Захваченный город встречал покосившимися воротами и стаями воронья, кружащимися вокруг рвов, куда швырнули тела защитников. Откуда-то слышались пьяный смех и женские крики. Шёл уже пятый день после захвата города, но солдатня ещё не пресытилась грабежом и насилием. Необычным было только то, что большая часть домов казались целыми. Маркиз, твёрдо решивший задавить даже самую мысль о сопротивлении в отныне принадлежащем ему городе, тем не менее, не желал лишних разрушений и пожаров. И сумел это объяснить своим людям, выпустив кишки любителям пускать красного петуха.
— Ты?! Но откуда? — Охранявший ворота вместе с несколькими хмурыми вояками мастер отступил в ужасе, вдруг увидев шатающуюся, голую, однорукую фигуру. Предатель был отнюдь не глуп, и потому со всех ног ринулся с докладом к маркизу, с удобством расположившемуся в доме собраний гильдии. Крики сгорающий заживо солдат лишь подхлестнули беглеца.
Он не заинтересовался убегающей фигуркой. Да и бойцов маркиза, пытавшихся Его остановить, Он почти не заметил. Он шёл домой. В уютный небольшой домик, где его ждали предупредительные слуги, ворчливый тесть и красавица жена. Ему было плохо, но Он знал, что сочувствие, забота и любовь уже рядом. Рядом…
Дверь оказалась выбита — и Он забеспокоился. А что за подозрительные пятна на полу? Очень странно, обычно в доме идеальный порядок. А затем реальность обрушилась с неотвратимостью рока. У лестницы на второй этаж лежал тесть. В уже высохшей тёмной луже. С запятнанным топором в бессильно поникшей руке.
Из последних сил он вскарабкался по ступенькам — и увидел её. Белокурую хрупкую девушку, лежащую посреди разгромленной спальни. Без привычных украшений, сорванных с тонких запястий и с изящной шеи. С тонким стеклянным стилетом, торчащим между рёбер.
Она была слишком горда, дочь и жена гроссмейстеров, чтобы выкупать свою жизнь у грабителей собственным телом. Когда отец рухнул под ударами, а муж так и не появился, красавица воспользовалась одним из подарков супруга. Одним из его шедевров, доказательством того, что из стекла можно делать великолепные, незаменимые инструменты для цирюльников и кожевников.
Жуткий вопль заставил зазвенеть стёкла в окне. И Он не сразу понял, что кричит сам. Боль ударила и пронзила, как будто это его сердце приняло стеклянный стилет. Ненависть затмила свет дня.
Почти добравшиеся до места маркиз с магами и спешно собранным отрядом воинов остановились, глядя, как в огненном вихре разлетается по частям опрятный маленький домик.
Ненависть выла зимней вьюгой. Ненависть гнала огненные реки по улицам обречённого города. Ненависть ощупывала горячими руками разбегающихся в страхе людей, отпуская с миром избитых горожан и измученных насилием горожанок, но, уже не отпуская из удушливых объятий людей маркиза.
Город пылал — а источник пожара бессмысленно брёл, сам не зная куда. Ненависть, боль и отчаяние вытеснили, исторгли утомлённый разум.
Лишь на миг пробудились иные чувства, когда сутулая, нелепая фигура мага почти столкнулась с выбирающимся из пылающего ада маркизом. Вельможа всё же был невероятно богат — лишь у него были настолько мощные и надёжные амулеты. Но Он протянул руку и подарил врагу частицу ненависти и горсть боли — и жемчужное сияние защиты всё же лопнуло, оставив лишь мимолётное сожаление, что аристократ ушёл так легко и быстро, невесомым облаком пепла.
Лишь гарь и оплывшие фундаменты остались на месте процветающего городка, и одной из самых богатых Гильдий.
Он не помнил, что происходило дальше. И позднее даже не интересовался, сам ли добрёл до болотного королевства или Четвёртый Магистр отыскал его сам. Коварный и недобрый старик умел находить выгоду во всём. Даже в пылающем одноруком безумце, не способном связать двух слов.
С упорством резчика по камню Магистр учил великовозрастного ученика подчинять взбунтовавшиеся чувства. Привязывал к себе. Вкладывал в пустую голову нужные мысли и понятия… А затем бросил в бой свою тёмную лошадку.
Однорукий ученик по очереди навестил Пятого и Третьего Магистров, освобождая их места для ставленников учителя. Но Второй оказался хитрецом. Он не принял прямого вызова, но использовал своё поразительное искусство, заставив бездумного убийцу вспомнить и задуматься…
Однорукий маг целый месяц бродил по селениям и городкам болотного королевства, удивляя народ странными вопросами и пугая встречных магов. А затем вернулся, и бросил вызов учителю.
Страшная битва Огня и Воздуха целиком уничтожила башню. Неистовая разрушительная мощь нашла достойный отпор в коварстве и опыте. Но Четвёртый Магистр был стар, и слишком долго уже стоял на грани между человеческим миром и полным воплощением в Силу.
Полное напряжение всех сил разрушило эту грань, и старый маг порывом ветра взметнулся в небо, более не интересуясь людскими страстями.
А однорукий маг вдруг обнаружил, что отныне несёт ответственность за погорелое имущество и немногих выживших учеников и слуг учителя. Он стал Четвёртым Магистром — не потому, что желал того или считал, что будет лучшим наставником и правителем. Просто потому, что больше некуда было идти…
Младенец орал вдохновенно и пронзительно. Он осторожно коснулся красной щёчки и постарался вызвать в себе гордость. Его дочь… Не так просто было реализовать эту мечту. Лишь Сила могла защитить женщину, согласившуюся выносить ребёнка мага Огня. Печальная участь наложниц и храброй ученицы это доказали.
Но не так просто найти владеющую Силой женщину, готовую вынашивать детей для жестокого калеки, запугавшего всё королевство.
Он не сдался. Мало кто кроме него брал в ученики женщин — а к Нему и вовсе шли в обучение неохотно. Ведь приходилось ещё отстраивать заново здания и заново налаживать отношения. И слишком многое из этих обязанностей ложилось на плечи учеников.
Он был терпелив. Не стал искать и наказывать первую обманщицу, обретшую Силу и сбежавшую, не исполнив договора. С миром отпустил вторую, получившую Туман, аспект Воды, никак не сочетающийся с Огнём. И лишь третья, маг Земли, до конца исполнила взятые ещё в начале ученичества обязательства.
И только сейчас, глядя на младенца, Он понял, что мечта неисполнима. Это должен был быть ребёнок от любимой женщины. И зря Он обидел хорошую девочку и примерную ученицу, честно сознавшись, что его любовь умерла давным-давно, в сгоревшем городе далёкого королевства.
— Не уходи. Пожалуйста! Хочешь, устроим свадьбу? У тебя будет самое роскошное платье, соберём гостей…
— Нет! — Твёрдо сказала ещё не оправившаяся от родов гордая женщина. — Мне не нужны подачки! Договор исполнен, и мне больше нечего здесь делать.
Такая же гордая, как Его жена. Жаль, что Он не способен дать ей ничего, кроме бессмысленного ритуала. Отчего лишь мимолётная грусть сопутствует грядущей разлуке? Неужели Он не способен хотя бы на ответную обиду?
Последняя попытка вернуться к нормальной жизни провалилась.
Целый ворох чувств и воспоминаний текли своим чередом. Победы и поражения, яростные битвы и соглашения. Ученики и клиенты, жаждущие магических услуг, дочь, упрямая, капризная девчонка, не оправдавшая ожиданий. Теории и эксперименты, колдуны и демоны…
Равнодушие. Печаль. Мимолётный интерес. Затёртый долг. Сожжённые, подёрнутые пеплом чувства. Ошметки, жалкие иллюзии настоящих страстей. Потерянных бесследно, как правая рука…
- -
