адмирал всегда прав. Он был прав и тогда, когда рассказал ему о том, какая потрясающая сила проснется в нем при виде виновных… Сколько их еще осталось? Клаудио снова почувствует, как его наполняет сила, разрушительное безумие, а после, как и каждый раз, явится усталое и зловещее спокойствие. Но он особенно терпеливо ждал судного дня для одного человека. На его голову он обрушит всю свою выстраданную, вымученную ярость. Для него он уже подобрал послание смерти.
Капитан Караманлис, отправив восвояси агента, объехал покоящиеся в абсолютной тишине улицы городка Арудьи, погруженного в сон, но, как и подозревал, не нашел никаких следов синего «ровера». Тогда он решил, что Мишель Шарье и Норман Шилдс — а это, несомненно, были они — двинулись на запад, к восточной оконечности мыса. Он хотел обнаружить их, а потом следить за ними, оставаясь незамеченным. Он вернулся на шоссе и на перекрестке повернул направо, в сторону Котронаса. Вечер обещал выдаться удачным. Он не проехал и нескольких километров, как увидел синий «ровер» с английским номерным знаком, покидающий станцию техобслуживания и удаляющийся на запад. Он с сухим треском врубил передачу и через несколько минут догнал «ровер», после чего стал держаться на почтительном расстоянии, оставаясь незамеченным. Машина доехала до западной трассы и двинулась на север, в сторону Каламаты, а потом остановилась по знаку патрульного на блокпосте в Итилосе. Караманлис тоже остановился, подождал, пока автомобиль снова тронется в путь, после чего продолжил преследование. На блокпосте он замедлил ход, дав себя узнать, но не стал останавливаться и разговаривать с агентами, сменившими предыдущий патруль.
«Ровер» на умеренной скорости доехал до Скардамулы, там он остановился у небольшой гостиницы. Оттуда вышел какой-то человек, запер дверь, пошел к стойке администратора, после чего покинул гостиницу и двинулся дальше пешком. Может ли быть, что он ошибся? Возможно ли, чтоб два синих «ровера» с английскими номерными знаками в два часа ночи разъезжали по пустынным улицам? А если это убийца? Если это — трюк, чтобы миновать блокпосты? Почему же агенты не задержали его? Он припарковал машину и отправился к стойке администратора:
— Я из полиции, — сказал он ночному портье. — Вы знаете человека, входившего сюда минуту назад?
— Нет. Я его никогда раньше не видел.
— Но ведь он поставил машину во дворе гостиницы.
— Конечно. По поручению владельцев: они наши постояльцы.
Караманлис поблагодарил портье:
— Никому не говорите об этой проверке. Видимо, произошла ошибка. Не стоит понапрасну беспокоить владельца.
— Будьте спокойны, — сказал служащий и продолжил разгадывать кроссворд.
Караманлис снова сел в машину и двинулся в путь, намереваясь догнать человека, оставившего «ровер» Шилдса на парковке гостиницы. Он хотел, если получится, задержать его и задать несколько вопросов. Медленно двигаясь вперед и не теряя из виду левую обочину дороги, он наконец увидел незнакомца. Тот шел быстро, засунув обе руки в карманы. На нем были хлопковые брюки, темный пиджак, тоже хлопковый, и легкие вельветовые туфли. Караманлис нажал на газ и обогнал его, а потом, спрятавшись за первым поворотом дороги, развернулся и поехал навстречу незнакомцу, осветив фарами его лицо. Он немедленно узнал этого человека: тот же самый пронзительный взгляд, то же властное выражение, то же суровое лицо с резкими чертами, словно из железа.
Ему навстречу шел Анастасиос Богданос.
Десять лет прошли, не оставив следов на его лице, словно вода, омывающая базальтовую скалу. Караманлис хотел было нажать на педаль тормоза, но сдержался. Он уехал прочь, туда, где Богданос не мог его видеть, а потом вернулся обратно пешком, продолжив слежку. В какой-то момент адмирал сошел с дороги и поднялся на вершину небольшого мыса, нависавшего над морем, сел там, зажав руки между коленями, и долго, без движения, глядел на блестящую ширь волн.
Клаудио Сетти с того места, где он лежал, было видно извилистое шоссе, ведущее в Гитион, а из кабины доносился смутный, далекий гул голосов, перемежавшийся долгими паузами и звуками радио. Пару раз грузовичок тормозил у блокпостов, но Клаудио не тревожился и всякий раз без каких-либо эмоций разглядывал через край кузова полицейских и их машины, которые пропадали вскоре во мраке.
Они проехали Гитион и двинулись по дороге на север. Им начинала овладевать усталость. Покачивание грузовичка постепенно усыпляло его. Музыка, передаваемая по радио, приглушенная стенками кузова, теперь казалась ему похожей на песню, которая всегда была с ним в самые яркие моменты его жизни, что-то вроде народной баллады: мать напевала ее ему в детстве. Мать умерла, когда он был совсем маленьким, и эта мелодия осталась единственным напоминанием о ней.
Километров через десять пикап замедлил ход, а потом остановился на железнодорожном переезде, и Клаудио очнулся. Когда машина снова пришла в движение, он спрыгнул на землю и, выждав немного, укрывшись за будкой, пешком пошел в ту же сторону. Незнакомцы помогли ему обвести вокруг пальца могущественный полицейский аппарат и даже не подозревали об этом.
Он снова пришел в себя, ощутил прилив сил и энергии, хотя и не ел много часов. Быстрым шагом он брел сквозь теплую ночь, под пение петухов и лай собак, а когда небо начало светлеть, тракторист подвез его до таверны, располагавшейся недалеко от Эгия. Хозяин принес ему яичницу омматия и фасоль под соусом со свежим хлебом.
Все было вкусно, а счет составил всего лишь двести драхм.
12
Капитана Караманлиса разбудил телефонный звонок от агента Главного управления полиции Афин.
— Капитан, я нашел нераскрытое дело Интерпола, отправленное в архив. Оно вас, несомненно, заинтересует. Два месяца назад в Югославии было обнаружено тело сотрудника английского посольства в Белграде, некоего господина Джеймса Генри Шилдса. Он находился на охоте в Македонии, в окрестностях долины Струмы. Стрела пронзила ему сердце, а рот и глаза жертвы были завязаны.
Караманлис несколько секунд молчал, пораженный услышанной новостью. Потом проговорил:
— Ничего удивительного: он занимался грязной работой.
— Есть еще кое-что: в кармане его пиджака был обнаружен листок с надписью по-гречески. Поэтому я подумал, что, вероятно, это вас заинтересует. Мне сразу вспомнилось убийство Руссоса и Карагеоргиса.
— Что говорится в послании?
— По-видимому, фраза не имеет смысла…
— Ты мне ее прочтешь наконец, черт возьми?!
— Сейчас, капитан. Согласно сообщению югославской полиции, текст гласит: «Часто без страха видал ты, как гибли могучие мужи — в битве, иной одиноко, иной в многолюдстве сраженья, — здесь же пришел бы ты в трепет, от страха бы обмер».
Капитан с размаху сел на постель: вот оно, третье убийство, дополняющее картину. Теперь трудно не усмотреть здесь связи с произошедшим той ночью, десять лет назад. Но что хочет сказать убийца? Что за послание содержится в его словах? Агент на другом конце провода вывел Караманлиса из задумчивости:
— Капитан, капитан, вы еще на связи?
— Да, я тебя слышу.
— Вы еще что-нибудь хотите узнать? Нам запрашивать еще какие-нибудь разъяснения?
— Василиос Влассос, сержант Влассос, где он сейчас находится?
— Минутку, я проверю, капитан… Влассос… Вот, Влассос уехал в отпуск.
