мешало…
И она вдруг поняла, что именно.
Обыск у Владыкиных был восемнадцатого числа, на другой день после ограбления. Илья узнал о краже девятнадцатого, ему об этом рассказала Ольга. В тот же день он посетил следователя и пережил там очень неприятные минуты. Да, все так, и после он тут же перезвонил ей и напомнил о том, что она обещала…
Обещала два дня назад! Почему он впервые попросил об алиби еще семнадцатого, в день ограбления? Как он мог об этом знать тогда, если не был где-то рядом, если не…
Сзади раздраженно загудели клаксоны. Она встрепенулась и обнаружила, что машины впереди тронулись с места и ее «фиат» задерживает движение. Ей удалось вырулить к обочине. Камилла остановила машину. Руки чуть подрагивали, она взглянула на них как на врагов и тихо выругалась.
– Какая же я дура, – сказала она. – Во что дала себя втравить?! И что теперь делать?
Можно было не ехать к следователю. Увернуться от дачи показаний и плюнуть на алиби Ильи. Можно было…
Она вспомнила о договорах, подшитых в папку. Она хотела их уничтожить сразу после того, как Самохин с ними ознакомится, но потом забыла, замоталась с делами, была слишком поглощена своей победой. А сегодня суббота, в офисе никого нет, он заперт и поставлен на сигнализацию. Значит, документы останутся там до понедельника?
Камилле вовсе этого не хотелось. Васильев мог случайно обнаружить липовые договора, которых он в глаза не видел, которые не прошли ни через один компьютер. Он сразу поймет, что дело неладно, и поднимет шум. Это – катастрофа. Нужно как-то попасть в офис до понедельника. Внизу сидит охранник, Камилла с ним знакома. Значит, можно договориться, чтобы он на время снял объект с сигнализации и пустил ее наверх. «Скажу, что забыла там сумочку с зарплатой. Прежде всего нужно уничтожить договора! – подумала она. – Но это полдела. Если они допросят Филимонову, если они ее найдут, она вспомнит, о чем я ее просила. И так уж запаниковала, трусиха!.. Конечно, она скажет правду, что Илью в глаза не видела с прошлой осени. Тогда я попалась. Если он замешан, я тоже – так или иначе. Нас все равно расколют. А стало быть… Лучше рассчитывать на то, что он чист. Значит, нужно ехать к следователю и дать те показания, на которых я настояла. Другого выхода просто нет!»
Она припудрилась, взглянула в зеркальце и сказала себе, что все обязательно образуется. Илья никак не может быть вором!
Вскоре ее маленький красный «фиат» снова влился в поток машин, медленно ползущих к центру.
Когда она почти добралась до места назначения, у нее возникла новая идея. Такая простая и полезная, что она больно прикусила нижнюю губу. «Ну уж на этот раз все точно будет кончено!»
Глава 11
Ольга восприняла очередное исчезновение мужа куда спокойней, чем ожидала. Вечером того дня, когда они так нехорошо расстались, она еще его ждала. Но, заметив, что время перевалило за полночь, все-таки легла спать. Ночные бдения на кухне, мокрые глаза, бесчисленные чашки кофе, от которых потом болела голова, – все это осталось в прошлом.
На другой день Виталий не появился и никак не дал о себе знать. Ольга позвонила его сестре и спросила: нет ли у нее телефона женщины, с которой жил ее брат? Маша искренне расстроилась:
– Ты думаешь, вся родня с ним заодно? Я совсем не одобряю его поведение!
– Я не спрашиваю, с кем ты заодно, а прошу телефон.
– Он мне даже имени ее не назвал!
«Да и чем бы это помогло? – подумала Ольга, повесив трубку. – Зачем ему звонить? Он хочет быть с той, значит, все кончено. Нужно подумать о себе».
А подумать было о чем. У нее была крыша над головой, правда разоренная, обысканная, но все же… Нужно как-то поддерживать под этой крышей порядок, не опускаться. Хотя бы изредка готовить. Была работа. Нужно выспаться, чтобы не клевать носом на частных уроках. Был Илья. А она так и не знала, чем закончилась его эпопея с сумкой.
«Может, он уже улетел в Германию, – думала Ольга. – И даже не простился. Наверное, думает, что мы с Виталием живем душа в душу… Хотя нет. Не так он глуп, чтобы вообразить такое. Но почему даже не простился?»
Следователь больше не звонил, Илья не объявлялся, муж исчез. Она чувствовала себя изолированной от мира, несмотря на то что выходила на улицу, посещала своих немногочисленных учеников, смотрела телевизор. На душе было смутно – столько всего случилось и в то же время какое затишье!
Утром в субботу она позволила себе подольше полежать в постели. Уроков сегодня не было, телефон молчал, никаких планов Ольга не строила. «Раз я никому не нужна, то и мне никто не нужен, – подумала она с изрядной долей лицемерия. – Может быть, съездить к маме?»
Но эта мысль сразу отпала, она вспомнила о том, что обещала следователю не покидать пределов города. И страшно расстроилась. Ольга впервые поняла, как измучилась в Москве. Теперь этот город, когда-то казавшийся ей символом сбывшихся желаний, стал огромной западней. «Здесь никто меня не любит!»
После этой мысли желание поваляться в постели пропало. Ольга встала, выпила кофе и принялась прибирать квартиру – в который раз! Ей казалось, что последние дни она только и делала, что пыталась навести порядок. Но бесполезно, вокруг по-прежнему царил хаос.
В процессе уборки она добралась до черных пластиковых пакетов, те валялись в углу, как трупы тюленей. Ольга задумалась: что с ними делать? Снова запихать на антресоли? Но сперва в любом случае нужно как следует все уложить. Она занялась этим без особого энтузиазма, сама идея возиться со старым тряпьем, когда все вокруг рушится, была нелепой. Дойдя до розового халата, она небрежно его свернула и вознамерилась было сунуть в мешок. Но врожденная аккуратность помешала ей это сделать.
«Где-то еще должен быть пояс, – подумала она. – Вроде я вдевала его в лямки, когда укладывала халат». Пояса она не обнаружила, и розовая линялая вещица все-таки отправилась в мешок. А Ольга стала чуть внимательней просматривать остальное. Ее опьянял смешанный дух лаванды и нафталина, она пользовалась сразу двумя средствами, не доверяя, в сущности, ни одному. Моль все равно иногда заводилась.
Пояса она так и не нашла, впрочем, эта потеря вовсе ее не расстроила. Ольга уже потащила первый пакет в прихожую, когда позвонили в дверь. Женщина вздрогнула. В последнее время такие неожиданные звонки стали ее пугать. Она осторожно подошла к двери и глянула в глазок. На площадке стояла женщина средних лет, в белой растянутой кофте.
– Телеграмма, – будничным голосом произнесла та, услышав вопрос хозяйки.
У Ольги отрывисто стукнуло сердце. «Это мама!» Телеграммы ей посылала только мать, она до сих пор предпочитала пользоваться этим старомодным средством связи, чтобы сообщать срочные новости.
Но телеграмма оказалась не из Московской области, а из самой Москвы. Ольга даже нашла внизу номер какого-то почтового отделения. Текст был без подписи, без обращения, да и вообще без смысла.
Это был некий лаконичный, но точный адрес, сообщавший ей название улицы, номер дома, корпуса, квартиры и даже этажа (семнадцатый). И никаких пояснений.
Женщина решила было, что это какая-то ошибка, она сроду не бывала на такой улице. И вообще слышала о ней впервые. Ни один из ее учеников там не жил, не говоря уж о редких знакомых. Но ее собственный адрес был написан правильно, как и фамилия. «Владыкиной», – значилось там.
«Это не ошибка, но тогда что?» Ольга пожала плечами и отложила телеграмму в сторону. Она уже заканчивала уборку и подумывала о второй чашке кофе, когда зазвонил телефон.
– Господи, где же ты пропадаешь?! – закричала она в трубку, едва услышав знакомый голос. – Илья, ты в Москве?
– В Москве, – ответил он. – Ради бога, не кричи, у меня и так голова болит.
– Почему ты ни разу не позвонил? Почему не приходишь? Знаешь, Витя… – Ей хотелось спросить сразу обо всем. – Тебе вернули сумку? Тебя больше не подозревают? Что им было нужно?
– Им было нужно меня посадить, но пока я, слава богу, на свободе, – все так же мрачно ответил он. – Но если дальше так пойдет, меня все-таки засадят. А приходить к тебе не хочу, чтобы не создавать лишних неприятностей. И так тебе уже светит укрывательство краденого! Есть такая статья.
Ольга опешила:
