– Не понял? – оторопел Крячко. – Мы же решили, что не будем обсуждать это дело в главке.
– А кто сказал, что вы будете обязаны делать то, о чем напишете в плане? – вопросительно поднял брови генерал. – И вообще, зачем мне знать, чем вы на самом деле будете заниматься, разыскивая Ширяева?
– Понятно, – хмыкнул Гуров. – Паны дерутся, а у холопов чубы трещат.
– Что поделаешь? Такова жизнь, – усмехнулся Орлов и шагнул в подъехавший лифт. – Мне все-таки внуков на ноги поставить нужно!
Глава 5
Утром Гуров в первую очередь посетил экспертов, чтобы узнать, не смогли ли они отыскать что-либо интересное во время осмотра квартиры Ширяева. На многое сыщик не рассчитывал, но все же надеялся, что удалось обнаружить хоть что-то, дающее возможность понять, отчего Ширяев с женой пропали так внезапно и почему никому не смогли – или не пожелали – сообщить о своем отъезде. Остатки уничтоженных документов, в спешке собираемые вещи, следы обыска или борьбы – все это могло бы помочь в поисках пропавшего бизнесмена.
Однако у экспертов Гурова ждало разочарование. Ничего, что говорило бы о спешном отъезде, в квартире Ширяева обнаружить не удалось. Все там выглядело так, будто хозяева отлучились ненадолго и собирались вернуться назад. Даже такие простые, но необходимые в любой долгой поездке вещи, как зубная щетка, бритвенный станок или косметический набор, лежали на привычных местах. Что оставляло сыщику два возможных варианта толкования произошедшего вечером в квартире Ширяева. Либо бизнесмен с женой совершенно спокойно поехали на какую-то встречу и лишь там были похищены или убиты, либо кто-то, кого Ширяев прекрасно знал, вошел в квартиру и, угрожая оружием, заставил бизнесмена с супругой уехать. Но и в том, и в другом случае искать похитителя (или убийцу) Ширяева следовало в кругу его ближайших знакомых. С этого Гуров и решил сегодня начать.
Поднявшись к себе, сыщик тут же набрал номер начальника охраны «Гранита» и попросил его отправить по факсу список всех тех людей, кого, по его мнению, Ширяев мог бы пригласить к себе в гости или просто вызвать домой, чтобы дать какие-либо инструкции. Тополев даже не стал спрашивать, зачем этот список понадобился сыщику. Он лишь кратко, по-армейски, ответил, что вышлет список через десять- пятнадцать минут, и отключил телефон.
Крячко на рабочем месте еще не было, чему Гуров не особенно удивился. Станислав никогда не отличался особой пунктуальностью. Ему доводилось и еще бессовестнее опаздывать на работу, но уж к тому времени, на какое было назначено совещание у Орлова, Крячко появиться был должен. Ну а раз отсутствовал, Гурову нужно было в одиночку составить «липовый» оперативный план для доклада генералу. Сыщик вдруг жутко захотел курить. Поскольку Гуров сигарет с собой не носил, а Станислава не было, то и взять курева было негде. На всякий случай порывшись в столе Крячко и не найдя там сигарет, полковник вздохнул и, вернувшись на свое место, принялся набрасывать на чистом листе план оперативных мероприятий.
Станислав ввалился в кабинет именно в тот момент, когда зазвонил телефон. Кивнув Гурову, поднявшему трубку, Крячко бухнулся на свой стул и вывалил из папки целую кучу бумаг. Гуров удивленно посмотрел на это изобилие, но спрашивать ничего не стал. Звонил, естественно, генерал Орлов и официальным тоном требовал явиться к нему в кабинет с докладом, из чего Гуров заключил, что Соболев уже там и, видимо, с нетерпением ждет от оперативников объяснений, почему за весь вчерашний день они не удосужились с ним связаться.
Согласно букве закона, официально любое расследование возглавлял прокурорский следователь, и оперативники, ведущие дело, поступали ему в подчинение. На самом деле – по крайней мере, в главке – эти правила соблюдались редко. В лучшем случае прокурорский следователь и оперативники работали как одна команда, по возможности помогая друг другу. В худшем – только сухо обменивались той информацией, предоставление которой считали необходимым для дальнейшего ведения дела.
И лишь Гуров мог позволить себе исключение из всех этих писаных и неписаных правил. Если следователь по каким-то причинам не устраивал полковника, он мог просто игнорировать его и вести дело самостоятельно. Конечно, Орлову за такое самовольство подчиненного часто попадало от начальства, но, поскольку Гуров практически всегда доводил до конца те дела, за которые брался, особенно крупных взысканий ни он, ни Крячко, ни Орлов не получали. Вот и теперь сыщик решил, что, если Соболев начнет качать права, он просто максимально ограничит свои контакты со следователем.
– Лева, посмотри, от чего может быть такое повреждение на подошве? – вырвал полковника из задумчивости голос Крячко.
– Ты о чем? – Гуров удивленно посмотрел на друга.
– Да вот, – Станислав подошел к сыщику с фотографией в руках. – Сейчас был у экспертов, взял отчеты по убийству на Измайловских прудах. Единственное, что они нашли интересного, вот этот дефект на ботинке одного из предполагаемых преступников.
Гуров внимательно посмотрел на фотографию, протянутую ему Станиславом. На ней был слепок с отпечатка подошвы, сделанный на берегу озера рядом с тем местом, где выловили труп. Дефект на подошве был действительно примечательный – в форме стилизованной молнии, которую обычно рисуют на приборах с высоким напряжением. Странное повреждение вырисовывалось очень четко, наискось пересекая ровные ряды протекторов в форме елочки.
– А черт его знает, – разглядывая снимок, пожал плечами Гуров. – Очень уж аккуратно эта молния выглядит. Будто ее специально вырезали. Но скорее всего, думаю, это фабричный дефект. Я, конечно, не эксперт, но, судя по степени износа протекторов, молния была на ботинке с самого начала, с того момента, как эти башмаки поступили в продажу.
– Угу, – задумчиво произнес Крячко. – Вот и эксперты так же говорят.
– А что тогда у меня спрашиваешь? – удивился Гуров и поднялся с кресла. – Ладно, потом этим делом займешься. Пошли, нас Орлов уже ждет.
Совещание прошло в такой сухой и деловой обстановке, что даже Соболеву стало ясно – коллеги по расследованию дела об исчезновении Ширяева стараются закончить его как можно быстрее. Следователь морщился, заслушивая план мероприятий, составленный Гуровым, но никаких замечаний не делал. Ну а когда Соболев принялся отчитываться о своей работе, у Крячко возникло столь острое желание как-нибудь поддеть следователя, что Гурову, вовремя распознавшему намерения друга, пришлось наступить ему на ногу. Станислав хмыкнул и, покачав головой, дал понять сыщику, что никаких провокационных действий совершать не будет.
