девушке, она повернула голову. И навстречу псу, соткавшись из мрака, метнулась пара туманных волков, которые вообще-то предпочитают не связываться со своими, бoльшими по размерам сородичами. А особа, одетая в защитного цвета куртку, похоже, совсем не испугавшись, пошла себе дальше. Мальчик с провалами темных глаз потянулся к ней, находившейся так далеко. Наткнулся на преграду, не поверил самому себе, попробовал снова. Девушка, подняв вверх глаза глубокого зеленого цвета, нахмурилась, и он отступил. Тряхнул головой, мотнув золотистыми кудряшками, чтобы прийти в себя. Улыбнулся.
Ему никто не мог помешать делать все, что он посчитает нужным. Возможно, появление этой женщины, совсем еще молодой, сместит чашу весов, которая только-только пришла в равновесие. Ему было на это наплевать. Игра принимала серьезный оборот, но он был к этому готов. Противники были сильны и умны, что делало схватку еще интереснее. А именно этого ему и хотелось сейчас, спустя столько времени, проведенного в заточении и скуке. На какое-то мгновение, когда в глубине сознания появилось радостное удовлетворение от предвкушения еще более сильной драки с оппонентами, ему захотелось даже отозвать баньши, отправленную к рейдерам. Мальчик даже поманил к себе нужный шар. Но когда он взглянул в его серебристую глубину, то понял, что уже поздно.
Рыжеволосая бестия туго знала свое дело. Люди, решившие заработать больше, чем им было нужно, уже были мертвы. Мальчик, сидевший на громаде гиперурсуса, вздохнул и вернулся к своему обычному созерцанию.
– Слышь, напарник? – Мирон закончил шкрябать ложкой по дну банки, пытаясь вытащить еще немного каши с говядиной. – А у нас ведь опять еда заканчивается. Чего делать предлагаешь?
– Да черт его знает. – Голем, пытавшийся разобраться с заклинившим затвором пулемета «Сармат», даже не повернулся в его сторону. – Хочешь, так давай по лабиринту полазаем. Там складов до хренища. Обязательно найдем чего-нибудь.
– Да ну его в баню. – Искалеченный пэтэушник тоскливо посмотрел на блестящее дно консервной банки. – Чего-то не очень хочется. Может, лучше пойдем пособираем чего-то там? Я знаю, где «чушек» много. По любому сдадим Кефиру.
– Как хочешь. – Лешка, наконец-то справившийся с проблемой, удовлетворенно улыбнулся. – Пошли пособираем чего-то. Я не против. Вообще прогуляться хочу. Стрелять вроде как перестали. Можно пойти воздухом подышать и порыскать. Совместить, как говорится, приятное с полезным.
– Я тогда собираюсь. Слушай, Лех, а куда ты бронебойные патроны положил?
– А на кой ляд они тебе, Рэмбо? С кем воевать собрался?
– Ни хрена себе вопрос. Да с военными, если что. Твои-то братаны, понятное дело, против тебя не попрут. А вот вояки или сектанты, те запросто. Ты ж в курсе, что «пуритане» все серьезнее упаковываться стали? Их иногда хрен возьмешь обычными патронами. Так что давай говори, в какой загашник убрал.
– Вон там, на нижней полке. Вообще-то ты прав по поводу вояк. Что-то их в последнее время все больше и больше.
– А я тебе про что говорю?
Мирон несколькими отработанными, сильными движениями подобрался к указанной полке. Порылся на ней, нашел несколько пачек с бронебойными. Открыл, ссыпал в потрепанную бейсболку с эмблемой «Крылышек» и начал набивать ими несколько длинных магазинов к «калашникову».
Голем прошелся вдоль самой большой комнаты в бункере. За последние месяцы они, на пару с Мироном, смогли хорошо и уютно обустроиться в нем. Насколько это было возможно при местных условиях. Во всяком случае, они оба постарались сделать все, что можно, для того, чтобы не забывать о том, кем они были до Волны.
В комнате стоял большой, накрытый шерстяными пледами диван. Несколько кресел и стол, собственноручно сколоченный Мироном. Смотрелся он, конечно, несколько чуждо, но в какой-то момент калека не смог отказать себе в желании сколотить его. Что им двигало? Возможно, желание победить очередной приступ хандры, которая хоть и накатывала на него все реже и реже, но пока не отступала. На стенах висели полки с натасканными големом книгами.
Настоящим диссонансом смотрелись оружейная пирамида и небольшой запас боеприпасов ко всему тому богатству, что они успели собрать. Нет, они не занимались мародерством. Просто в какой-то момент Лешка все же сумел открыть ту самую дверь, которая вела в глубь коридоров. А там нашлось много интересного. Несколько проходов им даже пришлось замуровать. Чтобы какое-нибудь живое, подвижное и интересующееся ими двумя существо не забралось в их бункер. Одним словом, жизнь наладилась, хоть и с грехом пополам.
Но и неприятностей хватало. Начиная от Измененных, многие из которых так и не смогли стать хотя бы наполовину прежними, и заканчивая пришельцами с Большой земли. Если с местными разбираться было зачастую хоть и тяжело в процессе самой разборки, но без последствий, то с гостями с Той стороны…
С ними было тяжелее. Военные постоянно норовили пальнуть в замеченного ими голема без всякого предупреждения. А рейдеры то и дело устраивали на него охоту. Не говоря про ученых, которых хлебом не корми, дай покопаться в подобных Лешке созданиях. Потому всегда приходилось быть начеку. Учитывая нажитый опыт, Лешка начал всерьез задумываться о том, чтобы связаться с кем-то из нормальных рейдеров. Чтобы через них выйти на умельцев, что снабжали вольных и отчаянных бродяг необходимым оборудованием и вооружением. Голем начал грезить о мощной, похожей на вертолетную, пушке. И о чем-то типа бронированного костюма. Для себя и для напарника. Но пока, к сожалению, не было желающих пойти на контакт с двухметровой ходячей башней.
А заплатить ребята могли. В конце концов, кому проще собирать всякие столь необходимые на Большой земле хреновины – местным или приходящим? То-то и оно, что местным. И этого добра у напарников был уже полный доверху здоровенный сейф, притащенный откуда-то неугомонным големом.
– Ну, че, Лех, пойдем прошвырнемся? – Мирон, упаковавший оба больших, «эрпэкашных» подсумка, лязгнул затвором автомата с оптикой.
– Да пойдем, пожалуй.
Голем покрутил в руках пулемет и, судя по всему, остался недоволен. Потому поставил смертоубийственную железку обратно в пирамиду и вооружился новеньким, найденным на складе «Печенегом». Прикрепил коробку на двести патронов. Кустарно сшитые из брезента сумки еще на две таких же висели по бокам. Подошел к вешалке. Снял и привычно накинул на себя «упряжь», в которой Мирон ездил на Лешке, как буденновец на каурой сивке-бурке. Тот уже сидел на своем, собственноручно, так же, как и стол, сколоченном «насесте». Когда товарищ чуть присел, давая ему возможность удобнее устроиться, отработанным до мелочей движением оказался в упряжи. Той самой, за которой они совершили почти самоубийственный рейд в родное ПТУ, в мастерские строителей-монтажников. С тех она служила верой и правдой, давая возможность одному передвигаться, не опасаясь за тыл, ставший защищенным, а второму – жить относительно полной жизнью, не ограниченной пределами подземных коридоров и бетонных стен их убежища.
– Попрыгали, мастодонт. – Мирон хохотнул, предварительно вцепившись руками в стропы своего передвижного гнезда.
Голем улыбнулся в ответ своей, так и остававшейся еще полудетской улыбкой. Подпрыгнул, проверяя, не звякает ли чего лишнего. Когда Лешка хотел, то передвигался очень тихо. И никто, к кому он желал подкрасться незамеченным, не замечал его, пока сверху не падала огромная страшная тень.
В этот раз они решили выйти в районе «Отрады». Оттуда можно было относительно спокойно добраться до Рынка, возле которого находился штаб одной из образовавшихся, лояльной ко всем, группировок. Оба напарника подозревали, что это были бывшие уркаганы из «синей» банды. Той самой, что контролировала Радостный до Волны. Мужики там были серьезные и относились к обязательствам, своим и чужим, очень трепетно. Между Мироном, нашедшим с ними контакт, и паханом группировки, Желтым, недавно была достигнута договоренность. «Синие» обязались снабжать напарников продуктами, а те, в свою очередь, таскать к ним найденные интересные штуки. Вот и сейчас напарники двинулись к ним, имея при себе несколько очень оригинальных штуковин, которые точно должны были заинтересовать очкастых уманов с той стороны. А уж потом можно и просто прогуляться, несмотря на сгустившуюся ночь.
Когда напарники выбрались из катакомб подземного Города, зеленый туман успел улечься и растечься по местным подвалам. Дождь, который спустя полгода после Волны шел уже только один раз в день, также
