и вам, кстати, пользы от этих разговоров будет немного. То, что вытянул из него Прянишников, выеденного яйца не стоит. Ни один суд не примет таких показаний!
– Почему он так плох? Чего он такого выпил? – поинтересовался Гуров. – Для меня это сейчас не менее важно, чем его собственные показания.
– Выпил! – презрительно сказал врач. – В крови пациента следов алкоголя практически нет! Не понимаю, почему все ваши так ухватились за версию опьянения. Этому человеку, к вашему сведению, ввели лошадиную дозу некоего импортного препарата для внутривенного наркоза. Диву даюсь, как он выжил.
– Для наркоза? – заинтересовался Гуров. – Вы уверены? Впрочем, простите, доктор, это я глупость сморозил! Я имел в виду, можно ли определить срок, когда этот препарат попал в организм?
– Ну, учитывая, какова может быть максимально допустимая доза и скорость выведения препарата, я думаю, пациент находится под его воздействием около двух суток. Но для более точного вывода нужно проводить более тщательную экспертизу. По-моему, судебные медики этим сейчас занимаются.
– А как вы полагаете, вот в этом состоянии, под воздействием этого препарата человек может вести машину, выполнять какие-то действия?
– Вы надо мной смеетесь, что ли? – с неудовольствием осведомился доктор. – Повторяю, это препарат для наркоза! Наш пациент находился практически в коме. Полагаю, что последние сорок восемь часов он и пальцем не мог пошевелить. Не являясь сыщиком, возьму на себя смелость заявить, что обвинения, которые этому человеку предъявляют, – полная чепуха!
– Я тоже так думаю, но для меня было важно услышать то, что вы рассказали. Спасибо, – сказал Гуров. – А все-таки, нельзя ли взглянуть на этого человека хоть одним глазком? И задать один- единственный вопрос?
– Вы неисправимы, – покачал головой врач. – Впрочем, две минуты я вам даю. В моем присутствии.
Гуров в сопровождении врача прошел в палату, около которой дежурил милиционер с пистолетом. На узкой кровати, вытянув руки поверх одеяла, лежал незнакомый Гурову молодой человек, бледный и осунувшийся. Рядом с ним стояла капельница, из которой в кровь парня медленно перекачивалась какая-то живительная жидкость. Гуров отметил, что, несмотря на аховый вид молодого человека, бросалось в глаза, что он был физически неплохо развит и имел приятную внешность, должно быть, в лучшие свои часы он умел нравиться женщинам.
Гуров обернулся на врача, который, заложив руки за спину, с непроницаемым лицом стоял рядом, готовый в любую минуту пресечь любые вольности правоохранительных органов, кашлянул и, наклонившись к больному, доброжелательным тоном произнес:
– Здравствуйте! Вы можете разговаривать?
Парень медленно перевел взгляд в его сторону, захлопал глазами и плаксивым, еле слышным голосом пробормотал:
– Я не умру, а?
– Полагаю, что все худшее уже позади, – уверенно сказал Гуров. – Скоро вас поставят на ноги. Главное – не вешать носа!
– Я не хочу умирать, – пожаловался больной.
– Об этом речи не идет, держи хвост пистолетом! – подбодрил его Гуров. – Вот и доктор заявил, что через пару дней вы будете в полном порядке.
– Вы бы не увлекались, – пробурчал доктор, сверля Гурова взглядом. – Задавайте свой вопрос и заканчивайте свидание.
– Один момент, доктор! – Гуров опять наклонился к парню. – Скажите, что с вами случилось? Почему вы попали в больницу? Вас кто-то отравил?
Доктор за спиной Гурова досадливо крякнул, а парень, страдальчески наморщив лоб, почти прошептал:
– Это та сука… Она с собакой гуляла… Паршивая шавка. Не было никакой у нее собаки!
Речь его оборвалась. Врач, повысив голос, сказал Гурову:
– Ну, убедились? Сознание у пациента еще спутанное. Ничего определенного он вам не скажет. Думаю, на этом можно закончить.
– Подождите, доктор! – с неожиданным гневом сказал Гуров. – Этому человеку собираются предъявить обвинение в предумышленном убийстве. Вы соображаете, что это значит?! Я должен понять, что с ним произошло.
Оторопевший медик хотел что-то возразить, но Гуров довольно бесцеремонно махнул в его сторону рукой и продолжил разговор:
– Я понял, что вы встретились с женщиной. Она гуляла с собакой, правильно? Где это произошло?
– Ночью, – загробным голосом сказал Шалаев. – Мы с ребятами дежурили на Шереметьевской улице. Они во дворе, а я в скверике… Там она… Симпатичная сучка…
– Ну-ка, ну-ка, – оживился Гуров. – Вы дежурили на Шереметьевской? Зачем?
– Типа, это… Хозяин приказал… Он там одному человеку не доверял. Но вы лучше у него спросите, потому что мне нагорит за базар.
– Ладно, спрошу, – кивнул Гуров. – А что с женщиной?
– Свидание было у нас с ней на следующий день, у Долгорукого… Потом к ней поехали… В такси… В эти, в Кузьминки… Подруга там с квартирой… Подруги не было. Ну, шампанское… Тут я и поплыл… А больше ничего не помню.
– Позвольте, какое шампанское! – не выдержал врач. – Вы понимаете, что пациент все путает? Препарат был введен отнюдь не через рот, а в инъекции, это однозначно…
