что значит этот мой шаг! Это я пыталась себя обманывать!»
Ирина зажгла свет и взглянула на часы. Было уже за полночь. Выспавшись за день, женщина чувствовала себя невероятно отдохнувшей, от болезни и следа не осталось. «Возможно, Оля права. Это была реакция на стресс. Все же такие приключения даром не проходят. Но Егору незачем об этом знать, ни за что его не упрекну и первой не позвоню. Если он уже начал бракоразводный процесс, пусть продолжает, подключусь, когда потребуется. И никаких сцен, никаких слез. Унижаться я не буду!»
Она уговаривала себя, но не могла отвести глаз от мобильного телефона. Где-то на заднем плане сознания вертелась навязчивая мысль, которая становилась все более ясной. «А где он сейчас, вернулся домой? Конспирация позади, так может… Во всяком случае, на работе он должен появиться, или его уволят, завотделением и так в ярости, рвала и метала. Она ему не простит своих звонков по милициям и моргам, сорванных приемов и семинаров. Как и тетя Саня – она ему еще отмстит! Да, тетка такого никогда не забудет. И пусть обвинит во всем меня, кого же еще, все равно будет припоминать племянничку эту выходку. Мать, конечно, простит ему все, иначе не бывало, поплачет в трубку и простит. А я буду молчать. Только вот… Правда, как быть с машиной?»
«Фольксваген», купленный Егором в подарок на десятилетие свадьбы, за год стал для нее привычным, родным. Она привязалась к этой непритязательной и послушной машине, ловко выбиравшейся из любых пробок и не доставлявшей особых хлопот. Расстаться с «жуком» сейчас, снова пересесть на подержанный автомобиль, попавший к ней через десятые руки, – ничего другого Ирина не смогла бы себе позволить – это в самом деле было лишением. «Кредит на Егора, будет ли он выплачивать? Если нет, машину заберет банк. Я одна не смогу расплатиться. Но у меня есть пятьсот тысяч, которые подарил Сергей. – При этой мысли ее щеки вспыхнули. – Очень кстати, я бы почти закрыла кредит! Надо встретиться с Егором и обо всем договориться, это очень хорошо, что я не буду ничего ему должна. Не хочу, чтобы он потом мог сказать про меня, что я сидела у него на шее!»
Ирина решила позвонить мужу завтра же, прямо с утра, и решить этот вопрос. Найдя применение подарку Сергея, она внезапно успокоилась, будто все терзавшие ее сомнения были основаны именно на этой, непонятно откуда взявшейся сумме. «Отдать все сестре было бы уж совсем донкихотством! К тому же пятьсот тысяч Ольга еще сумеет потратить с толком, заткнет все дыры, а миллион… Тут ее может потянуть на глупости!»
Выключив свет и забравшись под одеяло, Ирина неожиданно быстро уснула, почувствовав вновь навалившуюся усталость. «Одно утешает, – успела она подумать перед тем, как провалиться в черную бездну, где не было уже ни сомнений, ни тревог. – Если я тревожусь изза машины, значит, мне совершенно безразличен сам Сергей!»
И так как она уже почти спала, то не заметила этой оговорки.
Наутро, едва дождавшись, когда сестра уйдет на работу, прихватив с собой близнецов, Ирина немедленно набрала мобильный номер мужа. Тот ответил сразу.
– Не ожидала, что этот номер еще работает! – не удержавшись, съязвила она.
– Не ожидал, что ты его помнишь, – в тон ей ответил Егор.
– Как же! С понедельника тебя ищу, и кстати, не только я. Елена Викторовна тоже дозвонилась?
– Пусть это тебя не волнует, – сухо отрезал тот. – Что хотела сказать?
– Ну, уж если на то пошло… – От его холодного и, как ей казалось, лицемерного тона женщину начинало заметно потряхивать, но она сдерживалась, чтобы не потерять лицо. – Насчет развода у меня возражений нет, а вот что будет с кредитом за машину?
Последовало недолгое молчание. Такого вопроса Егор явно не ожидал, и Ирина слушала тишину в трубке с некоторым торжеством. Наконец он заговорил:
– В смысле, за «фольксваген»? Ну, я же тебе его подарил, так значит, придется платить…
– Это очень великодушно с твоей стороны, – оборвала Ирина его нерешительную речь, – но заплатить я могу и сама.
– Замечательно! – Егор начал слегка задыхаться, это было верным признаком того, что он очень волнуется. – За подарок мужа – деньгами любовника! Ты же это имеешь в виду? Своих денег у тебя нет!
– Сколько можно, Сергей никогда не был моим любовником! – вспылила она.
– Он сам мне об этом сказал!
Теперь наступила ее очередь приходить в себя, и на этот раз пауза затянулась дольше. В голове у Ирины вертелась фраза, оброненная Сергеем во время последней беседы по телефону, из которой можно было сделать вывод, что она все же ему нравилась. Что-то про симпатичную незнакомку, увязшую в снегах. Но произнесено это было таким шутовским, неприятным тоном, что никакого удовольствия слушательнице не доставило. Ирина даже постаралась забыть комплимент, чтобы отделаться от неловкого ощущения, и вот теперь он всплыл опять.
– Если он так сказал, значит, соврал, – проговорила она наконец.
Егор рассмеялся деланным, неестественным смехом.
– Ну, что на уме, то и на языке! И не надо больше делать из меня мальчика, я слишком долго тебе верил! И зачем, спрашивается, что-то скрывать? Жены у него больше нет, путь свободен, ты его легко на себе женишь и станешь хозяйкой дома своей мечты! Только он изрядно пострадал, учти!
– Это так глупо, что я даже оправдываться не хочу! – Женщина, приготовившаяся выслушать любые другие обоснования предстоящего развода, просто не верила своим ушам. – И что, ты только поэтому решил уйти?
– А я не хочу ничего объяснять! – бросил Егор. – Понятно, сейчас услышу еще одну сказку про твою невиновность! А сама называла себя его женой, когда там жила!
– Откуда ты… – только и сумела выговорить женщина.
– Успел за эти дни кое с кем пообщаться! – оборвал ее муж. – И честно скажу, меня тошнит и от тебя, и от него, и от дельца, что вы вдвоем провернули! Отправили на тот свет женщину, которая вдруг стала вам мешать, и теперь пожинаете лавры! Да, ловко, не к чему прицепиться, та сама во всем виновата – алкоголичка, правил пожарной безопасности не соблюдала! Когда планируете пожениться? Или он еще не сделал предложения?
– Я…
– Только не ври! – Егор говорил обличительным, не терпящим возражений тоном. – Ты пытаешься меня удержать на всякий случай, вдруг он передумает и бросит тебя! Это мерзко!
– Мерзко слушать такую ерунду, и еще хуже верить в нее! – выпалила Ирина. – Не знаю, почему он тебе так сказал и чего ты от него добивался, я знаю одно: если тебе достаточно такого ничтожного повода, чтобы развестись, значит, так тому и быть! Я согласна!
– Тогда, будь добра, забери из моей квартиры свои вещи.
– Непременно! – Она подхватила его натянутую интонацию. – Как только поправлюсь, сразу же приеду!
– Ты заболела? – Его голос сразу изменился, в нем зазвучали старые, заботливые интонации, но это не обрадовало и не растрогало женщину.
Напротив, она испытала новый прилив озлобления:
– Нет, нет, я буду с тобой общаться только на тему раздела имущества! Тебе очень понравилось услышать, что мы с Сергеем любовники? Хорошо, я могу тоже это повторить! Я была его любовницей, слышишь, уже не первый год, мы давно встречаемся! И он в сто раз лучше тебя, во всех смыслах, и я просто не понимаю, зачем до сих пор пыталась сохранить наш брак! Давно следовало уйти к нему, и жить нормально, и быть счастливой! Тебе приятно это слышать, да? Ты больной, ты мазохист!
Когда Ирина кричала все это, у нее на затылке слегка шевелились волосы – от злорадного, жестокого восторга, который подстегивал ее и заставлял говорить еще, еще, каждым словом давя застывшую тишину в трубке. Прежде Ирина никогда не испытывала ничего подобного, эта вдохновенная ложь вызывала у нее ощущение, похожее на сильное опьянение, и ей было все равно, придется за него расплачиваться или нет. В этот миг ей хотелось только доставить супругу боль, возможно более сильную. Наконец, Ирина замолчала, уже едва понимая смыл последних произнесенных ею слов. Жар, прихлынувший было к голове, понемногу отпускал, она обнаружила себя на кухне, за столом, одна ее рука была отчегото погружена в вазочку с крекерами. Маленькие печеньица оказались искрошены в пыль. Она не заметила, как терзала их, давя
