— В том-то и дело, что нет. Мне пришлось сразу после школы идти в армию, а потом — на мясокомбинат — надо было помогать семье зарабатывать деньги.
— А дальше?
— А вот дальше было еще интереснее. Знаете, какая специальность у меня в трудовой книжке? БОЕЦ СКОТА 5-ГО РАЗРЯДА.
— Упс…
— То-то и оно! Когда я наконец уволился с комбината, то понял, что больше никуда не устроюсь, хоть трудовую теряй. На автозаводе в отделе кадров сказали, что психов-маньяков не берут, у них в понятие «конвейер» вкладывается другой смысл.
— Как это — не берут? Ведь вы могли бы спокойно пройти медкомиссию…
— А вот так: не берут, и все. Мне еще кадровичка с мясокомбината подкузьмила, с чувством юмора оказалась, свинина филейная! Написала в характеристике: дескать, очень любит животных. Блин! Я сдуру не прочел, мне это уже потом показали, когда я после завода сунулся в охранное предприятие устраиваться. Там, кстати, тоже отказали. Сказали — можете даже не трудиться проходить медкомиссию, не возьмем. Было дело, даже братки смеялись — нам, мол, беспредельщик не нужен. Правда, я и сам бы не пошел.
— И как вы выкрутились?
— Сначала таксовал, потом приноровился возить мясо из окрестных сел — я-то знаю, где туфта, а где хороший товар. Потом открыл несколько постоянных точек. Теперь сам езжу только изредка, чтобы поставщики не наглели. Даже рад, что на завод или в охрану не пошел.
— Конкуренты не зажимают?
— Пытались поначалу. Вот тут-то трудовая и пригодилась несколько раз.
— Это как?
— А просто: показываешь запись в книжке, потом демонстрируешь стаж работы. До описания тонкостей мастерства обычно не доходит.
Я ехал с этим мужиком и отчаянно гордился тем, что в свое время получил такое же нормальное и полноценное образование, в нормальной средней школе. И мне не надо на пальцах объяснять, что такое мегагерц или киловольт, и я могу еще процитировать Пушкина, а если вдруг, не дай бог, выпью — то и Горького. Да, и апрельские тезисы, конечно. Чтоб добить.
О, Саня появился, наше «лицо психдиспансера». В своей телогрейке с надписью «Шуба лисья» и в солнцезащитных очках. Давненько его не было видно. Наверное, выписали из отделения. Ничего, бодренький, стреляет у пришедших на водительскую медкомиссию деньги на кофе и пирожок.
Берсерк-засранец
Все-таки любовь русского народа к топору — это что-то генетическое, уступающее только привычке матерного оформления абсолютно любой мысли, будь это что-то конкретное, вроде кошки под ногой впотьмах, или же абстрактное, вроде теории относительности в собственном изложении. Наш человек топором умеет делать все: от зачистки территории и возведения шедевров деревянного зодчества до отстаивания собственной гражданской позиции. Вот у вас в хозяйстве топор есть? Нет? А вы точно в России живете?
Виктор Петрович (скажем так, имя-отчество ничем не хуже прочих) уже успел разменять восьмой десяток и в жизни твердо усвоил одно правило: если позволить себе расслабиться, то рискуешь в одно прекрасное утро проснуться в уже совершенно другой стране. Один такой вон уже слетал в Крым, отдохнул. Да и другой тоже в Беловежской пуще не тем занимался. Кабы, минуя тосты, поцелуи и прочие предварительные ласки, сразу четко обозначил, кому какую позу принять — глядишь, в школе до сих пор учили бы перечень союзных республик. Нет, терять бдительность преступно!
Вот взять, к примеру, соседей. Тот, что этажом ниже, уже третью машину за десять лет поменял. На какие шиши? А Виктор Петрович знает. И знание это его не радует. Тревожно, когда рядом живет бандюган. Это он сейчас с тобой вежливо здоровается — усыпляет, приручает. А щелкнешь клювом — и второй щелчок за тебя сделает патологоанатом, когда челюсть будет подвязывать.
Ну, ничего, ФСБ и прокуратура уже в курсе, с ними у Виктора Петровича давняя переписка и самые теплые отношения. А что зубами скрипят — так это, наверное, глисты. Надо будет при случае пакет тыквенных семечек презентовать. Жаль, с мэрией и ЖЭКом такого взаимопонимания не наблюдается — всё дурдомом грозят. Да кто ж сдавать-то будет? Дочери пригрозил: заикнется о психиатре — будет искать хорошего зубного техника. Внучка, паскуда, огрызается, но что взять с бабы, которая меньше года как родила, у нее, поди, мозги еще после беременности не отошли. Говорят, они при этом ссыхаются. Или все- таки размокают? Дура, одним словом.
А тут еще сосед затеял перепланировку. Гребаный перфоратор — чтоб гаду на том свете черти этой штукой каловые завалы разбирали! — весь день покоя не дает. И полиция почему-то не реагирует. Пришлось начать партизанские боевые действия. А ведь соседских работников-гастарбайтеров честно предупреждали: или кирдык шайтан-молоток, или секир-башка!
…Спецбригаду вызвала внучка. Дед сначала потерял сон, не спал четыре ночи — все вынашивал планы мести, точил два топора. Теперь, судя по всему, это блюдо остыло и было вполне готово к подаче — уж больно решительными сделались движения старика, а во взгляде стала проскакивать дьявольская хитринка. Все бы еще ничего, если бы не категорический запрет домочадцам выходить на улицу. В туалет — и то под конвоем. Перед наступлением перебежчиков быть не должно! Хорошо, что сотовый удалось спрятать.
Ввиду нештатной ситуации, экипаж барбухайки срочно задружился с полицией и на вызов прибыл с огневой и правовой поддержкой. Встал вопрос: как сделать, чтобы дед открыл дверь сам? Ломать — это грубо и не по европейски, да и семья может оказаться в заложниках. Точнее, уже оказалась, пусть дочь это и называет, мол, «папа на улицу не пускает».
Доктор решил применить военную хитрость. Он попросил полицейского встать в стороне от двери, а работника из соседской квартиры — шумнуть перфоратором посильнее. Никто не ожидал, что эффект будет настолько ошеломителен. Такое впечатление, что все то время, что шли переговоры и приготовления, дед угрюмо-злобно косился на дверь, потягивая настойку из мухоморов. И, медленно стервенея, грыз косяк. За неимением боевого щита. Потому что ТАК вылетают на врага только берсерки: чтобы хрясь — и просека. Хорошо, доктор успел толкнуть сотрясающее стены боевым кличем чудо вбок — иначе оба топора достались бы доблестной полиции, по самое топорище.
Пока вязали да отбирали топоры, за Виктора Петровича попыталась вступиться дочь — мол, мое, хоть дурное, да родное, не отдам, отпустите, демоны! Пока пытались подобрать нужные эвфемизмы в качестве аргументов, на выручку пришла внучка — рявкнула на мать так, что присели даже гастарбайтеры этажом ниже: дескать, неправы вы, маменька, а жалость свою можете либо проявлять визитами в дурдом и передачками вкусными, либо использовать вместо тампона; мне нужен покой, а дитю — тишина и прогулки на свежем воздухе!
В машине дед пытался еще раз подраться, но быстро прикинул соотношение сил и сделал
