– А уже полночь! Даже больше! Здесь коммунальная квартира, тут нечего ходить!
Даша не выдержала и вышла в коридор. Настасья Филипповна в ночной сорочке, расшитой множеством разноцветных заплат, терлась у двери, сгорая от любопытства, и изобразила при виде соседки ужасный испуг.
Она никогда не забывала прикинуться дряхлой и беспомощной, но Даша в таких случаях оставалась бесчувственной. Она прекрасно знала, что все это – гениальная актерская игра. Коммуналка развила в Настасье Филипповне великий трагикомический талант. И, как большинство актрис, она отличалась трудным характером.
– Твой пришел… – шепотом сообщила она Даше.
– Мой уже не придет. – Девушка отстранила старуху и глянула в глазок. Свет на площадке был плохой, но все же она кое-как рассмотрела мужчину. И еще раз убедилась, что с ним незнакома.
– Откроешь, что ли? – спрашивала Настасья Филипповна.
– Постойте. – Даша накинула цепочку и отперла замки, украшавшие створки двери.
Старуха трусливо взвизгнула и подалась назад.
– Даша? – проник в прихожую голос. Вместе с голосом ворвалась струя ледяного воздуха и холодноватый запах духов. – Даша, это я, Игорь Вадимович. Впустите же, на пять минут.
– А нечего! – ввязалась соседка. – Вы бы совесть поимели, вся голова уже седая! Как не стыдно!
– Спокойно, – сказала Даша неизвестно кому и из чувства противоречия откинула цепочку.
Гость вошел, осторожно оглядываясь, и Настасья Филипповна пытливо сощурилась. Ей было на что посмотреть – незнакомец выглядел шикарно. Несколько обалдела и Даша. Она никак не предполагала, что Аркадий водил знакомство с подобными джентльменами.
В слабом свете пыльной лампочки, затерявшейся в высотах потолка, девушка разглядела длинное полупальто из светлой замши, широкие, мягко струящиеся брюки и добротную кожу ботинок. Несмотря на мороз, на госте не было ни шарфа, ни шапки, из чего она заключила, что Игорь Вадимович приехал на машине.
Настасья Филипповна потянула носом отчетливый запах, исходивший от гостя, – запах духов, мороза и денег, и молча убралась к себе. Дверь, правда, не заперла, обеспечив свободу бесшумного передвижения но квартире.
А Даша не двинулась с места. Она молча смотрела на визитера, пока тот, несмотря на свой самоуверенный вид, не смутился.
– Что же вы, Даша, так меня никуда и не проведете? – спросил гость, неуверенно оглядываясь, и указал на дверь ее комнаты: – Ваша? Можно?
– Заходите уж. – Девушка прошла вперед, несколько стесняясь убогой обстановки.
Игорь Вадимович нерешительно покружился по комнате – от окна к двери и от двери к окну. Остановился, прислушиваясь к скрипу кровати за стеной. Даша сидела отвернув голову и разговора начинать не собиралась.
Раздался кашель – легкий, произведенный с определенной целью – обратить на себя внимание. Она обернулась к гостю. Тот вздохнул.
– Сесть позволите?
– Пожалуйста. Куда угодно.
– Так. – Он опустился на дряхлый, продавленный стул. – А курить разрешите?
– Курите. – Она махнула рукой на стол. – Вон пепельница в углу.
– А вы? – спросил мужчина, и Даша с удивлением поняла, что он робеет.
«Что с ним? Мое красивое житье так подействовало на нервы? Кури уж, зануда, говори, с чем пришел, и убирайся!»
Однако ничего подобного она не высказала вслух – мешал респектабельный вид гостя. Девушка тоже робела, хотя не желала себе признаться в этом.
А мужчина тем временем оправился от непонятного смущения и приступил к делу.
– Я, Даша, прежде всего должен попросить у вас прощения за неожиданный визит.
– Вы просто ворвались сюда. Хотя теперь уже не важно. Пришли – так говорите.
– Да, – кивнул гость и потер рукой лоб. «Да что он так переживает? – продолжала удивляться Даша. – Может, не такой уж посторонний человек Аркадию… Но почему я ввязываюсь в разные истории? Неужели из-за неизжитых провинциальных замашек? Девочка, которая всех боится обидеть невежливым отказом и которую, в свою очередь, не боится обидеть никто. А этот-то чего боится?»
И она почему-то порадовалась, что за стеной чутко слушает их разговор Настасья Филипповна, хотя знала, что та на помощь не придет ни в коем случае.
– Не знаю даже, с чего начать… – Он закурил другую сигарету. – Вы меня, наверное, начнете обвинять…
– У меня голова болит, был трудный день. Хотя вас это, разумеется, не волнует. Так что говорите все, что хотите, начинайте с чего угодно, только по сути. Потому что если вы пришли просто поболтать – я сойду е ума.
Игорь Вадимович торопливо начал:
– Я каждый год езжу в Венецию на карнавал. Провожу там десять дней… – Он говорил извиняющимся тоном, словно ему было слегка неловко перед Дашей за свое преуспевание. – Это традиция.
