Материала вышло часа на три, и пока отснятое копировали на монтаж-диски, директорат стойко терпел неудобства, развлекаясь просмотром прочих черновых материалов. Никто не расходился по домам в ожидании развязки.
И через сорок минут, когда киномеханик вставил монтаж-диск в голопроектор, начался самый пристальный и внимательный осмотр отснятого материла за всю историю существования компании.
Как ни странно, но практически ведь директорат решил запечатлеть кое-какую информацию «для личного пользования»: если оригинал-диски уничтожат, испугавшись вторжения в запрещенную для человека область бытия, то кое-что сохранится для потомков или подпольной выгодной перепродажи коллекционерам мистических вещей.
Сидевший в первом ряду продюсер услышал шум за спиной, повернул голову и ахнул, увидев в руках директората видеокамеры, фотоаппараты и сотовые телефоны.
Показ немедленно прекратили. Охрана обыскала каждого зрителя в поисках записывающих приборов, не взирая на их должности и регалии, и показ материала начался после того, как продюсер оказался в полной уверенности: ни один кадр не выйдет за стены просмотрового зала.
Ничего мистического на экране долго не наблюдалось, но никогда еще полтора часа панорамных съемок не привлекали к себе столь пристального внимания. Кое-что из отснятого группа решила вставить в фильм об Урале – съемки каравана не должны мешать основной работе, но ожидаемого все еще никто не увидел.
Время шло к трем часам ночи, но продюсер, председатель совета директоров, Григорий и еще несколько человек забыли о сне напрочь, как в старые добрые времена, когда на любимое дело тратились сутки напролет. Большая часть присутствующих радовалась тому, что на отснятом материале присутствует исключительно «поэтусторонние» существа, и продюсер постепенно приходил к горькому выводу о том, что фильму его мечты не суждено появиться на свет.
В середине фильма появилась небольшая группа обычных туристов: человек десять, не больше, уверенно шли на северо-восток, хотя тропинка петляла, а под конец и вовсе свернула на юг. Промелькнув вдали, они пропали из виду, и больше в кадре не появлялись.
Шли томительные минуты ожидания, но искомый караван появился лишь в финальных кадрах: крохотные силуэты у самой линии горизонта.
Уставшие от долгого ожидания зрители при виде знакомого каравана зааплодировали, кое-кто недовольно скуксился, и директорат постановил: съемкам быть, прости, Господи! Многим становилось жутко при мысли о том, что вокруг живых людей снуют призраки – до сих пор неясно, чем они занимаются, и почему стали призраками, но шествие мертвецов заинтриговало всех.
После определения точного направления и скорости передвижения каравана осталось одно – выяснить, где именно он будет находиться во время следующих съемок.
Огромный плюс съемок состоял в идеальном качестве материала и в том, что мир мертвых впервые запечатлел не скромный любитель, а, образно выражаясь, нескромный профессионал – никто не сумел бы обвинить группу в мошенничестве.
Григорий и его помощник Виктор приготовилась вылететь к месту передвижения каравана по первому требованию продюсера. В ожидании координат Григорий вздремнул прямо на креслах просмотрового зала – не привыкать, по работе и не в таких местах приходилось высыпаться. Заснул он быстро, и сон пролетел незаметно: вроде только прилег, как почувствовал, что его толкают в плечо. Кое-как приоткрыв глаз, Григорий увидел перед собой продюсера и первого оператора.
Команда в сборе.
– Координаты здесь, – лаконично сказал продюсер, показывая клок бумаги, и сон как рукой сняло. Григорий напоследок сладко зевнул, вызвав у продюсера острый приступ черной зависти, и вскочил. – В кабинете обсудим план действий.
Но в коридоре их ждал сюрприз: накачанные парни из отдела «Докумкино» перегородили путь.
– Валентин Григорьевич! Григорий Петрович! Подождите минуту, поговорить нужно, – попросили они. Смешные ребята – загородили проход, и еще просят остановиться. Тут волей-неволей остановишься и хорошо, если не побежишь в обратном направлении под защиту охранников.
– У нас мало времени, – продюсер все же попытался пробиться, протискиваясь у самой стены, но группа шустро перекрыла прорехи в живом заборе и наперебой загомонила, обращаясь уже к Григорию:
– Григорий Петрович, призраки снимаются исключительно вашей голокамерой!
– Я знаю, – ответил удивленный Григорий. – Вы хорошо осведомлены, но я не понимаю, что из этого следует?
– У нас есть предложение, которое устроит всех.
– Неужели? – скептически заметил продюсер. – Всё не может устроить всех. Ибо, как утверждает народная мудрость: «всех много, а всего мало».
– Вы сначала выслушайте…
– Ну, рассказывайте, что еще за идея, – сдался продюсер. Докумеки обрадовались и загомонили:
– Мы предлагаем разобрать вашу камеру и выяснить, по какой причине она стала снимать мир мертвых. А потом внесем в другие камеры изменения по ее образу и подобию, и тогда…
– Ничего себе, замашки, – ахнул продюсер. – Вы в своем уме, парни?
– Делать мне больше нечего, как отдавать камеру на растерзание во время съемок, – возмутился Григорий следом за продюсером. – Образ и подобие камеры вы с легкостью обнаружите в ее же чертежах – любой конструктор подтвердит мои слова. Берите чертежи и ищите особенности ее строения, я вам и слова не скажу.
– Но другие камеры не снимают мертвых, – вновь пошли в атаку докумеки.
– И слава Богу! – воскликнул Григорий. – Иначе с кинематографом было бы покончено еще на заре его создания.
