До утра король и маг пересматривали старинные фолианты в поисках средства спасения царевича.
А ровно в пять сорок утра маг дозвонился до Яги по карманному зеркальцу, объяснил, что к чему, и та бросилась на поиски Мартина.
Глава 3
Мартин медленно шагал по пустующему коридору инопланетного исследовательского центра и раздумывал о мрачном будущем друзей. Хотя история с его и Анютиным похищением окончилась спасением пленников, но цена оказалась слишком высока: царевич Иван заразился яблочными бактериями, и жить ему осталось не больше семи дней: лекарства от вырабатываемого бактериями яда не существовало. Но это только часть проблемы: в беду попала Анюта.
Скоро пришельцы проверят ее на наличие бактерий из молодильных яблок. Не ровен час, найдут хоть одну – Анюта обречена. Она переживет царевича, потому что заразилась позже, но от силы на день-два. И все из-за того, что влепила пощечину съевшему яблоко Правичу.
Тоскливо на душе. Муторно. Обидно: Мартин был готов пойти на все ради спасения друзей, но все, что ему оставалось – это страдать от невозможности исправить положение и видеть, как умирают лучшие друзья.
Первым делом врачи проверили его состояние, и не стали обманывать и говорить, что Мартин полностью здоров, но он оказался единственным из троицы незараженным бактериями. Ему ввели лекарства лазерной иголкой под кожу, и объяснили, что после желательного недельного карантина, во время которого нельзя есть продукты из огромного списка, куда не вошли разве что рыба, вареная без соли и специй, и аналогичного приготовления картошка, его организм полностью справится с накопившимися болячками.
– Это не лечение – это тебя голодом решили заморить! – тайком поделилась своими домыслами относительно разрешенной еды жизнерадостная кукла Юлька. – При таком питании ты окажешься на том свете одновременно с царевичем.
– Не дождутся, не переживай! – Проходивший мимо них пришелец ткнул себя пальцем в грудь и пояснил: – Я сам сидел на этой диете три месяца после того как мы провели уборку на чердаке впервые за двадцать лет, и я заработал аллергию на пыль. Врач запретил есть все жареное, соленое, кислое и сладкое, зато разрешил употреблять местную вареную рыбу, картошку без специй и сухой диетический паек космонавтов: им не привыкать к аллергии.
– Почему?
– Нет на свете такой планеты, где никто из нас не попадал бы под воздействие агрессивной среды. Так что, ничего с тобой не случится, парень. Будешь жить до ста лет, не меньше!
«А смысл?» – мрачно подумал Мартин: теперь, когда царевич и Анюта при смерти, практически нет стимула жить дальше. Кроме них у Мартина не было настоящих друзей, а без Анюты мир и вовсе станет черно-белым.
С каждой секундой приближался момент их смерти, и Мартин как никогда ранее хотел заставить время остановиться. Он с тоской смотрел на спящих друзей и понимал, что заканчивается самое лучшее время в его жизни.
Прожить еще восемьдесят лет, чтобы каждый день вспоминать, какой катастрофой завершилась поездка за яблоками, и проклинать себя за то, что не уговорил Анюту купить домик на деньги царевича?…
«Надо было оставаться твердым, и тогда Анюта жила бы сейчас в собственном доме и ожидала моего возвращения. А теперь она сама уходит на тот свет коротким семидневным путем, и ничто не в силах ее остановить!»
Он дошел до комнат, отведенных Ивану и Анюте. От остальных помещений комнаты отличались тем, что на входе поставили тяжелые металлические двери, а в коридорные стены встроили окна с непробиваемым тонированным стеклом, через которое при большом желании можно было разглядеть, что происходит внутри.
Анюта еще не проснулась, но скоро встанет: ученые с минуты на минуту собирались прийти к ней и взять кровь на анализ, чтобы вынести вердикт относительно здоровья пациентки. По галактическому неписаному правилу медицинских работников, они начинали рабочий день в пять утра, и ради мести за подобное самоиздевательство заставляли больных вставать в это же время.
Иван, насчет диагноза которого не было никаких сомнений, мог спать хоть до посинения, но ему мешала наслаждаться последними днями жизни неугомонная кукла Юлька. Иван ради спасения друзей смирился с собственной смертью еще до передачи яблока похитителям, и произвел обмен с ледяным спокойствием, но запаниковал, узнав, что Юлька собирается попеременно наведываться в гости к нему и Анюте.
Предусмотрительно назвав свое желание не выпускать куклу из комнаты Анюты последним и, следовательно, обязательным к выполнению, царевич добавил, что девушке поддержка куклы нужна как никогда ранее, а он спокойно доживет оставшиеся дни и без вредных игрушек.
Пришельцы не возражали: им было намного проще оставить куклу только в комнате Анюты, но заупрямилась сама Юлька. Кукла оказалась неумолимой: она объявила, что в случае непредвиденного ухудшения здоровья больных отреагирует на него быстрее всех, и потребовала встроить в стены кабинетов два сквозных холодильника с охлаждением до абсолютного минимума и приставить к ним тележки. Требования Ивана оказались слабее напора куклы, и пришельцы согласились с Юлькой, лишь бы не слышать её гневных отповедей и возмущенных тирад в свой адрес.
– И какой садист придумал эту куклу? – сквозь зубы цедил Иван каждый раз, когда самодвижущаяся тележка с лежавшей на ней замороженной Юлькой выезжала из холодильника, а комнатная температура в считанные секунды падала почти на десять градусов. – Б-р-р-р!
Холодильник уничтожал смертоносные бактерии, но при частом хождении Юльки туда и обратно понижал температуру в комнате настолько, что царевичу приходилось постоянно шевелиться, чтобы не замерзнуть. Стандартное отопление поддерживало температуру в двадцать градусов, но явно не было рассчитано на борьбу с внезапным похолоданием, и реагировало на него до невозможности медленно.
Прошлым вечером Иван написал отцу, царю Александру, прощальное письмо, в котором кратко изложил случившееся и объяснил, почему не может вернуться домой. Добавил, что вины Мартина в произошедшем нет, и пусть никто не говорит, что слуга ставил свою жизнь превыше всего.
Написав письмо, Иван протянул свернутое в трубочку и запечатанное послание кукле, уже открывшей дверцу холодильника и сидевшей на тележке.
