об этом. Не мог не знать! Ох и дурак был, мать его!
– Мы ее найдем, босс, – разлепил губы блондин. – Никуда она не денется. И печатка найдется. Это только вопрос времени.
– Вот именно, – недовольно парировал Шпала. Раздражение, вызванное поступком покойного Зарана, все еще владело крупным столичным авторитетом. – Вопрос времени. И в этом вопросе Битюг может оказаться проворнее… Мне страшно представить, какие могут пойти последствия…
– Мы этого не допустим, – блондин был сама уверенность и непоколебимость. – В поисках Натали задействованы все наши. Битюг ничего не успеет сделать. А мы найдем ее максимум к утру.
Шпала оставил последние слова телохранителя без ответа – у него такой уверенности не было. Но авторитету искренне хотелось надеяться, что правым окажется его верный соратник. Он мазнул взглядом по дорожному указателю. Следующий поворот к загородной вилле Инжира. Судя по времени, он, Шпала, будет в числе тех, кто приедет на сход последним. Но это не страшно. К назначенному часу он не опоздает, а являться значительно раньше положенного согласно неписаному воровскому правилу было признаком дурного тона.
– Вы дозвонились до Князя?
Блондин вновь молча покачал головой, и инициативу разговора тут же перехватил его напарник, словно только и ждал этого момента.
– Я набираю его едва ли не каждые десять минут, босс. Никакого ответа.
– Длинные гудки?
– Да Князь просто не берет трубку, хотя находится в зоне досягаемости.
– Мне это не нравится, – проворчал Шпала. – Какого черта вообще происходит? Я не понимаю. Получается, что в настоящий момент часть общака находится хрен знает в чьих руках. А кто за это потом отвечать будет? Как насчет Совы или Пантелея?
– У нас нет их телефонов, – брюнет потупился, чувствуя, что следующая волна негодования Шпалы может обрушиться на его голову. – Я распорядился, чтобы ребята заодно пробили этот момент. С Совой, может, ничего и не получится, а вот Пантелей…
– Так звони своим ребятам! – Шпала хлопнул себя ладонью по колену. – Узнавай, что там у них, подгоняй, обещай бошки всем оторвать. Делай хоть что-нибудь, только не сиди как пенек и не рассказывай мне, о чем ты там распорядился, а о чем еще нет. Понял?
– Понял, босс, – почти шепотом ответил брюнет и тут же принялся тыкать мизинцем в панель мобильного телефона.
Шпала нервно одернул на себе пиджак, поправил стильный тонкий галстук, а затем аккуратно пригладил зализанные на косой пробор слегка посеребренные сединой волосы. Молчаливый водитель повернул влево, и автомобиль резво покатил по недавно заасфальтированной дорожке, ведущей к роскошной трехэтажной вилле Инжира, выдержанной в лучших традициях современной архитектуры.
Водитель Шпалы посигналил, и массивные металлические ворота с именными вензелями столичного положенца плавно отъехали в сторону. «Мерседес» вкатился на территорию. Возле подъездной дорожки уже скопилось с десяток автомобилей прибывших авторитетов, но в их салонах сейчас находились только водители и временно оставшиеся без своей рутинной работы телохранители. Гости уже были внутри.
Широкоплечий телохранитель Шпалы первым выскочил наружу, проворно обогнул «мерс» и распахнул перед боссом дверцу. Следом за ним на асфальтированную площадку ступил и его худощавый напарник, грозно зыркая по сторонам и демонстративно держа правую руку за отворотом пиджака. Блондин закрыл корпусом выбравшегося из машины босса. Пока Шпала не вошел в дом, его охрана обязана была соблюдать все необходимые меры предосторожности. Мало ли что на уме у телохранителей других авторитетов?
Шпала что-то проворчал и, ни на кого не глядя, стремительно направился к парадному крыльцу. Один из сотрудников службы безопасности Инжира, сорокалетний крепко сбитый мужчина с висячими на украинский манер усами, предупредительно распахнул перед ним дверь. Телохранители самого Шпалы остались на улице.
Двенадцать именитых авторитетов Москвы, шесть из которых носили статус коронованных воров, разместились за большим богато сервированным столом. Инжир сидел во главе, его статная фигура, облаченная в дорогой костюм, прежде всего бросалась в глаза вновь прибывшим. Инжир попыхивал толстой мальтийской сигарой, к которым он был особенно неравнодушен. Холодные серые глаза положенца смотрели прямо перед собой.
Инжир машинально кивнул зашедшему в гостиную Шпале, и тот ответил ему тем же. Сухо и официально. Словно это не их связывали многолетние узы дружбы и общее прошлое в колонии особого режима, когда Инжир и Шпала общими усилиями сумели перековать под себя «красную» зону.
Шпала сел на свободное место к столу и огляделся. Он отлично знал каждого из присутствующих. Медведь, Крулл, Спица, Толя Меченый… За последние шесть лет состав большого столичного схода стал неизменным. Сейчас среди собравшегося контингента отсутствовало только два привычных лица. Не было грузинского вора в законе Резо и по вполне понятным причинам – Зарана.
Никто не спешил притрагиваться к еде, хотя не поддаться искушению при таком обилии витавших в воздухе ароматов было непросто. Но собравшихся в первую очередь интересовало общее дело, ради которого они все и явились.
Инжир поднял голову и посмотрел на висевшие над камином старинные часы, сделанные в виде кабаньей головы.
– Что ж, дело осталось только за Резо, – произнес он мягким, обволакивающим голосом, совершенно не типичным для такой внешности, которой обладал самый авторитетный вор Москвы. – Остальные, насколько я могу судить, в сборе.
– В распоряжении Резо еще шесть с половиной минут, – сказал Спица. Все знали, что между ним и грузином никогда не было излишней теплоты, а положения у них приблизительно равные, начиная с общего количество лет, проведенных у хозяина, и заканчивая сроком коронации. – И если он не появится в срок, это станет огромным неуважением к сходу. Неуважением к нашему уважаемому Инжиру, да и ко всем нам. Я бы даже сказал, что это будет плевок, который…
– Успокойся, генацвали, – раздался насмешливый голос с порога, и все дружно повернули головы. В дверях стоял высокий смуглолицый мужчина с роскошными черными волосами и чуть крючковатым носом. На губах его играла добродушная улыбка. – Не стоит так расшатывать нервную систему. Она ведь не восстанавливается. Слышал, да? Резо знает правила приличия, и он никогда не опаздывает. Рад вас всех видеть, свояки.
– Здравствуй, Резо, – сказал Инжир. – Проходи, садись.
Резо не заставил себя уговаривать. Он прошел вперед и занял место между Толей Меченым и Росомахой. Дружески пожал им руки, приветливо кивнул остальным авторитетам и только после этого, сцепив пальцы в замок, выжидательно взглянул на председательствующего.
Инжир погасил сигару в пепельнице. Откашлялся, прочищая горло, наполовину опустошил стоящий перед ним стакан минеральной воды и поднялся из-за стола. Обвел глазами присутствующих, убеждаясь в том, что все взгляды устремлены в эту минуту на него.
– Полагаю, нет смысла рассказывать о том, какая трагедия постигла всех нас несколько дней назад, – начал он. – Вы все знаете, что случилось, все были на сегодняшних похоронах, а потом и на поминальной службе. Заран был одним из нас и навсегда останется не только в нашей памяти, но и в наших сердцах. Увы, все мы смертны, и я не открою большого секрета, если скажу, что на месте Зарана мог оказаться любой из нас. И рано или поздно окажется. Мне искренне хотелось бы надеяться, что, когда я, подобно Зарану, уйду из этого мира в лучший из миров, вы, мои добрые свояки, будете скорбеть по мне так же, как я скорблю сейчас по Зарану.
Инжир выдержал паузу. Красивые витиеватые речи всегда были в его стиле. Среди воровской среды частенько в ходу была шутка относительно того, что Инжир неверно избрал путь в своей жизни. Вместо тюремных казематов ему стоило бы попробовать найти себя на эстраде.
– Но суровые жизненные реалии, к моему великому сожалению, – продолжил тем временем столичный положенец, – не позволяют ни мне, ни всем нам в полной мере предаться скорби, поселившейся в наших душах, и молча оплакивать друга и соратника. Эти реалии заставляют нас каждодневно решать насущные проблемы, связанные с нашим общим делом, с нашей общей идеей. Смерть Зарана, как ни печально,
