другая сзади, самая хваткая…
И все же Гоник оцепенел от ужаса: сны снами, но не до такой же степени… Но в этот момент до него дотронулись. Гон проснулся и замер так, что о визге или крике не могло быть и речи. Не хватало сил и сердца для такого.
Присутствующий был он в перчатках, заглянул Гону прямо в душу и спросил:
— На дорожку водочки выпьешь?
Гон молчал, только глаза спрашивали: на какую дорожку? Присутствующий понял намек.
— На какую? Да на ту, которая ведет на тот свет.
И тут Гон понял: его нашли. Сразу же хватило сил завизжать. Но мужик был настолько сверхъестественно силен, что чуть ли не мизинцем придавил рот Гоника, и визг ушел внутрь, в то тело, которое во сне лизала укрывательница.
— Почему ты меня не любишь? — задумчиво спросил киллер.
То был, конечно, Удод, тот, который плясал однажды на вечере у Лохматова. (Плясал инкогнито.)
Вопрос о любви застал Гоника врасплох, но пробудил малюсенькую надежду.
— Я люблю… люблю вас…
— Вот так бы давно, — произнес Удод и нанес смертельный удар в голову.
Он предпочитал убивать не огнестрельно, а лицом к лицу. Удод, кстати, всегда задавал этот вопрос своим жертвам, словно искал какой-то неведомый, но приемлемый для него ответ, и никогда его не находил. Его приятель по профессии, иногда напарник, раздражался и полагал, что Удод просто шутит, что выглядит не совсем профессионально. «Удод, тут не театр», — ворчал он. Но Удод презирал его неповоротливость ума и легкость руки. Рука у Удода была тяжелая, словно он вышел из-под земли.
К утру дом, где все это произошло, сгорел дотла. Трупы Тоника и деда обгорели так, что стали похожи на ненормальные мумии. Событие это никого особо не заинтересовало.
После визита к Глебу в душе Леры произошел перелом. Она уже не искала, видимо, потерянного для мира мужа. Вадим пытался кое-что сделать, но потом бросил…
— Придет или не придет — теперь уже все равно, — сказала Лера Алёне.
Та набралась смелости и добавила:
— Да ты легко найдешь другого. По душе… По-моему, в тебя влюблены, по крайней мере, человек пять.
— Ну, ты хватила… Впрочем, не это меня волнует, — ответила Лера. — Я устала и хочу отдохнуть среди друзей. Таких, как ты, Вадим, Филипп и некоторые другие. Иначе меня скует этот холод, и я потеряю интерес ко всему.
— Не тот случай, — уверенно ответила Алёна и поцеловала Леру.
Они расстались, но не надолго. «Леру надо теперь поддерживать», — так было решено и сделано.
Время ускорилось. На следующее утро телефонный звонок разбудил Алёну. В трубке — голос Лохматова. «Папаня» приглашал на бизнес-ланч в тихом арбатском особнячке недалеко от метро Кропоткинская. «Будет для тебя важная весть прямо из моего рта», — утвердил свое намерение Лохматов.
Алёна явилась. Небольшой зал, мебель антикварная, естественно, высокие лепные потолки, зеркала. «Ни одного черного зеркала», — подумала Алёна. Народу немного. Официанты разносят внушительную закуску, напитки; посреди зала, — незнакомые холодные лица. К Лохматову — чуть-чуть подобострастны, несмотря на холодность. Кроме Лохматова единственное знакомое лицо — тот странноватый финансовый туз-магнат, словно одетый в деньги, господин Евлин, который присутствовал во время первого попадания Алёны в дом Лохматова. Стоял он как каменный столб, словно деньги превратились в камень. Диким показалось Алёне, что он как будто улыбнулся ей, — улыбнулся, как улыбается, наверное, пустая глыба.
Лохматов представил Алёну как художницу и эксперта по делам искусства. «Деньги надо делать из пустоты, а не каким-либо иным путем», — тихо, но твердо, по-слоновьи как-то заметил один из бизнесменов. В руке у него была синяя папка. Он ничего не ел и не пил.
Алёна затерялась в чуждой толкотне. Но гости стали расходится, куда-то торопясь, и Лохматов тайненько поманил Алёну пройти. Сам он почему-то немного пошатывался, хотя отнюдь не был пьян.
Алёна следовала за медвежье-задумчивой фигурой Лохматова. Оказались в маленькой комнатке, типа кафе, за одним столиком в центе сидели два человека — вида необычного, потому что смахивали на выходцев из арабских пустынь.
«Папаня» и «дочка» сели в уютном углу, им сразу подали кофе, и в полумраке лицо Лохматова выглядело вдруг до неприличия не от мира сего, хотя и с еле уловимым оттенком.
— Ба-ба-ба! — провозгласил Лохматов. — Мне — пора! Пора заканчивать бред земной жизни. Я сматываю не удочки, а все, меня окружающее.
— То есть как? — ошеломилась Алёна.
— Всех, кого ты видела у меня, прогоняю. Оставлю только шамана. Столбы-охранники, девки, прислуга — больше не нужны. Даже Наденьку отпущаю на поиски греха, что ей свойственно. Никуда она от этого не уйдет.
— А дом?
— Дом будет закрыт и пуст. Оставлю только нужное. И твою картину. Она мне духовно подмигивать стала, — расхохотался Лохматов. — И я, тот, который на портрете, так сказать, вдохновляю самого себя.
— И что? Куда?
— Я меняю команду, дочка. Уже подобрались крепкие существа, но поиск продолжается.
— Для чего?
— Это будет очень серьезная, как сама жизнь и смерть, команда. Цель — создать небольшое сообщество под вывеской «Институт паранормальных исследований», но лучше без всяких вывесок. В тишине, в полутайне, не от Господа, конечно. Цель — осуществление моего идеала, — Лохматов захохотал при этом слове, — прорывы в параллельные и иные миры, хаос, гульба по всей Вселенной, видимой и невидимой. То, о чем мы говорили в кафе.
— Но это немыслимо, невозможно…
Лохматов, огромный, глотнул кофе и уточнил:
— Я не сумасшедший, чтобы все сразу. Но с чего-то надо начать. Пробьем стену в два-три параллельных мира, не исключаю даже и ад, хотя это дело деликатное, — добавил он, подмигнув Алёне, — и такая гульба тогда начнется, у всех обывателей мозги перевернутся вверх дном.
Алёна вздохнула, как будто ей стало жалко обывателей.
— Все зависит от команды. Это страшный проект. За последнее время я еще больше разбогател, деньги сыпятся, своим глазам не веришь. Но я удалец в этом, все рассчитал, не как Мефистофель, а лучше. Денег с лихвой хватит, чтобы купить землю, желательно где-нибудь в Азиатской России и параллельно в Индии, около Гималаев, поближе к Тибету. И организовать банду метафизических головорезов, бандитов неведомого, выражаясь твоим языком. Ты, доченька, не смущайся. Домики будут и все, что нужно для таких дел.
— Если такой проект серьезен, то им, наверное, заинтересуется государство и не одно… Сами знаете об их интересе к подобного рода явлениям…
— Это моя проблема, — сухо ответил Лохматов.
— А где все ваши астрологи и прочее?
— Если будет астролог, то иной.
— А Удод?
— Удод вообще не мой. Тот, который улыбнулся тебе сегодня на бизнес-ланче, к нему имеет некоторое отношение. (Проверить.) Я сказал — только шаман из прежних. И некроманты не нужны. Зачем? Меня от живых людей тошнит, не то, что от мертвых… Видела ведь этих биороботов на приеме? Еще только мертвых не хватало. Скучаю я, дочка, скучаю. Тесно мне здесь, как слону в коммуналке. Расшвырять бы
