– А не ты ли говорил, что твой бизнес слишком хорош для меня? – саркастически заметил Глумов.
– А речь не о моем бизнесе, – хладнокровно возразил Степанков. – Тут один человек ищет тертого парня. Так я ему тебя посоветовал.
– Что за человек? – напрягся Глумов. – Я его знаю?
– Может, и знаешь, – пожал плечами Степанков. – Лично мне про него ничего не известно. Через посредника разговор состоялся. Есть у меня один хороший знакомый… Но тебе про него знать ни к чему, поэтому давай не будем выяснять его биографию, а сразу перейдем к делу. Ты как относишься к командировкам?
– Смотря что ты имеешь в виду. Вообще-то, я наездился уже. Хотелось на месте посидеть.
– На месте сидеть толку мало, – возразил Степанков. – А здесь прямой навар. Пять процентов от сделки. Это много, и все по-честному.
Глумов внимательно посмотрел на бесстрастное лицо старого дружка. Взгляд у того был непроницаемый и тяжелый. Глумов поднялся со своего места и прошелся по комнате.
– Я не вчера родился, – сказал он. – Знаю я этот навар. Навар строгого режима. Я с этим давно завязал, Володя.
Степанков медленно поднял голову и насмешливо прищурился.
– Все мы завязали, Глумов, – сказал он веско. – А я прежде всего. Однако я старому товарищу навстречу пошел, когда он об услуге попросил, хотя за такие услуги тоже не ордена дают. А ты нос воротишь. Между прочим, я ради тебя же старался. Ты жить весело любишь, а какое же веселье без денег? И потом, я тоже не вчера родился. Зря ты мне гонишь, что завязал. Я так думаю, это твоя основная профессия была – курьер. Что, не угадал разве?
Их взгляды встретились – спокойный, основательный Степанкова и подозрительный, злой Глумова. Он начинал догадываться, что старые связи, на которые он так надеялся, оказались паутиной, и теперь он потихоньку, но неуклонно запутывается в ней все больше и больше.
Глумов ничего так и не сказал Степанкову, и тот заговорил сам:
– Ты ведь работал на наркомафию – там, где-то у черта на куличках, верно? Что же брезгуешь поработать на родине? Деньги здесь такие же, зато люди свои…
– С чего ты взял про наркомафию? – хрипло спросил Глумов.
Степанков негромко рассмеялся:
– Я же не дебил, Глумов! Кое-что кумекаю… От тебя за версту несет заграницей – это раз. Потом, ты про Анды говорил? Говорил. Я не поленился, в карту посмотрел, знаю теперь, где твои Анды. Там кокаин- сырец – основной сельхозпродукт. Ну еще бананы… Только такой человек, как ты, бананами заниматься не станет. Вот и выходит, что остается кокаин.
– Вон, значит, как ты рассудил! – криво улыбаясь, сказал Глумов. – Голова у тебя работает. Только маленько ты ошибся. Бананами я занимался, бананами! С детства обожаю этот фрукт. Так что предлагай что-нибудь по этой части – не откажусь. А все прочее меня пока не интересует.
Степанков не стал настаивать. Он тут же поднялся, подошел к Глумову и отечески похлопал его по плечу.
– Хорошее слово – пока! Внушает надежду. Так что я пока пойду, а ты все-таки подумай! Мне кажется, тебе здесь никто не предложит работы лучше этой. У нас тут, видишь ли, специалистов по бананам хватает.
– Где у вас – в таксопарке? – ядовито поинтересовался Глумов.
Степанков покачал головой.
– Злой ты стал, Глумов, – сказал он неодобрительно. – Может, это и неплохо, но я-то помочь тебе хочу. Для другого бы и стараться не стал. А так – людей нужных искал, рисовался перед ними. Теперь что же, все зря? Нехорошо получается, Глумов!
– Ладно, разберемся! – буркнул на прощание Глумов, а когда Степанков ушел, прямо в башмаках упал на кровать и стал размышлять.
Предложение Степанкова ему категорически не понравилось. Он не для того рисковал жизнью, бежал за океан и наживал себе врагов, чтобы на родине вступить в то же самое дерьмо, которым и без того была полна его жизнь. Он мечтал о тихом, но надежном деле, которое позволит с уверенностью смотреть в будущее и иметь свой кусок хлеба с икрой. Ему казалось, что с его деньгами будет нетрудно осуществить эту нехитрую мечту. Ему удалось обзавестись новым именем, которое должно было сделать его невидимкой, и пока это было единственной удачей. Деньги убывали, а все остальное как-то не клеилось.
Но это была одна сторона проблемы. Самым важным было то, что Степанков сделал ему очень странное предложение. Конечно, в молодости он тоже был не без греха, но сейчас он так гордится легальным бизнесом, крепким общественным положением! Для чего ему связываться с этими курьерскими делами, от которых за версту разит наркотой? И даже если он имеет к этому отношение, то зачем ему сразу же раскрываться перед Глумовым? Видно же, что до конца он Глумову не доверяет. И правильно, кстати, делает.
«Но тогда получается, что он меня как будто проверяет! – решил Глумов, мрачнея. – Дернул меня черт за язык сказать про эти Анды! У него башка работает – сразу навел мосты! Но когда знает один, знают все. Пусть даже не знают, пусть только догадываются. Если его будут искать, наводить справки, кто-то обязательно вспомнит: «А, вы спрашиваете про того, который загорал в Андах!» Умному человеку больше ничего и не надо. Еще вопрос, кого направит по его следам Хозяин. Ему есть из кого выбрать».
Он порывисто встал, подошел к окну. Из разорванных туч брызнул запоздалый солнечный луч, осветил золотые верхушки деревьев на бульваре. Ветер гнал листву по тротуарам. За последние трое суток погода резко испортилась. Как-то сразу навалилась осень, и в городе с каждым днем становилось все холоднее и неуютнее.
Глумов подумал о том, что в запасе у него есть чистый американский паспорт на имя Дональда Брауна и в принципе с этим паспортом ему везде открыта дорога. Вся беда в том, что имя это уже известно Хозяину, а
