– Я же сказала, не было денег. Мы бедствовали в Москве. Тогда он предложил, чтобы я поехала к маме в Питер, пока он тут заработает. Но в результате ему пришлось уехать на родину. Уже оттуда он прислал мне деньги. Точнее, деньги пока я не получила, но на следующей неделе, когда придет почта в посольство, получу.
– Ваш родственник сказал, что ваш муж скоро приедет.
– Да.
– А подробнее?
– Он собирается приехать, чтобы помочь мне решить все проблемы и отвезти меня к себе на родину. А что такое? Что-то с Арифом случилось?
– С вашим мужем? Не знаю. Вы приехали в Москву в понедельник, верно? Сразу остановились здесь? У родственника?
– Нет, сперва я жила у подруги по институту. Но недолго.
– А именно?
– Именно – приехала к ней в понедельник утром, а уехала во вторник вечером.
– Почему же вы поменяли квартиру?
– Да так. Мухамед очень настаивал, чтобы я жила у него.
– Почему же?
– Он гостеприимен. И потом, считал, что неудобно жить у подруги, если есть родственник. Он для меня много сделал. – Она говорила монотонно, заученно, не глядя в глаза следователю. – Он заплатил долг за квартиру. Избавил меня от многих неприятностей. Мне здесь куда удобней, чем у подруги.
– Вот как?
– Да. У меня совсем нет денег, и мне было неудобно жить за счет Инны. А Мухамед сам предлагал материальную поддержку.
– Ну что ж… В таком случае мне остается только попросить вас вспомнить все, что Инна вам рассказывала, все, что она делала в те сутки, пока вы жили у нее, что вам показалось подозрительным или странным.
– В чем дело? – Девушка едва шевелила губами и была так бледна, что он испугался – сейчас упадет в обморок. «Чего она так боится? – спросил он себя. – Почему испугалась, если ничего не знает?»
– Ваша подруга была убита в среду утром, на другое утро после того, как вы уехали от нее. Ее дочь в то же утро была увезена неизвестным человеком. Мы ищем девочку.
Он не договорил – Лена как-то странно обмякла в своем кресле, рука упала с подлокотника, подбородок стукнулся в грудь… Он вскочил, схватил ее за виски, стал массировать уши, оттянул веко, заглянул ей в глаза. Она приходила в себя. Медленно оглядывала стены блуждающими пустыми глазами, дышала тяжело, с натугой.
– Воды?
– Нет… – прошептала она. – Не надо…
– Я все же принесу.
– Не стоит… – Она, видимо, сделала усилие над собой, села прямее, провела рукой по лицу. Вздохнула.
– Вы очень дружили?
– Да… Еще с института, – вяло ответила она. – Вместе вели аэробику. Что-то язык путается.
– Вы давно не виделись со своей подругой?
– Больше года.
– Она сама предложила вам поселиться у нее?
– Не совсем. Я позвонила ей, когда поняла, что надо ехать в Москву. Я больше не знала никого, у кого можно остановиться. Она сразу пригласила меня к себе. Так что я напросилась.
– Почему же вы сразу не поехали сюда? К родственнику, у которого вам теперь удобнее, чем там?
– Не издевайтесь надо мною… – выдавила Лена. – Я предпочла Инну, потому что она… Ну, мы дружили. А Мухамеда я боялась обременять. Кроме того, он мужчина.
– И весьма красивый?
– Не надо, я вас прошу.
– Только не ищите в моих словах то, чего там нет, – улыбнулся следователь. – Я просто спросил ваше мнение. Ведь вы, наверное, и этот факт учли?
– Учла. Но не потому, что боялась не устоять против его чар. – Она уже говорила резче, совсем пришла в себя. – Просто думала, что помешаю каким-то его амурным планам. Думала, может, у него живет какая- нибудь женщина. Что тут странного? Он не женат. Действительно хорош собой. Вполне мог иметь любовницу или невесту.
– Вы приехали к Инне. Как она вас приняла?
– Замечательно.
– Не показалось вам, что она чем-то встревожена, озабочена, что вы явились некстати, помешали каким-то ее планам?
– Ничего похожего.
– Вы переехали к Мухамеду потому, что не хотели материально стеснять подругу. Вы просили у нее в долг?
– Нет. Она сама предлагала деньги, я рассказала про долг. Но я же и просила ее не искать денег и предупредила, что ничего не возьму. Она мне подарила какие-то свои вещи. Все у меня, могу отдать ее матери…
– Значит, она хотела дать вам денег? Деньги у нее были?
– Напротив, не было.
– Но при ее работе…
– Она сказала мне, что зарабатывает очень много, – перебила его Лена. – Около тысячи семисот долларов в месяц. Но при этом денег у нее не было. Она все тратила на себя и на дочь, платила за квартиру, держала няньку.
– Это не казалось вам странным?
– Что? То, что денег у нее не было? Нет. Она была беспечна в этом отношении. Что такое нищета, никогда не знала.
– А вы знали?
– Ну, почти.
– Припомните, пожалуйста, не рассказывала ли вам Инна о каких-либо подозрительных знакомых, вообще о знакомых?
– Нет.
– Вы так четко и уверенно отвечаете «нет»? Встречаются две девушки и даже не делятся сердечными тайнами?
– У меня не было никаких сердечных тайн. А у нее при такой работе тоже.
– Как же так?
– Клуб был для нее… – Лена поморщилась. – Ну, скажем, компромиссом между хорошим заработком и больной гордостью. Она никогда не завела бы там роман. Я была в этом клубе и могу вас уверить, никакой романтики там и в помине нет.
– Хорошо. Значит, вы утверждаете, что в клубе она ни с кем не знакомилась?
– Не могу утверждать, но вроде да.
– Не рассказывала, что кто-то к ней пристает, делает предложения, угрожает?
– Об угрозах ничего не слышала, а о прочем – сколько угодно.
– Но она не принимала таких предложений?
Лена кусала губы, потом нерешительно сказала:
– Не знаю, что вы подумаете обо мне… Мы ведь немного поссорились в тот вечер, когда я ушла… Сейчас расскажу. Я так нуждалась в деньгах, но не просила ее… А она пошла вроде бы как попросить для меня денег у одного человека, с которым познакомилась в клубе. Вернулась к вечеру оскорбленная, несчастная – он не дал ей денег, потребовал, чтобы она отдалась. Она на это не пошла. Но я не просила ее о таком шаге! И вот я высказала ей, что она напрасно унизилась, я этих денег не взяла бы, она накричала
