– Верю, – уверенно сказала Амальга, – я сама видела, как Аллая… Иначе я давно бы уже… – Она не договорила, что именно сделала бы, а приникла к плечу Джоша, нежно погладила его по влажным волосам, заглянула в глаза и спросила: – А ты меня хоть немножечко любишь?
Вот все у них так, у баб, что у современных, что у доисторических. Завтра ее сожрет чудовище невиданное, а она все туда же, про любовь…
Глава 7
Брачная ночь получилась совсем недурной, но общее впечатление испортил один инцидент. Когда осчастливленная новобрачная согласно традиции данного племени мыла суженому ноги, за циновкой, означающей дверь, раздался взволнованный шепот Круха:
– Эй, Чучело! Слушай, ну отдай мне свою «пищалку» и башмаки. Вам же завтра все равно к Карбуа. А я тебе корень сусун дам, после этого ты будешь силен, как молодой папуийю в стаде самок!
Новобрачная на минуту покинула брачное ложе, чтобы еще раз накрутить уши наглому мальчишке. Может быть, в последний раз в этой жизни…
Проснулся Джош от страха. Вчерашний хмель прошел, и ему почему-то совершенно расхотелось умирать. Он осторожно поправил чурбачок под ухом тихо сопящей супруги и потихоньку выскользнул из хижины. Два лучших воина племени, вооруженные щитами и копьями, немедленно вскочили на ноги и всем своим видом показали, как рады они мужу избранной. Джош обошел хижину и в сопровождении почетного караула справил малую нужду. Что ж, резонная предосторожность, видимо, бывали случаи, когда счастливые супруги избранниц пытались обмануть судьбу и скрыться бегством.
Джош вернулся в хижину, уселся на ложе и стал думать. Ну, предположим, что все-таки существует в болотах огромная тварь, более страшная и опасная, чем шемаршельда. Кто знает, какие еще чудовища могут скрываться в этих топях? Допустим, тварь даже соображает, что если придет к этому месту, то может поживиться местной красоткой и самым что ни на есть плюгавеньким мужичком. Допустим. Но что значит «она дает еду»? И почему тварь приходит раз в год? Почему в одно и то же время? И что такое для огромного хищника пара людишек? Разве этим наешься? Жрать – так жрать все племя на корню. Но, судя по тому, что племя не попряталось по пещерам, как было при нападении шемаршельды, а спокойно спит в своих плетеных хижинах, никакой опасности дикари для себя не видят…
Джош вытащил из комбинезона парализатор и еще раз проверил зарядку. Да, маловато, ну, молодого строха еще можно свалить на пару минут, но не больше… Впрочем, можно прямо сейчас выйти из хижины, двумя зарядами положить охранников, нырнуть в джунгли и пробраться по знакомой тропе к границе владений племени. Что дальше? Если его не сожрет шемаршельда, если из него не высосет кровь ядовитый плющ, если его не затянет в болото и он доберется до деревни рыбоедов, то… Рабство, пожизненное рабство, побои, изнурительный труд и всеобщее презрение до конца дней. У рыбоедов, как он слышал, к чужакам такого либерализма, как в здешнем племени, проявлять не принято. А про дорогу на запад лучше вообще сразу забыть. Там живут людоеды. Быть съеденным человеком, пусть даже диким, бр-р-р…
В это время Амальга заворочалась, зашарила руками по шкурам и, не найдя Джоша, вскочила, испуганно таращась по сторонам.
– Ой, – с облегчением выдохнула она, – а мне приснилось, что ты сбежал в джунгли и тебя съели людоеды…
«Вот спасибо, порадовала! С добрым утром, любимая!»
Глава 8
Видимо, визит главного духа джунглей Карбуа в племени был большим событием, так что никто с утра на работу не пошел. Джош даже заметил в толпе воинов, стоящих обычно в дозоре на границе племени. Даже местная элита – рудокопы – были тут же смуглые от породной пыли, с позеленевшими от руды руками, они стояли особняком в шикарных одеяниях из шкур строхов и шемаршельды. Высший шик по здешней моде.
Вождь явился в заметно хмельном состоянии, с обновкой – треснутыми мотоциклетными очками, надвинутыми на лоб. Слуга нес за ним большую бадью с брагой, к которой вождь то и дело прикладывался. Увидев Джоша, вождь радостно расхохотался и провел ребром ладони по шее, мол, извини, брат, но сегодня не твой день. Подойдя к Амальге, он чмокнул, ее в уста и громко пробормотал, что из-за этого дурацкого Карбуа в племени скоро ни одной путной девки не останется. Старшая жена попыталась вождя одернуть, но тот без разговоров заехал ей в ухо.
Старший жрец, напротив, был собран и деловит. По всему было видно, что его ученики взялись за новую помойку серьезно, и парадное одеяние его заметно обновилось. В одном ухе его болтался на тонкой веревочке чуть облезший шахматный конь, вторую мочку украшал блестящий колпачок от губной помады, в нос он воткнул довольно дорогой «Паркер» с обломанным пером. Насладившись произведенным эффектом, жрец объявил, что в честь праздника Карбуа сегодня каждый член племени, даже дети и рабы, получит по небольшому подарку от духов расщелины. Пока толпа визжала от восторга, к новобрачным подскочили ученики вождя с праздничными одежами.
Амальга безропотно дала снять с себя пятнистую шкуру и облачилась в какое-то подобие туники из шемаршельды. Джош решил умирать в своем комбинезоне. Пусть и изрядно потрепанный, но все-таки комбинезон с именной биркой. И если кто-нибудь, когда-нибудь обнаружит в куче экскрементов огромного болотного ящера человеческие останки и эту бирку, у бедной мамы Георгия Петровича Петрова появится шанс поплакать на могилке единственного сына.
Почему-то он совершенно успокоился, с удовольствием выпил полную чашу браги и даже сказал какой- то комплимент жрецу о парадном наряде. Тот недоверчиво на Джоша посмотрел и дал знак. Толпа что-то хором прокричала, окружила новобрачных, и процессия двинулась к священному холму. Уже издали Джош увидел большую кучу зеленоватых камней. Так он и думал – самородная медь.
Глава 9
Джош согнул в локтях связанные руки и умудрился глянуть на часы. Уже половина третьего, однако! Если с утра еще прошелся дождичек, то уже к полудню облака развеялись и оба местных солнца запалили немилосердно. Кондиционная прокладка в комбинезоне работала с перебоями, и он уже изрядно вспотел. Тем более связанные руки затекли, да и нога болела все больше и больше. Он бы давно рухнул без чувств, если бы не обильные дозы браги, что давали ему по первому требованию. Что ж, так было всегда: последняя воля приговоренного – закон. Впрочем, мучился он не один, сами дикари не отдыхали ни минуты, они без устали напевали что-то, ритмично раскачиваясь под бой барабана. Даже вождь пару раз пускался в пляс. Больше всех старался жрец, он, как козел, взбрыкивал ногами, прыгал по ровной площадке перед обрывом, то и дело взывая к небесам, «Паркер» пару раз выскакивал из его носа, и жрецу приходилось утирать кровавую струйку.
– Слушай, дорогая, а может, сегодня этот Карбуа не придет? – предположил Джош.
Но «дорогая» не отвечала. Она была бледна, и даже сильный загар не позволял усомниться, что девушка близка к обмороку. Тут он и услышал поступь Карбуа. Сначала вдали раздался треск, словно рухнуло огромное дерево, тут же что-то громыхнуло, потом еще и еще. Джош обернулся, увидел испуганные лица дикарей и почувствовал, что очень хочет пописать. Но это, видимо, в программу мероприятия не входило. Когда же Карбуа появился из-за поворота, Джош сам вслед за женой едва не лишился чувств. Он ожидал чего угодно, самого невообразимого монстра, но только не этого…
Огромный самоходный транспортер – рудопогрузчик «КБА» серии 700, болотный вариант, – с грохотом выполз из-за поворота на ровную площадку, убрал плоскоступы и тяжело осел на гусеницы. Выглядел он ужасно: чуть ли не по приемную антенну в засохшей грязи, с изрядно помятым правым боком, с обрубком вместо левого манипулятора. Транспортер тянул за собой здоровенную сосну, застрявшую корнями в операторской кабине с разбитым стеклом. Даже при небольшом подъеме механизм громко вибрировал и выпускал клубы дыма, видимо, силовая установка давно износилась, и киборгу приходилось подключать дополнительный двигатель. Значит, это и есть Карбуа? А что, куда страшнее тираннозавра, для стрел и копий неуязвим, дымит, ревет, только при чем здесь человеческие жертвы?
– Послушай, Амальга, мы спасены! – крикнул Джош громко и боднул девушку головой в плечо. – Да очнись же ты!
Амальга пришла в себя, ошарашенно обернулась:
– О чем, о чем ты, Джош?
– Помнишь, я говорил тебе, что у нас там, в нашем племени, есть такие большие машины, наши рабы.
