удобный для всех день и час.
Квентин и Бентли переглянулись.
— Когда, Бранди, когда он разослал эти письма?
— Вчера вечером.
— Проклятие! — Квентин отвернулся, на его скулах заходили желваки.
— Почему ты так расстроился? — спросила Бранди, вопросительно изогнув брови. — И почему ты так бурно реагируешь? Я предполагала, что ты разозлишься, но ты не просто разозлился. Ты невозможно жесток. Квентин, что случилось? Прежде ты никогда со мной так не обращался.
На лице Квентина отразилось глубокое смятение.
— Прежде я никогда из-за тебя так не волновался. Признание, произнесенное не столько для Бранди, сколько для себя самого, перекинуло невидимый мостик между прошлым и настоящим, соединив их в единое целое. Квентин и Бранди посмотрели друг другу в глаза и уже не смогли оторваться. Бентли незаметно выскользнул из комнаты. Квентин осторожно запустил пальцы в волосы Бранди.
— Солнышко… — выдохнул он.
— Позже. — Она нежно прижала палец к его губам, не позволив говорить. — Не теперь. Я хочу насладиться словами, когда ты впервые произнесешь их. Не хочу, чтобы ты поспешно выпалил их, отчитывая меня при этом, пусть даже из самых лучших побуждений. — Она приподнялась и коснулась губами его губ. — Позже, — шепотом повторила Бранди.
Рука Квентина скользнула под блестящую гриву и нежно погладила теплый затылок.
— Мое прекрасное солнышко, — пробормотал он, — почему так происходит, что каждую драгоценную секунду обязательно затмевает темная реальность?
— Потому что эти мгновения не следует ни с чем связывать, чтобы мы могли как следует ими насладиться. — Она снова улеглась на подушки. — А теперь расскажи мне, почему ты вышел из себя, узнав, что мистер Хендрик разослал письма?
— Ладно. — Прежде чем дать объяснение, Квентин продумал каждое слово, подыскивая достаточно весомые, чтобы внушить ей мысль о необходимости соблюдать осторожность, и в то же время достаточно мягкие, чтобы не вселить в нее страх. — Есть одна версия, которая, очевидно, не пришла тебе в голову. Она довольно спорная, признаю, но тем не менее ее нельзя сбрасывать со счетов. Я до сих пор не упоминал о ней потому, что это всего лишь домысел и мне не хотелось пугать тебя. Бог свидетель, ты и так достаточно натерпелась за последние несколько недель. Но может быть, стоит обсудить мою версию теперь, хотя бы ради того, чтобы заставить тебя, упрямицу, задуматься. — Он взял ее руку в свою. — Еще и двух часов не прошло, как в тебя стреляли и промахнулись только благодаря милости Божьей. Ты не подумала, что, возможно, это вовсе не случайная стрельба? Что кто-то попытался… — он хотел было произнести «убить тебя», но не смог, — причинить тебе зло?
— Причинить мне зло? — повторила в ужасе Бранди.
— Подумай об этом. Предположим, твоя версия верна и катастрофу действительно подстроили для Ардсли. Пойдем дальше. Предположим, убийца хотел заставить замолчать твоего отца, чтобы тот не только не раскрыл сам факт обмана, но и личность мошенника. Это ему удалось, он устранил все угрозы. Потом неожиданно в дело вмешивается умненькая и настойчивая дочь Ардсли и не успокаивается, пока не находит проклятую записную книжку. Преступник вновь рискует оказаться разоблаченным. Бранди, — Квентин говорил очень ласково, крепче сжимая ее пальцы, словно стараясь смягчить удар, — он уже убил троих, чтобы защитить себя. Неужели ты и впрямь полагаешь, что он остановится перед следующим убийством?
Щеки Бранди стали совсем белыми.
— О Господи… я не думала об этом.
— Послушай меня, солнышко. Все это лишь предположение. Весьма маловероятное. Но с нас и предположения достаточно, если речь идет о твоей безопасности. Теперь ты понимаешь, почему я так разбушевался от одной мысли, что ты разъезжаешь по Лондону или еще где бы то ни было одна, без провожатых?
Бранди молча смотрела на него, постепенно осознавая услышанное.
— Теперь я понимаю, почему ты так бурно отреагировал, услышав о письмах мистера Хендрика, — пробормотала она еле слышно. — Ты полагаешь, один из адресатов виновен, а прочитав записку мистера Хендрика, он сразу поймет, что я затеяла, и тогда попытается…
— Я не хочу, чтобы ты делала поспешные выводы.
— Сам знаешь, что я их не делаю, иначе не рассказывал бы мне о своей теории. А ведь она очень логична. — Подбородок Бранди задрожал. — Герберт предположил, что стрелявший случайно забрел сюда, думая, что в Изумрудном домике никто не живет. Теперь я понимаю, насколько надуманно такое объяснение. Герберт, несомненно, пытался успокоить меня. И правда, кто это мог решить, что в Изумрудном домике пусто? Мы с Памелой часами работали в саду почти каждый день на виду у всех, кто проезжал мимо. А после ее смерти я провела больше времени в беседке, чем в доме. Нет, Квентин. Тот, кто стрелял из пистолета, знал, что я где-то поблизости. — Глаза ее наполнились ужасом. — Должно быть, он поджидал меня в лесу. Хотел убить.
Осторожно приподняв больную, Квентин прижал ее к себе.
— Не нужно, солнышко. Это чистой воды вымысел. Мы даже не знаем, есть ли в нем хоть зернышко правды. — Он дотронулся губами до ее лба. — Но пока мы ни в чем не уверены, не будем больше по-глупому рисковать, ладно?
Бранди кивнула, все еще не придя в себя.
— Я виновата, — наконец проговорила она. — Какой же глупой я была! Мне и в голову не приходило ничего подобного.
Квентин зарылся лицом в ее волосы, чувствуя, как по телу Бранди пробегает дрожь от испуга, и ненавидя себя за это.
— Ты вовсе не глупая, — возразил он изменившимся голосом. — Ты красивая, храбрая женщина. И я не хочу, чтобы ты боялась. С тобой ничего не случится. Я не позволю.
Бранди пыталась подавить свой страх, но не сумела.
— Когда ты отплываешь в колонии? — спросила она, боясь ответа.
— Когда убийство будет раскрыто. Лорд Батерст дал мне отсрочку.
Она отпрянула, на лице ее читалось облегчение.
— Слава Богу. Квентин… — И вновь в ее взгляде появился болезненный испуг, пронзивший ему душу. — Останься со мной. Не уходи.
Именно с этой мольбой она обратилась к нему целую вечность тому назад — в тот день, когда он вернулся в Котсуолд. Мольба та же самая, но он теперь другой.
— Не уйду, — невольно произнес он, давая невыполнимое обещание, которое поклялся себе не давать. — Я не покину тебя — никогда.
Бранди решительно покачала головой, отвергая его слова.
— Я не это имела в виду, — объяснила она взволнованным шепотом. — Я знаю, что для нас не существует вечности. Есть только настоящее. Здесь. В Изумрудном домике. Пока не пройдет этот кошмар. Прошу тебя, Квентин, останься со мной.
В душе Квентина шевельнулось что-то глубокое и болезненное.
— Не могу, Бранди.
— Почему? — В ее глазах заблестели слезы. — Потому что я лишусь своей репутации? Так мне наплевать на нее.
— Нет. — Он сжал ее лицо ладонями. — Потому что я лишусь самоконтроля.
— А мне и на него плевать. Я даже была бы рада.
С полустоном-полусмехом Квентин вновь привлек к себе Бранди.
— Ах, милая, если бы все было так просто!
— Но так оно и есть.
— Нет. Не так. Проклятие, солнышко, ты, наверное, даже не понимаешь, что поставлено на карту.
— Я знаю, что поставлено на карту. — Бранди отпрянула, пытливо заглядывая ему в глаза. — А ты?
— Так хорошо, что мне хочется обнять тебя и освободить одновременно.
— А если я не хочу, чтобы меня освободили? — Бранди мгновение молчала. — Квентин, — вновь заговорила она, легко поняв, какие противоречивые чувства борются в его душе, — Что бы ни произошло между нами, ты все еще мой самый дорогой друг. И всегда им останешься. Ты мне нужен рядом, хотя бы чтобы утешать меня. — По ее губам скользнула озорная улыбка. — А если вдруг твой самоконтроль подведет тебя, тогда придется прибегнуть к моему. Неплохо для разнообразия, ты так не считаешь?
Грудь Квентина заколыхалась от смеха.
— Очень неплохо. А как, моя непоседа, ты этого добьешься?
— Думаю, ты слишком высокомерен, чтобы представить, будто на меня совершенно не действует твое обаяние?
Смех тут же прекратился.
— Напротив, солнышко, я теряю голову, когда ты в моих объятиях. И так же, как ты, не могу противостоять этому.
Бранди прижала ладонь к его подбородку.
— Изумрудный домик твой. Нужно ли мне напоминать, что в доме находится твоя собственная спальня?
Он коснулся губами ее ладони.
— Но смогу ли я воспользоваться ею?
— Это тебе решать.
— Ты искушаешь судьбу, знаешь ли.
— Нет, я искушаю тебя. Квентин улыбнулся:
— И даже не представляешь, как сильно.
— Думаю, представляю. По правде говоря, я на это и рассчитываю. — Бранди сверкнула глазами. — А еще я рассчитывала на то, что ты никогда не мог сказать мне «нет».
Квентин тряхнул головой.
— Ты мне тоже, — напомнил он ей.
— Ты прав. — Она смотрела на него не отрываясь говорящим взглядом. — Останься со мной, — тихо повторила Бранди. — Миссис Коллинз тоже будет здесь, чтобы замолчали самые болтливые языки. Привези Бентли с собой. В конце концов как только распространится новость о несчастном случае со мной, все сразу согласятся, что мне нужен постоянный уход. Зная, как близки наши семьи, общество просто решит, что ты и Бентли помогаете миссис Коллинз заботиться обо мне.
— Что я и намерен сделать. После всего, что произошло, я не хочу оставлять тебя ни на одну минуту. — Квентин нахмурился. — Проклятие. Мне нужно повидать Хендрика.
— Вероятно, ты найдешь его в Колвертоне. Он говорил,
