верблюдиком новую сигарету.
Гуров давно и хорошо знал Станислава. Он понял друга с полжеста и просто молча кивнул: дескать, принимаю и понимаю твое отношение к моим абстрактным фантазиям. Действительно, прямой связи между ними и нашей текущей задачей не углядишь. Но чем богаты, тем и рады, а связи бывают не только прямые, но и опосредованные. Мало ли… Может, фантазии еще пригодятся. В недалеком будущем.
…Черно-белая кошка медленно подошла к скамейке, с жестяным звонким мурлыканьем потерлась о ногу Крячко. Чувствовала, что нравится Станиславу своей надменной грациозностью. Крячко нагнулся, почесал черно-белую за ушком.
И в этот момент на аллейке сквера, выходящей на Пятницкую, показался Виктор Покровский. Он шел быстро, чуть ли не переходя на бег. Покровский не любил опаздывать, хотя пятнадцать минут по московским меркам – никакое не опоздание.
Вид у Виктора Алексеевича был потрепанный. Чувствовалось, что поездка на тульской электричке далась Покровскому непросто. Однако по его лицу сразу можно было понять: ничего фатального не произошло. И на том спасибо!
– Ну, здравствуй, Витя! – Лев поднялся навстречу Покровскому, слегка приобнял Виктора за плечи. Крячко ограничился приветливым кивком. – Присаживайся. Рассказывай, как все прошло.
– Извините, задержался. – Покровский перевел дух. – Я ведь из дома сейчас, было время доехать. Поговорил со Светланой, она ровно в пять позвонила, как и было обещано. И двинулся к вам, но на Кутузовском угодил в пробку. А рассказывать особенно нечего.
– Ага! – довольно произнес Гуров, перебивая Виктора. – Раз было время добраться до дома, значит, твой железнодорожный маршрут оказался совсем коротким, ты даже до Подольска не доехал. Я так и предполагал. Смотри, вот схемка. В какой точке тебе позвонили, сможешь показать? Да, с кодовой фразочкой про гуляющих сирен. Где ты пакет с деньгами сбросил? Точное время ты засек?
Виктор Алексеевич тяжело вздохнул перед тем, как ответить. Он старался справиться со своим волнением.
– Я-то, может быть, и не засек бы – слишком был дерганый, стресс, знаете ли, все из головы как сквозняком выдувает. Хорошо, что «Нокиа» – игрушка умная. Она время вызова автоматически засекает и отправляет в память.
Покровский достал из кармана плоскую коробочку мобильника, раскрыл ее, вызвал меню.
– Вот. Четырнадцать двадцать три. Запись? Само собой, имеется. Как договаривались. Сейчас прослушаете. Хотя – что там слушать? Теперь место. Его можно точно по времени звонка рассчитать, но, если навскидку… До какого там Подольска – я даже до платформы Бутово доехать не успел, как позвонили, дали сигнал на сброс. Дай-ка, Лев, свою схемку поближе. Та-ак. Приблизительно здесь. Электричка прошла переезд через Варшавское шоссе, и почти сразу по обе стороны негустой лесочек потянулся. Вот тут и… порадовали меня звоночком. Я подождал три минуты, согласно полученным указаниям, – в голосе Покровского послышалась горькая ирония, – и вышвырнул пакет в форточку. Народа в вагоне было немного, так что никто не заметил.
«Кроме того человека, который следил за тобой специально!» – мысленно прокомментировал Гуров.
– Так, бабулька какая-то посмотрела, как на сумасшедшего. Я, когда пакетик швырял, понятное дело, внимательно озирал пейзаж. И от форточки отошел не сразу. Но никого рядом с насыпью не увидел. Чего и следовало ожидать, не полные же они кретины. Да, вот здесь это историческое место, – закончил Виктор и указал почти что на центр изображенного Львом овала.
Гуров довольно подмигнул Станиславу: мол, видишь, дружище, здесь я угадал.
Затем они втроем внимательно прослушали первую запись, сделанную продвинутым мобильником Виктора Алексеевича. И еще раз, благо «разговор» отличался исключительной лаконичностью. Неизвестный: «Сирены вышли на бульвар». Виктор Покровский: «Принято». Поклонникам шпионских романов от такого диалога только восторженно замурлыкать остается! Качество записи оставляло желать лучшего, сотовый телефон все же не относится к студийной аппаратуре, но некоторые предварительные выводы о личности неизвестного можно было сделать. Именно предварительные: запись еще попадет в экспертно- аналитический отдел Управления, где ее раскатают «по науке». Голос неизвестного подвергнется частотному анализу, амплитудному анализу, будет построено его графическое отображение. Много чего еще будет сделано! Самое же главное заключается в том, что человеческий голос так же уникален, как отпечатки пальцев или рисунок радужки, и теперь неизвестного можно будет по голосу опознать. Правда, в суде такая идентификация доказательством до сих пор не является, отстают юристы от научно-технического прогресса. Есть еще такая мелочь: прежде чем опознавать и идентифицировать, неплохо бы пресловутого неизвестного отловить! Вот так-то…
А если опять же навскидку, полагаясь только на собственные уши, опыт и здравый смысл, то получалось, что дурацкую фразу про сирен сказал молодой мужчина, по всей видимости – русский. Потому что никакого акцента в его голосе не слышалось. И не с юга России, у тамошних уроженцев выговор очень характерный. Мужчина не страдает заболеваниями носоглотки, он не гнусавил и не придыхал насморочно. Возможно – москвич. У москвичей часто в конце фразы тон голоса чуть поднимается, для внимательного уха это заметно.
– Скорее всего, курит, – добавил Крячко. – Слышится чуть заметная хрипотца, это характерно для курящих. Дым на голосовые связки влияет. Я сам маленечко хриплю. Нет, ну какие мы молодцы! В момент установили, что пожилые грузинки и якутки с аденоидами нас не интересуют. А также иностранные некурящие шпионы и шпионки с бруклинским акцентом. Младенцев обоего пола, несомненно, можно смело исключить. Впечатляющее достижение, чего там! Я на радостях тоже закурю.
Гуров рассмеялся: «друг и соратник» в своем амплуа, не может не подхохмить. Даже Виктор Покровский слабо улыбнулся, хоть ему было не до веселья.
– Теперь давай послушаем твой разговор со Светланой, – обратился к Покровскому Лев.
Вторая запись, сделанная «умной игрушкой», тоже оказалась короткой, разговор отца с дочерью занял не более трех минут. Вызов от Светланы прозвучал ровно в семнадцать часов, похитители были точны. Прослушали запись дважды. Покровский слегка побледнел: снова и снова слышать голос попавшей в беду дочери ему было нелегко. Гуров, подождав с минуту, вопросительно посмотрел на Виктора.
– Это, бесспорно, Светлана. Не имитация, будь среди похитителей сам Максим Галкин. Светка, точно! Ее голос я ни с каким чужим не перепутаю. Говорит, как вы видите, в реальном времени, отвечает на мои вопросы о самочувствии, повторяет названное мной число. Знаете, старый трюк: я называю первое пришедшее в голову число и прошу его повторить. Знать, что это будет семьдесят семь, похитители заранее
