К сожалению, до десяти вечера оставалась уйма времени. Вместо того чтобы просто натянуть первое, что попадется под руку, Дженни оказалась в плену неопределенности. Конечно, повседневные юбки и футболки не подойдут – Бруно видел их тысячу раз. Черное платье с блестками сидело идеально, но ей показалось, что это чересчур, а единственная действительно выходная вещь, которая у нее была, фиолетовое крепдешиновое платье с открытой спиной и пышной юбкой, делало ее похожей на участницу конкурса бальных танцев.
Она примеряла одну вещь за другой, на кровати рос ворох отвергнутых нарядов. Белая блузка напоминала свадебный торт. Черные брюки были слишком узки, у ее любимой красной шелковой рубашки оказалась дырка на рукаве, а грудь кремового свитера Максин испачкала тушью.
Остановившись наконец на белых джинсах и футболке цвета морской волны, Дженни накрасилась и занялась волосами. Зачесала их наверх, поэкспериментировала с заколками и опять распустила, потому что заколки все равно не держались. На часах было только восемь тридцать. Когда пятнадцать минут спустя зазвонил телефон, она почти надеялась, что это Бруно хочет предупредить ее, что не сможет вырваться. Она слишком ждала этого вечера, а это не очень хорошо. Может, Бруно и не женат на Нине, но он и не холостяк в полном смысле слова.
– Дженни? Слушай меня! Быстро переодевайся и дуй сюда!
Максин пыталась перекричать грохочущую музыку и мужские голоса, вопящие что-то одобрительное.
– Откуда ты звонишь? – спросила Дженни. – Похоже на стрип-клуб.
– Что? Мы тут в «Террас-баре», отель «Мандерли». Мой любимый крикетир вернулся в Корнуолл и привез с собой всю команду, так что я в безнадежном меньшинстве. Необходимо подкрепление, и, едва я заикнулась, что у меня есть незамужняя сестра, они заставили вызвать тебя сюда. – Она хихикнула. – Фактически, они отнесли меня к телефону.
Дженни немного послушала пронзительный свист одиннадцати перевозбужденных крикетиров, потом сказала:
– Я не могу. Меня уже пригласили.
– Кто?
– Друг.
– Кто? – повторила Максин.
– Ты его не знаешь.
– Это значит никто! Дорогая, ну не будь такой занудой. Ты хотела встречаться с мужчинами, и я предлагаю тебе целую кучу на выбор… они мечтают познакомиться с тобой, а ты отказываешься. Ну вот, посмотри, что ты наделала. Они плачут.
Хоровое «уа-уа», заглушившее протесты Максин, позволяло предположить, что их общий ментальный возраст не превышает семи лет. Дженни могла только гадать, какое количество пива они успели употребить.
– Я правда не могу, – терпеливо повторила она. – Я встречаюсь с другом, мы хотели быстренько выпить, а потом я собиралась лечь пораньше. В пять утра мне…
– …нужно ехать на цветочный рынок, – монотонно произнесла Максин, которая слышала это не в первый раз. – Дженни, сколько тебе повторять, в жизни есть вещи более важные, чем продолжительный сон. Эти парни просто горят желанием. Ты упускаешь шикарную возможность!
– Ничего не поделаешь, – отрубила Дженни, чтобы Максин перестала упрашивать. – И я уверена, что ты прекрасно справишься с ними без моей помощи. Позвоню тебе завтра – узнать, как здоровье, а сейчас мне действительно пора идти. Пока.
– Если бы я знала, что мы пойдем сюда, ни за что не надела бы джинсы, – прошептала Дженни в третий раз, когда с едой было покончено. И платье с блестками было совсем не чересчур, подумала она, рассматривая других посетителей, и ей не пришлось бы копошиться под скатертью, чтобы расстегнуть три верхние пуговицы на джинсах. – Боже, давно я так не наедалась. Еда отменная!
– Но не безупречная, – сказал Бруно, который всегда старался следить за конкурентами. – Мясо слегка передержали, а в соус можно было бы добавить щепотку черного перца. Бургундское, правда, вполне приличное, – признал он, покрутив бокал и понюхав вино. – Даже очень приличное. Пожалуй, стоит заказать немного для моего ресторана. Ник и Тони наверняка оценят.
Дженни, не забыв, как Бруно поил ее вином в прошлый раз, строго себя контролировала. Определенно решив не терять головы – и не засыпать, – она покачала головой, когда он потянулся, чтобы подлить ей вина.
– На Максин произвело огромное впечатление то, как ты выставил их за дверь.
– Ну конечно. Наверняка почувствовала себя важной персоной. – Бруно был доволен. – Я подозревал, что это именно то, что ей нравится.
– Она живет ради этого, – холодно сказала Дженни. Потом, заметив выражение его лица, добавила: – Я знаю, что веду себя не слишком лояльно, но мне плевать. Иногда Максин заходит слишком далеко.
– Не нужно извиняться. – Бруно наклонился вперед, рассматривая тоненькую золотую цепочку у нее на шее. – Я видел ее всего один раз, но этого было достаточно. Думаю, ни одна из ее улыбок не завела бы слишком далеко меня.
Было приятно знать, что по крайней мере одного мужчину чары Максин оставили равнодушным.
Еще приятнее было то, что этим мужчиной оказался Бруно. Словно щенок, которому чешут за ухом, Дженни придвинулась ближе, чтобы пальцы, изучавшие цепочку, прикоснулись к ее коже. Когда это произошло, она опять испытала то сладостное чувство, которое пробуждали только прикосновения Бруно.
– А я думала, ты будешь от нее в восторге, – сказала Дженни, стараясь говорить непринужденно.
– Выходит, я знаю тебя лучше, чем ты меня.
– Не думаю. Зеленые глаза сверкнули.
– Тогда в следующий раз предоставь мне самому решать, кем восхищаться.
Это всего-навсего Бруно, напомнила она себе, с его обычными шуточками. Не нужно относиться к его словам серьезно. Ничего такого он не хотел сказать.
Бруно, по-видимому, не утратил своей способности читать чужие мысли. Кончиками пальцев прикоснувшись к ее ключице, он сказал:
– Дженни, иногда можно и поверить.
Она сглотнула.
– Кому?
– Мне. Откуда ты знаешь? Может, я говорю серьезно.
Это было то, что какая-то ее часть мечтала услышать. Но это одновременно и тревожило. С облегчением увидев, что к ним спешит официант со счетом, она сказала:
– Ты никогда не говоришь серьезно.
– Никогда не говори «никогда», – невозмутимо напомнил Бруно. – Кто подарил тебе эту цепочку?
– Мой муж.
– Все еще скучаешь по нему?
Дженни открыла рот, чтобы сказать «да», – это был стандартный ответ на протяжении восемнадцати месяцев. Но так ли это теперь?
– Иногда, – нашлась она. – Теперь это не так невыносимо, как раньше. Значит, время все-таки лечит, а ведь когда-то я была готова убить того, кто мне это говорил.
Бруно улыбнулся.
– Хорошо.
– Что я хотела их убить?
– Нет, что теперь ты скучаешь по нему только иногда. Ты возвращаешься к нормальной жизни.
В этот момент Дженни совсем не чувствовала себя нормально. Ее безнадежно влекло к Бруно, и она точно знала, что это не очень мудро. И, учитывая, что было около полуночи, она решила подумать об этом на свежую голову.
– Позволь мне заплатить половину, – сказала она, потянувшись за сумочкой, когда он положил кредитку на счет. Она даже представить не могла, во что обойдется ему этот шикарный ужин.
