Хорват глубоко вздохнул, откинулся на кожаное сидение «мерседеса» и закрыл глаза…
Едва переступив порог, Андропов невольно зажмурился: просторный холл был ярко освещен старинной многорожковой люстрой.
—
Добрый вечер, Юрий Владимирович. Я рад, что вы нашли возможность приехать на эту встречу…
Все еще щурясь, Андропов сделал несколько шагов вперед и увидел в противоположном от себя конце длинного прямоугольного стола без скатерти невысокого пожилого мужчину в скромном сером костюме. Мужчина стоял, опершись крупными руками о полированную поверхность стола, не сводя цепкого взгляда с гостя.
Андропов кивнул, снял пальто и шляпу, отыскал взглядом прикрепленную к стене в правом углу холла старомодную тирольскую вешалку из ветвистых оленьих рогов, аккуратно повесил одежду и, даже не сделав попытку приблизиться к хозяину дома, сел в противоположном от него торце стола.
Собеседников разделяло без малого восемь метров.
В течение минуты оба внимательно, ТЯЖЕЛО разглядывали друг друга, не произнося ни слова, как в детской игре, в которой заговоривший первым, по условиям, проигрывает.
—
С кем имею честь? — глухо произнес Андропов.
—
Вы поверите мне, господин Андропов, если я скажу вам, что это не имеет никакого значения?
—
Нет.
—
В таком случае, Генри Оушен, к вашим услугам.
—
Ваши полномочия, господин Оушен?
—
Моя осведомленность, а также сам факт, что вы здесь, в Австрии — разве недостаточное подтверждение моих полномочий?
—
Кого вы представляете?
—
Президента Соединенных Штатов Америки.
—
И проверить это также невозможно, как и то, что вас зовут Генри Оушен, — скорее себе, нежели собеседнику, пробормотал под нос Андропов.
—
Совершенно верно, господин Андропов, — улыбнулся хозяин дома.
—
Что вы хотели мне сообщить?
—
Скорее, предложить, — поправил Оушен.
—
Хорошо… — Андропов снял очки и устало потер переносицу. — Что вы хотели мне предложить?
—
Помощь. Нашу помощь.
—
Поконкретней, пожалуйста.
—
Мы располагаем информацией, что ваше дальнейшее пребывание в Политбюро и, следовательно, на посту шефа КГБ, более чем сомнительно. Высылка вашей агентуры из некоторых стран Латинской Америки станет для Брежнева и его коллег по Политбюро сигналом к вашему политическому уничтожению. Но это не все, господин Андропов! — Оушен несколько театрально поднял указательный палец. — Генерал Семен Цвигун осуществляет параллельно энергичные меры, направленные против вас лично. Мы располагаем данными, в соответствии с которыми эти меры могут вылиться во что угодно…
—
Что вы имеете в виду?
—
Судя по всему, господин Андропов, меры, направленные против вас, — это не просто борьба за власть. Здесь что-то большее…
—
Цвигун действует в одиночку? — быстро спросил Андропов.
—
Кого вы проверяете, господин Андропов? — поджал губы Оушен. — Себя или нас?
—
Я бы хотел услышать ответ.
—
Непосредственными интересантами вашего устранения являются также генерал Цинев и шеф вашего МВД Щелоков. Вам перечислить имена членов Политбюро, которые охотно воспользуются результатами работы этой троицы?
—
Не стоит, — пробормотал Андропов.
—
Отлично. Я вас убедил?
—
Допустим… — Лицо Андропова выглядело совершенно непроницаемым. — Допустим, что все действительно так, как вы мне только что описали. Мне бы хотелось знать, как далеко простираются ваши возможности? Что вы можете конкретно сделать?
—
Работавшие под дипломатической крышей агенты КГБ не будут депортированы. Это даст вам некоторый выигрыш во времени, господин Андропов. Что же касается генерала Цвигуна — главной фигуры в заговоре против вас, то мы разработали поэтапный план его дезавуации…
—
В чем суть этого плана?
—
Я скажу вам об этом только в том случае, если вы примите наши предложения в принципе.
—
Похоже, вы подошли к самому главному?
—
Совершенно верно, сэр, — кивнул Оушен. — Все, что требуется от вас, господин Андропов, — это дать событиям развиваться своим естественным ходом…
—
Поточнее, пожалуйста.
—
Извольте! — Оушен чуть подался вперед. — В случае принципиального решения вопроса о нашем сотрудничестве, вы, господин Андропов, станете после смерти Брежнева Генеральным секретарем ЦК КПСС. На этой должности перед вами откроется полный спектр вариантов советско- американского сотрудничества. Нам известна ваша позиция, она нас вполне устраивает, но нам бы хотелось иметь гарантии, что, став советским лидером, вы не измените своей концепции разумного сдерживания и стратегического баланса ядерных сил в угоду ка- ким-либо иным приоритетам или политическим конъюнктурам…
—
Поконкретней, пожалуйста.
—
Достижение конкретных соглашений о взаимном ограничении гонки стратегических наступательных вооружений, честное политическое партнерство, четкий план поэтапной, с учетом интересов национальной безопасности вашей страны, демилитаризации советской экономики, создание советско-американских институтов по наиболее важным направлениям двусторонних отношений, разграничение сфер влияния и контроль за деятельностью разведок, подписание двусторонних договоров по борьбе с международным терроризмом, по вопросам стратегической целесообразности советского военного присутствия на Дальнем и Ближнем Востоке, производству и Испытаниям химического и бактериологического оружия… Впрочем, зачем нам терять время, господин Андропов, все пункты подробно изложены в документе, который я привез…
Оушен наклонился к стоящему у ног кожаному атташе-кейсу с наборными цифровыми замками, положил его на стол перед собой, отщелкнул крышку и извлек тонкую синюю папку. Затем встал и впервые за весь разговор, нарушив невидимую демаркационную линию, разделявшую собеседников, подошел к Андропову и протянул ему папку.
—
Документ составлен по-русски, господин Андропов. Второй документ — идеально точный английский перевод. Тем не менее, чтобы у вас не оставалось сомнений, в каждом из двух документов отдельным пунктом указано, что в случае спорных вопросов, оригиналом считается именно русский текст.
—
Хм, — Андропов пожал плечами, водворил очки на переносицу, взял протянутую папку и углубился в чтение. Тонкие губы Оушена тронула едва заметная улыбка. Вернувшись на свое место за столом, он аккуратно закрыл атташе-кейс и поставил его на прежнее место у левой ноги.
—
Я нахожу этот документ разумным, — тихо, почти неслышно, произнес Андропов, закрывая папку и аккуратно кладя ее перед собой.
—
То есть вы считаете его одинаково полезным как для СССР, так и для США?
