лежала кучка тряпья, залитого горячей водой, от которой еще Шел пар. И на поверхности воды качалось темное волокнистое облако. Не обращая внимания на Феликса, Лиза подцепила пальцами верхнюю тряпку, которая и оказалась рубашкой. Обожглась, бросила ее обратно, но успела все рассмотреть. Выпрямилась и с каменным лицом повернулась к нему.
– Кровь отстирывают только холодной водой, – отчетливо произнесла она. – А теперь стой, где стоишь, и все рассказывай!
Глава 10
Они теперь сидели в комнате, на диване. Лиза забилась в угол, прислонившись к стене, закутав колени протертым синим пледом, и широко открытыми глазами смотрела на Феликса. А он, одетый в ее голубые джинсы, чистую черную майку с эмблемой «Lee» на груди, пристроился на самом краешке дивана, словно не решаясь расположиться поудобнее, и монотонным голосом рассказывал:
– Это вообще началось очень давно. Даже не знаю, с чего начать. Вроде бы мои предки принадлежали к какому-то захудалому польскому роду и вот переехали в Москву. Им здесь кто-то оставил наследство. А в Польше им даже нос было вытереть нечем. – Он тяжело вздохнул и исподлобья взглянул на Лизу. – Ты только не подумай, что я задаюсь! Они, правда, были какие-то графы, но денег у них не было совсем. То ли в карты проиграли, то ли просто прожрали… Точно не знаю. Короче, они приехали в Москву в начале века, обосновались здесь. Кто там были старшие, не помню, но зато знаю, что было двое маленьких братьев. Один родился еще в Польше, другой – через два года, уже в Москве. Во время Первой мировой войны их отец чуть не разбогател на каких-то поставках для армии.
Тогда многие делали на этом бешеные деньги. Я говорю «чуть не разбогател», потому что скоро его от этой кормушки отпихнули, нашелся другой умник, а мой…
Кто он мне? Мой прадедушка, значит, решил, что с него хватит. А время было очень смутное, поговаривали, что деньги вообще никуда вкладывать нельзя. Он был ужасно осторожный, мой прадедушка, потому что помнил, как они в Польше перебивались с хлеба на сухари… И боялся снова к этому вернуться. Тогда он принял гениальное решение…
Тут Феликс снова вздохнул, потер рукой мокрые волосы и попросил у Лизы сигарету. Она пошарила в кармане халата, вытащила полупустую пачку, и они вдвоем закурили. Пепел стряхивали в блюдце от кофейной чашки, и потому им пришлось сесть поближе друг к другу. Феликс забрался с ногами на диван и тоже прислонился спиной к стене. На Лизу он старался не смотреть.
– Значит, ему надо было куда-то девать свои сумасшедшие деньжищи, – продолжал он, – и прадедушка решил, что самое лучшее – вложить их в драгоценности. Деньги казались ему слишком ненадежными, причем любая валюта. Золото – тяжело. А хороший бриллиант может уместиться в маленьком женском ухе .
Прабабушка здорово разбиралась в драгоценностях и тайком покупала самые лучшие, под руководством мужа. Так они постепенно вложили в камни большую сумму. Даже слишком большую – прадедушка немножко перестарался, и они остались почти без наличных денег. До этого они снимали огромную квартиру в самом центре, а тут пришлось потесниться, и они переехали на Покровский бульвар.
– Ничего себе – потеснились! – воскликнула Лиза. – Там такие четыре комнатки! Две по двадцать пять метров, две по восемнадцать, кухня двадцать один метр… Да и все остальное тоже, слава Богу, не маленькое… Пока вымоешь, с ума сойдешь.
– Ты что, мыла там полы?! – изумился Феликс, но Лиза покачала головой:
– Нет, сокол ясный, ты давай рассказывай! Вопросы задашь потом.
Он еще поерзал от любопытства, покусал губы и продолжал:
– Да нет, ты не права, им действительно пришлось потесниться. Тогда четыре комнаты – это было едва-едва для одинокого холостяка. Это теперь считается роскошью. А у них ведь было двое почти взрослых сыновей! И еще прислуга… Прислуга жила в маленьком закуточке рядом с кухней…
– Да знаю, знаю! – нетерпеливо перебила его Лиза. – Там теперь стоят кухонные шкафы, крохотная комнатка. Даже руки в стороны не расставишь!
– Верно, – кивнул он. – Я никогда в той квартире не был, но столько о ней слышал. Одним словом, они здорово там намучились, а потом началась такая катавасия… И под эту катавасию старший их сын вдруг женился.
– Господи… – пробормотала Лиза. – Сколько же ему было лет?!
– Всего восемнадцать.
– И родители разрешили?!
– С родителями вышла такая история… Но подожди! Значит, старший сын женился, и в самый год революции у них родилась дочка… Конечно, это было безумие, с продуктами очень плохо, в Москве опасно…
Но он все сделал по-своему. Его жена все-таки очень понравилась прабабушке и прадедушке, если бы это было в мирное время, они были бы счастливы! Но не тогда! Жили они все еще вместе, прислуга ушла куда-то и пропала с концами… Младший брат теперь жил в том закутке возле кухни – а где ему еще было жить?
С деньгами стало совсем плохо, и тогда прабабушка скрепя сердце решила продать кое-что из драгоценностей. Взяла пару колечек и понесла с прадедушкой на барахолку… Ушла и не вернулась. И он тоже не вернулся. Дети их искали, но тогда найти вообще никого было невозможно… Люди пропадали, вечерами на улицу никто в одиночку не выходил, в Москве орудовали банды… Думаю, их просто где-то зарезали, а кольца отняли. Дети остались одни, да еще с младенцем на руках. – Он тяжело вздохнул. – Знаешь, самому старшему из них было всего двадцать лет в то время…
– Как тебе?
– Ну да. Они долго искали родителей, а потом поняли, что надо уезжать. Но куда? И как? Многие ехали через Киев, они тоже вроде собирались… Но из Москвы выехать было почти невозможно, уезжали в основном актерские труппы, вроде бы на гастроли на Украину. Среди всех этих актеров и бежали из Москвы самые обыкновенные люди. Они подделывались под певцов, суфлеров, гримеров и всякое такое. Старший брат уже нащупывал такую возможность, а его жена тем временем прятала драгоценности в тайник.
Она очень боялась, как их вывезти из Москвы?! Ведь были кордоны, на которых чуть не рентгеном просвечивали…
– Тогда не было рентгена! – возразила Лиза.
– Тогда была ЧК. И вот наступил самый обычный день. Старший брат в очередной раз пошел с кем-то договариваться, его жена – покупать продукты.
Ребенка она взяла с собой. А младший тоже с утра ушел к своим друзьям в гости. Эти друзья на другой день уезжали в Киев, они как раз сколотили такой цыганский хор…
– Что?!
– Хор, говорю!
– Они что – были цыгане?
– Какие там цыгане! – рассердился Феликс. – Цыгане давно уехали! Это были русские, евреи. Бог знает, кто еще там, но все хотели уехать! Слушай и не задавай глупых вопросов!
Лиза обиженно замолчала, а он продолжал:
– И вот, значит, он погостил у этих друзей, расспросил их про кордоны, про обыски, про все такое…
А потом собрался домой. – И вдруг к нему на улице подходит девушка – она жила в том же доме на углу Покровского бульвара, и говорит, что в их квартире ЧК, а его брат с женой и дочкой уже где-то спрятались. Он повернул назад, и все время думал, где же они… Хотел зайти к знакомым, у которых они часто бывали, – тоже молодая семья, потом почему-то испугался. Решил, что только навлечет на людей опасность.
– А где же они были? – не вытерпела Лиза. – Он их нашел?
– Нет, – мрачно ответил Феликс, – никого он не нашел и сам едва не пропал… Бросился к своим приятелям, ну, тем самым, которые уезжали на Украину под видом цыганского хора. Хотел сперва попросить, чтобы они взяли его с собой. Потом вдруг подумал, что ведь его брат с женой еще могут вернуться в квартиру, значит, надо постараться их найти… Но никто в квартиру не вернулся. Она сперва была под надзором, а потом туда вселили сразу шесть рабочих семей. С квартирой было покончено.
– А драгоценности?!
– Вот-вот, подходим к самому главному. Он не знал, успел ли брат забрать драгоценности из тайника или
