калибра, размаха, может быть… Вы могли бы там обрести себе достойного партнера, если бы такого человека занесло бы сюда… Но это не я и не мы, не я, не я, я другой… Оставьте меня.
Гнодиада на мгновение застыла, оцепенела. Скрипнула дверь, и вошла Армана.
– Не орите друг на друга, – сказала она. – Гнодиада, милая, я думаю, визит окончен. Иночеловек оказался не твой… – улыбчиво заключила она.
Гнодиада встала, тонко-змеиное тело ее вздрогнуло, и она вышла.
Армана задержалась на минуту, мелькнул карлик и перевел:
– Сергей, вас проводят ко мне через час, будьте готовы.
Через час Сергея проводили в кабинет самой «дочки» Крамуна. Она очень мило сидела за красующимся столом.
– Садитесь, – доброжелательно сказала она, и карлик, тут же появившийся из потайной дверцы, стал переводить: – Я хочу спросить, что вы чувствовали? Как здоровье сейчас?
– Что я чувствовал?!! Это был ад!!!
– Вы боитесь ада? – спросила Армана и посмотрела на Сергея с жалостью.
– Вы что, издеваетесь надо мной?
– Нет, – просто ответила Армана, улыбаясь, – Ад создан людьми, так чего же нам бояться собственного творения? Как-нибудь приспособимся, если будет надо. – И насмешливо закончила она: – В некоторых кругах у нас популярна часть ада, называемая «Страной счастливых каннибалов». На этом аудиенция закончена. Мы получили то, что хотели. Вы свободны.
Глава 27
Крэк уверенно пробирался через лес к границам Ауфири. Ему ли, опытному и вооруженному, бояться всяких идиотских созданий, зверей или одичавших? Его так и подмывало хотя бы лизнуть это дьявольское зелье, запрятанное у него где-то в глубине кармана, около члена. Но он сдерживался: «Во всяком случае, только не здесь, только не здесь», – бормотал он про себя, опасливо размышляя о последствиях.
Шел он по карте, зигзагами и решил чуть что – стрелять. Вооружения у него хватило бы на целую войну.
Но долгое время причин палить не было. А нарушения логики Крэк не любил. Присел наконец на пенек, чтоб перекусить. И тут же грохнул насмерть какого-то нелепого зверька, выбежавшего прямо на него. «Зверек маленький, но может быть заразный, – убедил себя в правильности Крэк. – Не дай черт еще укусил бы…»
Нелегко было кушать около трупа, и Крэк, быстро закончив, пошел дальше. Минут через 10 он увидел чудище, которое перегородило ему тропинку. Чудище было таким, что его нельзя было определить: животное или птица. И ростом почти с человека. Оно оказалось настолько самоуверенно, как будто конец света отложили до конца какого-то другого мира, еще более падшего.
Крэк пристрелил его именно за самоуверенность. «Такой самонадеянный сам заклюет кого хочешь», – заключил Крэк. Его цель – вознаграждение, повышение и, главное, микродоля омста – двигала его туловище вперед и вперед.
Он прошел уже две трети пути. Звери надоели ему: вечно голодные глаза, обессмысленные от желания жрать и жрать.
«Тоже мне природа», – покачал он головой и внезапно остановился: впереди на лесной лужайке, пьяной от зелени, усмотрел людей. По его внутреннему ощущению, они ели человеческое мясо. Ибо вид их был неестественно вовлеченный в еду. К тому же, поедая, они пели что-то истерическими голосами.
Крэк сжался, словно желая превратиться в тень. Но в этой тени билась живая сладострастная жизнь. Он подумал: стрелять или не стрелять?
Решил не стрелять: «А то самого себя застрелишь», – мелькнула мысль.
И стал обходить довольно мирных людоедов стороной, лесной чащей и только тогда почувствовал, как устал. Его потянуло бросить все, подойти к людоедам и сказать: «Я такой же, как вы, ребята, у меня есть крепкое «бюво», давайте посидим тихо за трапезой и выпьем. А съев человека, лизнем дьявольское зелье и заснем навсегда… Ах… Ау!»
Но Крэк взял себя в руки. Только шелест леса по-прежнему навевал ему безумные мысли. Он ушел от людоедов, а шепот деревьев продолжался. В этом трепете он стал явственно различать мысль, некое послание о том, что скоро будет худо. Крэк ускорил шаг. И заметил вдруг в глубине, за ветвями напряженное мелькание почти невидимых маленьких существ. Они были в тревоге, точно в каждого из них вонзилась тонкая неразличимая игла. Лицо, мелькнувшее за деревьями, совсем рядом, поразило Крэка своей окаменелостью, будто для этого существа отсутствовало время.
Крэк заорал и пальнул. Пуля прошла через существо, но оно не упало, не задергалось, а продолжало смотреть и молчать.
«Лесные духи, черт побери, – подумал Крэк. – С этим я справлюсь. Помолюсь-ка я Понятному».
И он отошел к дереву, но тут же отскочил, почуяв, что дерево это – живая тварь.
Переведя дух, он не знал, что делать: идти вперед или молиться все-таки Понятному.
Вместо всего этого решил помолиться.
«Что-то я стал в этом лесу не таким, каким был», – подумалось ему. В это время толчок гигантской силы опрокинул его на землю. Последнее, что Крэк заметил, были падающие деревья.
Крэк ничего не понимал. Да, он очнулся, но не на том месте, где упал. К тому же он был голый, и рядом сидели худые людишки, несомненно одичавшие. Кругом лес, но другой, и рядом пещера.
Одичавшие говорили на вымороченном ауфирском языке, но очень односложно.
Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Из лепета вокруг он понял, что произошло страшное землетрясение, катаклизм, и он продолжается где-то там, далеко. Оказывается, его подобрали и принесли к пещере.
Крэк был реалист и понял, что в каком-то смысле это конец. Но не в том, что ему непременно суждено уйти на какой-нибудь тот свет, например к тем одеревеневшим тварям, в одну из которых он бессмысленно пальнул.
Женщина, полуголая, с каким-то задерганным лицом, воспользовавшись тем, что Крэк лежал на спине, села ему прямо на брюхо и стала подпрыгивать там, имитируя радость.
Крэку стало больно внутри, и он закричал.
Тогда в окружении его заполошились. К телу Крэка подошел огромный, но тупой мощи, напоминающей быка, человек и отшвырнул визжавшую женщину. Он сел на корточки около Крэка и посмотрел ему в глаза. Взгляд его был мрачен, но не без гостеприимства. Этим тяжелым взглядом мужчина явно предложил Крэку одичать и стать одним из всех, окружавших его.
Крэк думал только об одном: людоеды или нет.
Впоследствии оказалось, что нет, но с людоедами дружат.
«Где оружие, документы, омст?!» – взвыл наконец Крэк.
Насчет оружия его сразу поняли. На ломано-диком ауфирском языке ему объяснили, что оружие и деньги припрятаны, одежду ему вернут, а все остальное вытрясли в болото.
Молодая одичавшая уже несла ему, со смехом, одежду.
Крэк, вскочивший, как разбуженный дьяволом, полез в заветный карман: там была только пыль. Тряханул проклятое барахло – ничего важного из него не вывалилось. Крэк застонал: даже если когда- нибудь он удерет из пещер одичавших и вернется в Ауфирь, то и там его ждет одичание.
А тут еще тот, с тяжелым взглядом, подошел и довольно связно утвердил:
– Новый (так называл он Крэка), тут мы и глухой лес, дорог не учуешь, не убежишь… Будь ты с нами, помогай, тогда мы тебя не съедим.
Крэка нервно передернуло:
– Ты же сказал, что вы не людоеды?
– Правду говоришь. Но при случае почему не съесть? Мы народ не брезгливый…
И они двинулись дальше, в лес, к пещерам. Крэк оказался в середине их толпы, где был и малый и старый. Подпрыгивая, они то и дело похлопывали и даже лизали его, дружески хохоча.
Под таким нажимом Крэк довольно быстро одичал.
Глава 28
