, схватилась руками за книгу, которая лежала на постели, и вдруг швырнула ее через всю комнату. Ирен испуганно подняла голову, Жермен открыла рот.
– Кто убил? – спросила старая мадам вполне спокойным голосом. – Ты знаешь?
– Женщина.
– Женщина?
– Одна из…
Жермен, не закрывая рта – теперь в ее взгляде читалось восхищение, – подошла к брошенной книге, подняла ее, положила на стол, налила в стакан воды и подала его старой мадам. Та отказалась, воду выпила Ирен.
– Его любовница? – отчетливо спросила старая мадам. – Что же ты молчишь? Ты ее знала?
– Нет. Не при горничной, прошу вас.
– Выйди! – было приказано Жермен, и та неохотно удалилась.
– Да, любовница.
– Что ты будешь делать?
– Не знаю. Главное, чтобы дети не узнали.
– Газеты все равно раздуют это… – пробормотала старая мадам. – Я не ожидала от него. Не ожидала…
Ирен только подняла плечи, словно защищаясь от удара, и старуха впервые почувствовала жалость к своей снохе.
– И надо же, чтобы это случилось сейчас… – словно про себя, сказала она.
А на другое утро, двенадцатого сентября, на Кэ д'Орфевр позвонил один из сослуживцев Бориса, тот самый, который брался опознать девушку, как только ее увидит.
Он попросил инспектора, который вел дело Бориса. Ему сказали, чтобы он подождал, инспектор сейчас освободится. Их соединили через семь минут.
– Да! – выкрикнул инспектор. – Слушаю!
Во рту у него была сигарета, наполовину изжеванная, настроение было паршивое, руки ломило – не на шутку разыгрался ревматизм.
– Я вчера был у вас, – забормотал тот. Назвал свое имя. – Вы помните, я вам рассказал о девушке в ресторане?
