котором мы все знаем из школьных учебников, продолжает усиливаться. Планета под действием необъясненных пока геологических или космических сил еще больше сжимается сверху и снизу. Для наглядности показывается живая картинка, выполненная с помощью компьютерной графики, на которой планета сплющивается все сильнее и сильнее и по форме начинает напоминать тыкву. В комментарии на полном серьезе говорится, что Земля постепенно приобретает «форму тыквы».
Между тем, если вспомнить наш мысленный эксперимент, проведенный во второй главе с глобусом, рассчитанным в точных пропорциях, то такое «научное» откровение выглядит странно. Глобус у нас получился размером с четырехэтажный дом (12 метров, 74 сантиметра и 2 миллиметра). Марианская впадина на нем имела глубину 11 миллиметров, высочайшие горные вершины получились не больше 9 миллиметров. А сжатие у полюсов составило 10 миллиметров.
Шар высотой с четырехэтажный дом, у которого вертикальная ось на 10 миллиметров меньше, чем диаметр, — таковы пропорции этого сжатия, «сплюснутости» нашей планеты. И где там что-нибудь напоминает «тыкву»? В такой новости уже невозможно определить, сколько чьих усилий потрачено на создание заблуждения. То ли сами ученые до такой степени хотели впечатлить общество, что пренебрегли научной корректностью и точностью, то ли больше постарались те, кто доносили до зрителя эту новость и переусердствовали с наглядностью в компьютерной графике и в сравнениях.
Казалось бы, просто мелочь, телевизионный казус. Но получилась «научная новость», в результате которой планета Земля в сознании миллионов людей стала похожей на тыкву. Еще немного и Земля может стать плоской, а потом поплыть по морю на трех китах. — Такова сила научного авторитета и простота, с которой мы принимаем новые «научные» мифы.
Один из таких самых грандиозных и существенных по воздействию мифов — термин «аномальное явление», которым общество сейчас широко пользуется. Если вдуматься в его суть, то раскрывается психологическое состояние того, кто его изобрел. Так, некто, изобретатель этого мифа, решил, что уже познал абсолютно ВСЕ явления, которые когда-либо происходили, которые происходят и которые будут происходить на всей планете, на всех планетах, во всех звездных скоплениях, во всех галактиках, во всех метагалактиках, во всей бесконечной Вселенной. Он решил, что его знание безгранично и абсолютно и что он не нуждается больше в познании каких бы то ни было явлений и законов. Исходя из этого своего абсолютного знания он придумал термин, обозначающий все, что не имеет права на существование, все, что, по его мнению, не существует и не может — в принципе — существовать.
Энциклопедия так объясняет термин «аномалия»:
То есть вокруг нас непрерывно происходят
В данном случае спутаны понятия правильного (действия, например, или умозаключения) и непознанного, еще не объясненного (закона, явления). Термин «неправильное», «аномальное» целесообразно было бы применять только к чьим-то действиям или умозаключениям, потому что этот термин чисто субъективный и его применение, употребление зависит от чьей-то точки зрения. И невозможно, странно, нелепо объявлять аномальным, неправильным весь мир, который мы еще не успели измерить, взвесить, познать, понять. Если что действительно может быть аномальным, так это сам термин «аномальное», когда его применяют к каким-то явлениям, к чему-то, что встречается нам в окружающем мире.
Еще Чарльз Форт, автор «Книги проклятых», собиратель отверженных и обиженных фактов, сделал вывод о том, что мы не имеем права объявлять какое-то явление, какой-то закон несуществующим. Просто потому что мир, в котором мы живем, находится в процессе непрерывного становления, образования, преобразования, эволюции. В нем постоянно возникает что-то новое, еще нами не познанное.
Насколько призрачны, иллюзорны наши, казалось бы, самые научные понятия и мифы, и насколько мощно и беспощадно сама наука способна их разрушать, мы видели, рассматривая открытия в физике высоких энергий. Там взгляды физиков на сущность материи, на составные «кирпичики» материи менялись с каждым открытием настолько радикально, что в конце концов (но будем надеяться, что это еще не конец) физики вообще решили отказаться от понятия этих самых «кирпичиков», да и от самой материи тоже. Потому что они открыли, что каждая элементарная частица состоит из чистой абстракции — скорости. Каждая частица состоит из чистой абстракции — Движения как такового. Оно и только оно складывает массу частицы, задает информацией, которую оно в себе несет, свойства частицы, ее индивидуальность. Движение — душа материи, ее суть.
А еще физики открыли, что весь наш мир в потенциале заключен в Пустоте, из нее появляется и в нее возвращается, в ней пребывает — в Пустоте. Ни в чем ином, а в Пустоте. И в свете этих невероятных открытий физиков не кажутся уже невероятными чудеса магов, полтергейста и НЛО, проделывающих с материей любые превращения. Ведь она не что иное как Движение, возникшее из Пустоты. Она Абстракция, Информация, появляющаяся из-за какого-то предела, за который мы заглянуть пока не можем.
И тем не менее общество, мыслящее, как ему кажется, научно, до сих пор живет «аномальными» мифами, порожденными субъективной позицией ученых. Общество спорит, и сами ученые спорят о том, что можно считать аномальным, а что уже можно не считать аномальным. Но что самое интересное, в этих спорах чаще всего спорящие увлекаются собственными позициями правоты, логичности и не снисходят до простого непредвзятого рассмотрения фактов, оставаясь просто не осведомленными о тех предметах, о которых берутся рассуждать и спорить. Спорят не на основе фактов, а на основе личных позиций, мнений, эмоций, пристрастий.
В чем причина такого странного, извилистого пути научного познания? Почему науке тоже, как и религии, нужны свои еретики, мученики, чтобы расставаться со старыми догмами и предубеждениями?
Но что такое наука? Это субъективный процесс. Он субъективен, даже если в нем участвуют миллионы людей. Потому что общественная психология этих миллионов ученых подчиняется тем же законам психологии, что и психология отдельно взятого человека. Миллионы рождаются, вырастают, учатся, делают открытия, обобщения и выводы в соответствии с духом той эпохи, в которой они воспитаны. И только немногие способны на чисто индивидуальное, независимое движение к новым степеням свободы, к новым сферам познания. Им приходится расплачиваться за свой бунт своей репутацией, именем, иногда жизнью.
Человек привносит субъективное в каждое свое действие, чем бы оно ни было — строительством нового каменного храма или построением новой научной концепции. Начиная с каменного скребка, с первого обмена предметами или новостями — все, что происходит в обществе, все, что создается обществом — события, концепции или предметы, — все подчинено законам человеческой психологии, все несет на себе отпечаток этих законов. Эти законы первичны и стоят в корне любого процесса в человеческом обществе. Даже у животных, принадлежащих к одной породе, к одному виду, можно увидеть разную от рождения психологию, разные черты характера. Тем более это относится к человеку.
Даже наука психология несет на себе отпечаток психологии психологов, ее создающих. Есть много психологов, сказавших свое слово в психологии, и, соответственно, много психологий. И все они различаются по широте и глубине охвата такого явления как человек. Эти психологии, если их систематизировать, можно выстроить в иерархическую систему, в которой каждая займет место в соответствии с тем уровнем или частью человеческого естества, который она рассматривает. Это логично и естественно, но отсюда же вытекает и склонность людей-психологов объяснять все явление человека только через свою часть, через свой изученный уровень психологии. < Мальцев С. А., 2003 >
Например, Зигмунд Фрейд говорит:
