Осип Мандельштам. Сочинения

Конец 1920

В альбом спекулянтке Розе

Если грустишь, что тебе задолжал я одиннадцать тысяч,
Помни, что двадцать одну мог я тебе задолжать.

Зима 1920 – 1921

Из Антологии античной глупости

<1>

М. Лозинскому

Сын Леонида был скуп, и кратеры берег он ревниво,
Редко он другу струил пенное в чаши вино.
Так он любил говорить, возлежа за трапезой с пришельцем:
– Скифам любезно вино,– мне же любезны друзья.

<2>

М. Лозинскому

Сын Леонида был скуп, и когда он с гостем прощался,
Редко он гостю совал в руку полтинник иль рубль;
Если же скромен был гость и просил лишь тридцать копеек,
Сын Леонида ему тотчас, ликуя, вручал.

<3>

В. Шилейко

– Смертный, откуда идешь? – Я был в гостях у Шилейко.
Дивно живет человек, смотришь – не веришь очам:
В креслах глубоких сидит, за обедом кушает гуся.
Кнопки коснется рукой – сам зажигается свет.
– Если такие живут на Четвертой Рождественской люди,
Путник, скажи мне, прошу,– как же живут на Восьмой?

<4>

В. Рождественскому

Пушкин имеет проспект, пламенный Лермонтов тоже.
Сколь же ты будешь почтен, если при жизни твоей
Десять Рождественских улиц!..

<5>

З. Давыдову

Юношей я присмотрел скромный матрас полосатый.
Тайной рассрочки смолу лил на меня Тягунов.
Время пристало купить волосяную попону -
У двоеженца спроси – он объяснит почему.

<6>

М. Шкапской

Кто бы мог угадать – как легковерна Мария?
Пяста в Бруссоны возьми – Франс без халата сбежит.

<7>

Ю. Юркуну

Двое влюбленных в ночи дивились огромной звездою,-
Утром постигли они – это сияла луна.

<8>
Юношей Публий вступил в ряды ВКП золотые,
Выбыл из партии он дряхлым – увы! – стариком.

<1925>

<Из альбома Д. И. Шепеленко>

Поэту море по коленки!
Смотрите: есть у Шепеленки,
Что с Аглаидой Бонифатий
Совокуплялся без объятий.

Нам не шелк, одна овчина,
Мы – несчастливый народ.
И в тетрадях чертовщина,
И в судьбе нашей не прет!

Голова твоя талантлива,
Живо сердце, не мертво,
Как убежище Мелантьево...
Впрочем, это ничего.

8 ноября 1923

***

Есть разных хитростей у человека много,
И жажда денег их влечет к себе, как вол.
Кулак Пахом, чтоб не платить налога,
Наложницу себе завел!

<1923 или 1924>

***

Но я люблю твои, Сергей Бобров,
Почтово-телеграфные седины.

<без даты>

***

Писателю

Как некий исполин с Синая до Фавора,
От договора ты бредешь до договора.

<без даты>

***

Ольге Андреевой, девушке-милиционеру

Не средиземною волной
И не вальпургиевой жабой -
Я нынче брежу, сам не свой,
Быть арестованному Ольгой

Антология житейской глупости

Мандельштам Иосиф автор этих разных эпиграмм,-
Никакой другой Иосиф не есть Осип Мандельштам.

Эта Анна есть Иванна – Дом-Искусства человек,
Несмотря что в Дом-Искусства можно ванну принимать.

Это Гарик Ходасевич, по фамильи Гренцион,
Несмотря что Альциона есть элегия Шенье...

Это есть Лукницкий Павел, Николаич человек,
Если это не Лукницкий, это, значит, Милюков.

Алексей Максимыч Пешков – очень горький человек,
Несмотря на то, что Пешков – не есть горький человек.

1925

***

Это есть художник Альтман,
Очень старый человек.
По-немецки значит Альтман -
Очень старый человек.

Он художник старой школы,
Целый свой трудится век,
Оттого он невеселый,
Очень старый человек.

<без даты>

***

Это есть мадам Мария -
Уголь есть почти что торф,
Но не каждая Мария
Может зваться Бенкендорф.

<без даты>

***

Любил Гаврила папиросы,
Он папиросы обожал.
Пришел однажды он к Эфросу:
Абрам, он, Маркович, сказал.

<без даты>