Упав на снег, они открыли огонь на поражение из всех стволов.
Леха, лишь немного не дойдя до угла, задергался от пуль, вонзающихся в его тело. Ноги его подкосились, и он медленно рухнул на колени, нелепо распахнув полы куртки, после чего завалился на бок.
Гуров, первым выбежавший из автобуса, залег сразу же после выстрелов Лехи и, выхватив пистолет, стрелял в киллера вместе с ОМОНом. Но как только Леха был убит, Гуров вскочил и бросился бежать за вторым бандитом вместе с другими омоновцами.
Иван, перебежав проезжую часть, одним прыжком перемахнул через металлический забор и, скрывшись за стволом дерева, приготовился прикрывать отход своего напарника, но увидел, что Леха уже лежит на земле, а к нему бегут несколько бойцов и мужчина в штатском.
– Суки! – заорал Иван, поняв, что он не сумел прикрыть друга и тот погиб.
Он дал несколько коротких очередей по нападающим, но те уже не лезли на рожон, прячась кто за стоящими у обочины машинами, кто за фонарными столбами.
Но Иван был меткий стрелок, и еще один боец, только что выбежавший из-за угла, упал на землю. Иван дал еще несколько очередей по укрывшимся бойцам и бросился бежать к противоположной стороне улицы, как ему и советовал по телефону Марат. Он прекрасно осознавал, что стрелять по нему на улице милиционеры могут, лишь будучи уверенными в том, что не попадут в случайную жертву. И хотя в сквере народу было мало, но напротив стоял жилой дом и шальная пуля вполне могла залететь в окно квартиры.
Опасность состояла лишь в том, что кто-нибудь из омоновцев даст очередь низом, попадет ему в ноги и ранит. Чтобы обезопасить себя от этого, Иван бежал, постоянно петляя.
Перебежавшие дорогу бойцы группы захвата вместе с Гуровым, который взял на себя командование, засели у ограды сквера и, тщательно прицеливаясь, открыли по убегающему огонь одиночными выстрелами.
– В ноги, ребята, только в ноги! Он живым мне нужен!
Когда до противоположной ограды сквера оставалось метров пять и Ивану начало казаться, что он уже спасся, удача отвернулась от него.
Один из бойцов, вооруженный снайперской винтовкой с оптическим прицелом, угадав его следующие шаги, выстрелил несколько раз, и убегающий, споткнувшись, упал, перевернулся через плечо и, встав на четвереньки, попытался дотянуть до ограды и перевалиться через нее.
Но снайпер выстрелил еще раз, прицелившись уже в другую ногу. Пуля, пробив бедро Ивану, свалила его, и он, поняв, что уйти уже не удастся, лежа на боку, вскинул автомат и приготовился отстреливаться.
Вдруг пуля, выпущенная неизвестно кем, пробила ему спину.
От неожиданности Иван выронил оружие, но все же удержался на локте, видя, как к нему подбегают омоновцы, держа на прицеле.
В следующий момент еще две пули, одна за другой, попали ему в спину, и он, содрогнувшись всем телом, со стоном повалился на живот.
– Не стрелять! Я же приказал не стрелять! – орал на омоновцев бегущий к Ивану Гуров.
Первым лежащего киллера достиг высокий омоновец, который прежде всего отшвырнул в сторону валяющийся рядом с ним автомат, затем он с размаху врезал носком ботинка под ребра Ивану.
– Падла! Урод! – выругался спецназовец.
Лица его Гуров не видел, оно было скрыто маской, но и без этого было ясно, что боец в бешенстве и еле удерживает себя от того, чтобы и дальше лупить ногами даже покойного.
– Оставь его, – устало сказал Гуров, присаживаясь и на всякий случай проверяя пульс.
Киллер был мертв, а это означало, что концы оборваны и все жертвы напрасны. Гуров почувствовал обиду и горечь от своего бессилия что-либо изменить.
– Ну я же приказывал живым брать, – едва сдерживаясь, но все же спокойно произнес он.
– Да не стрелял я в него, козла! – огрызнулся омоновец. – Мы бы его давно положили если бы не приказ брать живым.
– Значит, он сам пустил себе пули в спину? – саркастически заметил Гуров.
– Не знаю, я не стрелял, можете проверить, – упрямо продолжал твердить боец группы захвата.
– Да ладно, толку от этих проверок никакого, – отмахнулся Гуров и направился обратно к дому, по пути вызванивая следственную бригаду и медиков.
Во дворе дома в автобусе находились трое раненых. Двое омоновцев лежали. Одному прострелили ногу, другому досталось больше. У него было касательное ранение шеи и прострелено плечо. Майор сидел, откинувшись на спинку сиденья, уже без бронежилета, и едва дышал.
– Какие потери, майор? – спросил Гуров.
– Сам не видишь, что ли, – выдохнул майор и снова осторожно вздохнул. – Ребята ранены серьезно, у меня попроще. Броник спас. Видимо, отделался переломами ребер и ушибами. Ерунда, не привыкать. Не первый раз меня броня спасает от пули.
– Слава богу, никто из случайных прохожих не пострадал.
– Мои ребята работу знают и приказы выполняют, все парни обстрелянные и проверенные, – снова на выдохе произнес Купцов.
– Хорошие ребята, только не взяли они живьем никого, – Гуров устало присел рядом с майором. – Обоих пристрелили, как бешеных собак.
