плохи.
– Ага! – сказал хозяин, всматриваясь в лицо Гузеева. – Значит, сколько веревочке ни виться... Я про это думал. Недавно как раз про тебя вспоминал и думал.
– Я тоже с некоторых пор начал думать, – с досадой сказал Гузеев. – И не хотел, а заставили. Они вернулись, Донатас. Не все, но многие. И не одни.
– Только с кладбища не возвращаются. Я тебя предупреждал, – заботливо заметил хозяин. – Видишь этот фонарь?
– Ну, вижу, – буркнул Гузеев. – И что?
– Мы с тобой стоим под этим фонарем, и нас видно, – объяснил Донатас. – А собаки ушли, и их будто нет. Ты все эти годы стоял под фонарем.
– Я не могу, как ты – в глуши, с собаками, – сказал Гузеев. – Каюсь, нужно было начинать новую жизнь под новым именем, но в то время это было для меня сложно, да и не думалось об этом. Казалось, что прошлое похоронено. Но давай закончим этот разговор. Я устал.
– Давай, – согласился Донатас. – Ты не один? Я подниму хозяйку – она вас покормит. Только один вопрос – что ты теперь задумал?
– Мне нужно к морю, – сказал Гузеев. – Я еще не забыл, как вычислять курс. У меня есть эстонская виза. Куплю яхту с белоснежными парусами, попробую осесть где-нибудь на островах, перекантуюсь с годок, а дальше что-нибудь придумаю.
– Значит, опять зов странствий? – сощурился в улыбке Донатас. – Душа моряка проснулась. А ко мне зачем? Хочешь потревожить запас?
– Я хочу взять все, – сказал Гузеев. – Разумеется, кроме твоей доли.
– Ага, – произнес Донатас, подумав. – И как ты думаешь везти это к морю? Сейчас на границах очень серьезные порядки.
– Я надеюсь, что ты мне поможешь, – ответил Гузеев. – У тебя ведь есть друзья в Литве? Ты сам говорил, что твой школьный товарищ – большая шишка в правительстве. И еще кто-то, не помню уж...
– Мы давно не в школе, Павел, – пожал плечами Донатас. – И Литва теперь далеко. Литва теперь – заграница. Другой мир. Но я попробую что-нибудь придумать. Но это потом. Зови своих друзей – надо же вас покормить с дороги.
Глава 16
– Из дома уезжали – чудо, а не погода была. А здесь у вас, черт ее знает, дождь вообще не прекращается, что ли? – ежась, проворчал Крячко.
Мелкие как бисер капли стекали по его загорелому лицу. Воротник рубашки, которую ему ссудил Гуров, промок насквозь. Местный капитан милиции, предусмотрительно нарядившийся в новенькую плащ-палатку, посмотрел на Крячко иронически.
– Извините, товарищ полковник, – осень, – сказал он. – У нас так. Как осень, так дождь льет. А почему – неизвестно. В Москве-то, понятно, все по-другому.
– Ты, капитан, даже не представляешь, насколько по-другому, – ничуть не обидевшись на подначку, сказал Крячко. – У нас, не поверишь, этой осенью кое-где сирень зацвела!.. Я так полагаю, что в этом году в Москве зимы и вовсе не будет. А будет весна шесть месяцев – мэр уже и постановление соответствующее приготовил...
– Кончайте трепаться, братья-сыщики! – вмешался в этот приятный разговор Гуров, который тоже уже порядком промок. Уезжали в такой спешке, что он и не подумал об осенней одежде. – Давайте займемся делом, пока насморк не подхватили. Значит, где, говоришь, капитан, этот труп нашли?
Они втроем стояли на пустынном шоссе, по одну сторону которого тянулся смешанный лес, а по другую – мокрый от дождя луг, за которым тоже просматривался лес. Место было глухое, а из-за непогоды оно казалось даже зловещим. На обочине стояли две машины – «УАЗ», на котором приехал капитан с водителем, и «Пежо» Гурова, в котором сидели Переверзев и лейтенант Маслов. Про Маслова Гуров вспомнил перед самым отъездом из Москвы и вытребовал его себе в помощь. Эта командировка свалилась на лейтенанта как снег на голову, но он и глазом не моргнул. В душе он даже обрадовался, потому что вовсю уже готовился к увольнению из рядов. А тут сам Гуров берет его в напарники!
– Труп нашли грибники, метрах в тридцати-сорока от трассы, – махнул рукой капитан и с сомнением посмотрел на своих спутников. – Только не думаю я, товарищ полковник, что нужно вам туда лазить – изгваздаетесь все! Ничего там не осталось, точно вам говорю. На вызов наш следователь выезжал, Загоруйко, он дотошный, как зверь. Каждый сантиметр сам облазил. Так что в протоколе все сказано верно – убивали не в лесу, а здесь где-то. Возможно, привезли на машине. Тело волокли со стороны дороги. Тащил один человек, судя по всему, здоровый и крепкий, потому что убитый тоже не сорок килограммов весил. Плюс бронежилет на нем был. Больше никаких предметов и документов на трупе не обнаружено...
– Это я все помню, – сказал нетерпеливо Гуров. – И в добросовестности вашего расследования не сомневаюсь. Вот только вряд ли тело привезли сюда на машине.
– Это почему?
– Если привезли, то почему прямо на машине в лес не заехали? – спросил Гуров. – Вот же удобное место рядом. Здесь убивали, капитан, на дороге. А в машину грузить не стали, потому что – сам видел, во что у него череп превратился – салон боялись запачкать. Но это все бог с ним. Мне интересно знать, куда он потом девался.
– В смысле тот, кто тащил? – спросил капитан.
– И тот, кто тащил, и тот, кто стрелял, – сказал Гуров. – Потому что это наверняка разные люди. У нас ведь какая ситуация? Один убегает, другие догоняют. Выстрелил, и побежал дальше. По-моему, логично. А у того, кто шел по следам, положение не столь критическое. Можно и долг павшему товарищу отдать. Заодно и улики уничтожить, которые следствие на него самого навести могут. По тем данным, которые у нас имеются, догонявших было трое, убегавших тоже трое. Следовательно, осталось – три плюс два. И где они теперь?
