офиса вышел с кейсом и с двумя охранниками, которые ехали следом за ним до самого «Фламинго». Потом он, видимо успокоившись, их отпустил и пошел в клуб в одиночестве.
– Где его окончательно успокоили, – снова зло пошутил Гуров. – Понятно с тобой. А что у тебя? – спросил он Крячко.
– Есть имя, – коротко, но победно ответил тот.
– Да ты что? – на лице Гурова впервые за все утро проснулась улыбка.
– А может, это погоняло, точно не знаю, – скорректировал свой ответ Стас, и Гуров прекратил улыбаться. – Гребенкин вспомнил, что человека, которому он продал именно наши стволы, зовут Марат.
– И это все? – уже холодно спросил Гуров.
– Не совсем, он бывший мент и, возможно, служил в спецназе.
– Негусто, но я надеюсь, прежде чем настойку жрать с нашим молодым коллегой, ты сделал попытку уточнить по базе, кто он такой – этот Марат?
– Ни в нашей базе, ни в базе РУБОПа я такого бригадира не нашел, похоже, это новое лицо в криминальной жизни столицы.
Гуров, в последний раз пыхнув сигаретой, затушил ее в пепельнице и, откашлявшись, заявил:
– Стас, ты продолжаешь работать по этому направлению, то есть занимаешься киллером. Узнай, интересовался ли сам Винченко этим человеком. Ты, Вадим, начинаешь работать по Григоряну под мою ответственность. Санкций у нас пока нет, но нам нужна информация по этому делу, в котором мы пока понять ничего толком не можем. В конце концов, мы имеем право его попасти, хотя бы в качестве охраны, но так, чтобы он нас не замечал.
– А Земца надо искать? – поинтересовался Крячко.
– Им займутся Климов и его люди, – ответил Гуров. – Признаться, этот подполковничек меня сегодня немного удивил.
– А я считаю, что Климов прав. Этот Григорян и Земец с Покровским долбятся, – заявил Стас, глотнув кефира из пакета. – Да, по большому счету, и хер бы с ними, пусть долбятся. Лично мне никого из них не жалко, кроме Коли Винченко. И как его угораздило влезть в эту историю? Первым его же и завалили.
– А я думаю, Лев Иванович прав, – Борисов ел йогурт из цветного пластикового стаканчика белой пластиковой ложкой. – Пока мы не узнаем, почему стрелять начали, выводы делать рано.
Оба сидели в «Мерседесе» Крячко и обедали по-походному.
Машина стояла на улице перед большим девятиэтажным элитным домом, построенным по квадрату, с внутренним двором, выезд из которого осуществлялся через единственную арку.
Квартира Григоряна располагалась на обе стороны дома, выходя окнами во двор и на улицу. Поскольку во двор въезд был им закрыт, Борисов настроил пушку-микрофон на уличные окна квартиры. Однако кабинет Григоряна располагался на противоположной стороне, и ничего кроме болтовни по телефону его жены и ее же разговоров с прислугой за три часа услышать не удалось.
– Ты, Вадик, молодой еще, но уже должен понимать, что работа мента – это не только преступников ловить, но и докладывать начальству о ходе работы. Вот на эти писульки у нас с Гуровым треть всего времени и ушла, – причмокивая кефиром, поучал Крячко. – Поэтому прав в этой ситуации Климов. Никто не знает, когда мы докопаемся до истины и найдем настоящих преступников, а доложить начальству что-то надо. Дал начальнику версии, дал план оперативных мероприятий, дал задержанных по текущему делу, опросил-допросил, и начальство уже довольно – – работа идет, подчиненные на месте не сидят, суетятся.
– Мудро, – согласился со старшим коллегой Борисов. – Только как ни крути, а преступников ловить все же надо, в конце концов. Одними отчетами начальство сыто не будет. А для этого нужны доказательства. А у нас полный мутняк пока в отношении версии, взятой в разработку. И сейчас вот мы сидим тут, а все, что услышим, доказательством являться не будет, потому как незаконно, да еще нас могут привлечь.
– Ну ладно, разнылся тут! – Стас повернулся к Борисову. – Одними законными методами ты в нашей стране ничего не накопаешь. Да и мы тут пока всякую муть слушаем из твоей этой хреновины, – Стас ткнул пальцем в монитор прибора, который был прилажен на панели его «мерса».
– Тихо вы! Можно ведь поаккуратнее! Эта техника очень чувствительная и дорогая, между прочим!
– Да ладно, – отмахнулся Крячко. – От этого гнилого бабского базара, который мы уже слушаем несколько часов, толку уж точно никакого нет!
Борисов неожиданно прибавил звук и, подняв руку, предупредил:
– Тихо!
Из микрофона, сквозь скрежет эфирных помех, послышался усиленный голос жены Григоряна, сообщившей своему мужу, что звонит его сотовый телефон. Видимо, тот был в туалете и не слышал звонка.
Разговор Григоряна со своим абонентом происходил в гостиной и хорошо был слышен сыщикам.
– Да, я понял. Где именно и когда?.. Хорошо, через два часа у бара «Охотничий» на Таганке.
Григорян отключил связь и сказал жене, что он скоро уезжает, видимо, ненадолго.
Крячко в свою очередь взял мобильник и, набрав номер Гурова, проинформировал того:
– Клиент с кем-то назначил встречу через два часа на Таганке, в баре «Охотничий».
«Мерседес» Григоряна выехал со двора примерно через полтора часа и направился к центру города. Крячко и Борисов следовали за ним на почтительном расстоянии, при этом Вадим прослушивал все разговоры в салоне машины Григоряна.
Когда у Григоряна снова зазвонил мобильный телефон, до места встречи было не более пятнадцати
