– Их друзей? Большое тебе спасибо. – Грета расплакалась.
– Я не это имела в виду Анна замолчала. – Грета, прости меня. – Она подождала. – Джек, ты не мог бы оторваться от телефона на секунду?
– Что бы ты ни сказала, я хотел бы это услышать. Анна вздохнула:
– Грета, горе заставляет жизнь идти кувырком. Джек расстроен так же, как мы с Марвином. Мне кажется, он слишком ранимый, чтобы принимать такие решения. И я уже выслушала мнение Стюарта по этому поводу.
– Ну, я согласен с тобой, Анна, – сказал Стюарт. – Я на самом деле хочу ребенка. Очень хочу. Но мне бы не хотелось торопиться. Дом, свадьба, ребенок.
Джек вздохнул.
– Подожди… – начал он.
– Дом? – спросила Анна. – Чей дом? Мой дом? – Это было уже чересчур. – Знаете что, сейчас я больше ничего не хочу знать. Я вешаю трубку. Я собираюсь приготовить ужин Крошке Иисусу, а потом лечь спать. Меня не волнует, что вы делаете, но даже не думайте беспокоить меня до завтрашнего дня.
– Анна! – воскликнул Джек, но женщина уже повесила трубку.
Грета на самом деле приехала в субботу, но они заключили соглашение не говорить об этом телефонном разговоре. Анна чистила картошку для супа, Джек резал ее кубиками, Стюарт полировал серебро. Казалось, что за день противоречия выросли вдвое: сначала между Гретой и Анной, потом между Гретой и Стюартом, затем между Анной и Джеком и, когда был готов ужин, снова между Анной и Гретой.
Анна недоумевала, что произошло за время со вчерашней ночи и сегодня с утра и был ли наряд Греты знаком нового поворота событий. На ней было что-то вроде передника, надетого поверх юбки, украшенной двойным рядом кружев, блузка в деревенском стиле, украшенная кокетливыми шнурочками. Губы и ногти были карамель-но-розовыми. И по тому, как Грета вела себя со Стюартом – она была заботливой, громко и фальшиво смеялась над самыми глупыми его шутками, – Анна заподозрила, что Грета выбрала такой стиль поведения как наименее его отпугивающий. Может быть, так оно и было. Но на месте Стюарта она бы обиделась. Неужели Грета действительно думает, что Стюарт захочет сделать наследника с Малышкой Бо Пип?
– Я рассказывал тебе, как однажды сломал обе ноги в Вейле? – спросил Джек. – Ехал на лыжах со спуска, который был бы для меня слишком крутым даже при лучших обстоятельствах, но на полпути мне показалось, что я увидел Антонио Бандераса. Я мчался так быстро, как мог, а в следующую минуту я уже лежал на носилках и смотрел на шестнадцатилетнего инструктора, который спрашивал, все ли у меня в порядке. Шесть недель я лежал на вытяжке.
Грета рассмеялась, словно это была самая смешная история, которую она когда-либо слышала. Стюарт закатил глаза.
– Извините… – сказала Анна.
– Куда ты собираешься? – поинтересовался Джек.
– Нам нужно еще хлеба.
Она пошла на кухню и набрала номер сотового телефона Марвина.
– Ты где? – спросила Анна, когда он взял трубку.
– Наверху. Работаю. А что случилось?
– О, ничего особенного. Мы собираемся ужинать. Присоединяйся, если хочешь. – Анна услышала музыку Джоан Баэз на заднем плане. – Я имею в виду, пожалуйста, присоединяйся к нам. Мне нужно подкрепление.
– Идет война? – спросил Марвин.
– Война за место для правильных боевых действий, помимо всего прочего.
Музыка смолкла.
– Я спускаюсь. Встречай меня на лестнице.
Анна схватила хлебницу, поставила ее на стол и юркнула вон. Это заметил только Стюарт. Пес пошел следом.
Анна села на середине лестницы, Марвин подсел рядом. Его волосы, одежда и руки были испачканы, и от него пахло влажной глиной.
– Что здесь происходит?
– Предполагаю, какая-то любовная история.
Он покачал головой и вытянул руки ладонями вверх в знак беспомощности.
– Думаю, что Грета здесь для того, чтобы забеременеть на этой неделе.
Марвин сел прямо и скрестил ноги:
– Прости? Она что?
– Ты же слышал, что я сказала. – Анна высморкалась, и Крошка Иисус, подумав, что это одна из ее остроумных выходок, забил хвостом по стене.
– Забеременеть? От кого? Он замолчал.
– От меня?
– Марвин, – сказала она.
