– А вы его знаете? – удивился хозяин дома.
– А как же! Он тут у нас первый помощник. Отличный парень, капитан милиции, замначальника уголовного розыска… – Лев говорил не спеша, наблюдая за реакцией хозяина дома.
– Что вы говорите?! – тот явно был ошеломлен. – Володька работает в мен… в милиции? Едришкин корень! Черт побери! С этими вахтами нескончаемыми и не знаешь, что дома творится. Ну, Нинка! Ну, отчебучила – нашла ухажера!
– А что вам этот Коповой, дегтем, что ли, мазанный? – язвительно прищурился Крячко. Узнав о том, что Росинина и капитан уехали вместе, он на какое-то время утратил дар речи. Но затем, припомнив недавнее замечание Гурова по поводу сходства словесного портрета покупателя спортивного костюма и их помощника, несколько оправился от шока: – Считаете, что если он мент, так вашей дочке не пара?
– Да не то! – досадливо крякнул Росинин-старший. – Я ж всякий раз, когда он к нам заходил, чесал милицию так, что только перья летели. А он, оказывается, сам там работает. И Нинка ни слова об этом не сказала. Вот, блин, оконфузился… Постойте! А куда же это он мог Нину с Анюткой увезти? Чего это они так спешили, как на пожаре? Что вообще происходит?! – растерянно развел он руками.
– Не волнуйтесь! Ничего страшного не происходит. Нина и Анюта в надежных руках – это я вам гарантирую. Все будет хорошо! – Кивнув на прощание, Гуров сел в машину.
– Слушай, Лева, что-то я тоже вообще ничего не понимаю, – устроившись рядом с ним, недоуменно заговорил Станислав. – Что он задумал, этот наш Володя?
– Я тебе потом объясню. Сейчас мы дожидаемся спецопергруппу, передаем ей Абрека, после чего едем в гостиницу, и уже оттуда отправляемся в Москву. В принципе наша миссия здесь завершена полностью, – как о чем-то малозначащем сообщил Гуров, набирая на сотовом номер Копового. – Ну вот, как и следовало ожидать, телефон отключен. Значит, я не ошибся…
…Около часа прождав в коттеджном поселке, Гуров услышал сигнал своего телефона, запиликавшего какой-то незатейливый мотивчик. Раздавшийся в трубке незнакомый голос уведомил, что это старший спецопергруппы майор Лыков, прибывший для сопровождения задержанных бандитов. Объяснив звонившему, как найти поселок, Лев попросил Стаса выехать к околице и встретить там машину опергруппы, а сам остался у виллы Захарухина, «на всякий пожарный». У него были опасения по поводу того, что кто-то из банды мог остаться на подстраховке и, позвав подмогу, в решающий момент попытаться освободить своего главаря.
Но, как видно, Абрек, понадеявшись на себя, свои личные возможности и свою крутизну, о подстраховке даже не подумал. Вскоре к дому подрулила «Газель» без особых примет и знаков отличия, с белыми занавесочками на окнах, следовавшая за их служебной «Волгой». Из фургона высыпало пять человек в камуфляже и с автоматами. Майор Лыков, сухощавый, с острыми, угловатыми чертами лица и цепким, ястребиным взглядом, показал удостоверение и бумагу, подтверждающую его полномочия. Всей компанией спустившись вниз, опера и спецназовцы взяли в кольцо донельзя скисших бандитов и, препроводив их к «Газели», загрузили в задний отсек, специально приспособленный для транспортировки задержанных.
…Когда они поднялись к себе в номер, Гуров невозмутимо продолжил разговор, прерванный у дома Росининых.
– Видишь ли, Стас, я еще позавчера предположил, что Коповой ко всей этой истории с Захарухиным имеет хотя бы косвенное отношение. Понимаешь, из всех тех, с кем мы сталкивались в эти дни, он один идеально вписывался в составленный мною психологический портрет того самого «ниндзя». Но я тогда еще сильно сомневался в этом, поскольку слишком уж нелогичным было бы увидеть в заместителе начальника угро уездного Робин Гуда. Или Зорро – это уж кому что больше нравится.
– А почему же мне ничего об этом не сказал? – недовольно нахмурился Стас.
– Если бы я тебе сказал, ты на него даже смотреть бы стал иначе, – окинул взглядом своего чрезмерно эмоционального приятеля Лев. – Не говоря уже обо всем остальном. А он парень, как ты видел сам, очень наблюдательный и сразу смог бы раскусить, откуда и какой тут «дует ветер». И тогда мы вообще могли бы безнадежно забуксовать. Вчера я еще сомневался, но сегодня убедился окончательно: «ниндзя» и Владимир Коповой – одно и то же лицо.
– Но почему же ты тогда позволил ему уехать неизвестно куда?
– Причин несколько. Во-первых, у меня даже сейчас в отношении него нет реальных фактов и улик. Во- вторых, я очень не хотел бы, чтобы о том, кто он есть на самом деле, узнали местные чины, а через них – вся бандитско-воровская рать. Ну а в-третьих… Знаешь, как человек, он мне слишком симпатичен, чтобы вот так взять и защелкнуть на нем наручники. Успеется!
– Но ты хотя бы догадываешься, куда эти трое могли податься? – застегивая на сумке «молнию», поинтересовался Крячко.
– Учитывая то, что Володя и Нина взяли с собой Аню, означать это может только одно: они собираются немедленно отправиться в Швейцарию. Помнишь, мать Ани о какой-то тамошней клинике говорила? Значит, их надо искать среди пассажиров московских или каких-либо соседних с Москвой аэропортов.
– А почему бы им не улететь прямо отсюда? – пожал плечами Стас.
– Из Чертокуличинска рейсов за границу нет – аэродром не позволяет. Да и мы их здесь могли бы застигнуть в два счета. Так что, вероятнее всего, рванули они в Москву. И появятся в аэропорту – уверен в этом – прямо перед посадкой. Поэтому я еще в Судакове созвонился с Петром и попросил его выяснить, где и на какое время заказаны билеты до Швейцарии на Копового и сестер Росининых.
Тогда же Гуров позвонил и в местный аэропорт, заказав два билета на ближайший рейс до Москвы. Теперь нужно было уточнить, на какое время намечено отбытие. Лев снова набрал номер аэропорта и услышал, что улететь они могут через час. Это известие привело Стаса в крайнее уныние. Он все еще надеялся, что ему удастся увидеться с Риммой, чтобы, как он посетовал Льву, «хотя бы проститься по- человечески». Но тот лишь развел руками – уже ничего не изменить.
До крайности раздосадованный Стас набрал номер Захарухиной. Услышав его голос, та защебетала утренней пташкой и с ходу сообщила, что завтра утром Тит Агафонович на весь день уезжает в случайно обнаруженный им старообрядческий храм в окрестностях губернского центра. Это давало им шанс снова увидеться, без риска попасть на глаза сурового блюстителя морали… Но Крячко, горестно вздыхая, уныло поведал Римме об их с Гуровым скоропалительном отъезде в Москву.
Услышав эту новость, та сразу же осеклась и, помолчав несколько мгновений, заговорила уже совсем другим тоном:
– Что, наигрался, и в кусты? Поматросил и бросил? Ну и катись в свою Москву! Чтобы больше не смел мне звонить. Понял? Никогда!! – закончила она со слезами в голосе и отключила связь.
Глядя, как Стас с остервенением забегал по комнате, готовый швырнуть о стенку телефон или сотворить что-то еще подобное, Лев крепко взял его за руку и, остановив, поинтересовался:
– Тебе она очень дорога? Если – да, то… Можешь остаться. Езжай к Римме, сделай ей предложение. Что так смотришь? Женщина она красивая, душевная, ранимая. У вас будет замечательная семья, она тебе родит прекрасных детей. Будешь жить в Судакове – как сыр в масле кататься. Тут у тебя очень широкие перспективы – сможешь работать в органах, сможешь уйти в бизнес… Так что, действуй – я не возражаю.
Выслушав приятеля, Крячко как-то сразу остыл и, плюхнувшись в кресло, некоторое время сидел в глубоком раздумье. Гуров молча паковал вещи в сумку. Понаблюдав за ним, Стас еще раз вздохнул и, поднявшись, тоже начал собираться. В полном молчании они вышли из номера и сели в поджидавшую их машину. Лишь здесь Крячко наконец, окончательно восстановив душевное равновесие, негромко заговорил:
– Как ни досадно, но ты, Лева, абсолютно прав. Я не создан для семейной жизни. Я только представил себе, что не будет всей этой нашей нервотрепки, суматохи, погонь, расследований… и мне тут же показалось, будто я сам себя сажаю под замок. А Римма… Надеюсь, она поймет и простит…
Когда в областном УВД были завершены все формальности с оформлением командировочных предписаний и «Волга» помчалась в сторону аэропорта, Стас оглянулся, чтобы, так сказать, подарить прощальный взгляд Чертокуличинску, который всего за несколько дней почему-то стал ему очень близок и даже чем-то дорог. И тут он неожиданно заметил «Ауди», показавшуюся мимолетно знакомой. Он поднапряг память и сразу же вспомнил, что видел эту машину невдалеке от областного УВД. Она еще тогда выглядела, на его взгляд, странно и подозрительно. И вот – на тебе! – эта же самая «Ауди», говоря языком шпионских
