Гуров резко встал с кресла. Сидя здесь, в кабинете, и гадая на кофейной гуще, много не выяснишь. Ответы на вопросы не появятся сами по себе. Их нужно искать. И начинать следовало с технического отдела. Покосившись на пустующее место регулярно опаздывавшего Крячко, сыщик покачал головой и вышел из кабинета. Помощь Станислава сейчас бы не помешала, но на нет, как говорится, и суда нет. Закрыв за собой дверь, Гуров отправился в технический отдел.
Как всегда взъерошенный и растрепанный Слава Морозов сосредоточенно копался во внутренностях раскуроченного системного блока какого-то компьютера. Глядя на него, любой бы подумал, что Слава вообще не уходил из главка домой, трудился минимум сутки напролет и напрочь забыл о том, что в мире существует что-то иное, кроме электроприборов, которые постоянно нужно чинить. Он был так поглощен своим делом, что и на Гурова обратил внимание только тогда, когда тот с ним поздоровался.
– Нет, Лев Иванович, я еще могу понять, когда в каком-нибудь Козлопупенске пользуются техникой каменного века, но уж московскую милицию могли бы снабдить нормальной аппаратурой! – горячась, проговорил Вячеслав, словно продолжая неоконченный спор. – Вы только посмотрите сюда! Процессор всего на шестьсот мегагерц. Я бы еще понял, если бы на нем следователи и опера протоколы печатали, но этот гроб стоит в архиве! Вы представляете, сколько времени пройдет, пока он хотя бы текстовую базу данных пролистает? Я уж не говорю о том, чтобы графические файлы смотреть или видеоматериалы обрабатывать.
– Ну, с этим, Славик, обращаться нужно не ко мне, – улыбнулся сыщик. – Во-первых, не в моей компетенции. Во-вторых, я и половины из того, что ты сказал, не понял. Ну а в-третьих, и Москва не сразу строилась. Подожди, придет время, и у нас отличная техника будет. Даже «в каком-нибудь Козлопупенске». Вон уже видеокамеры какие на вооружении есть. Кстати, я к тебе именно по этому поводу. Мне кажется, камера не работает. Ты не посмотришь, в чем дело?
– А почему вы решили, что камера не работает? – Морозов удивленно посмотрел на сыщика.
– Она должна была заснять один момент, но на пленке его нет, – спокойно пояснил сыщик.
– Такого быть не может, – категорично отрезал техник. – Может быть, что-то с видеомагнитофоном не в порядке?
– И этого я не знаю. Потому к тебе и пришел, – терпеливо проговорил Гуров. – Слава, тебе нужно сходить и посмотреть.
– Срочно? – с какой-то обреченностью в голосе спросил Морозов. Сыщик кивнул. – Ладно, пойдемте. Девчонки из архива подождут.
До кабинета Гурова они добрались почти бегом. Вячеслав торопился быстрее проверить камеру и, покончив с этим рутинным и, как считал техник, бессмысленным занятием, приступить к решению более серьезных проблем. Крячко уже был на своем месте. Удивленно вскинув брови, он явно собирался спросить, что происходит, но сыщик, предупреждая вопрос, покачал головой. Станислав пожал плечами и с наигранным равнодушием посмотрел на техника. Морозов поздоровался с ним и метнулся к почти незаметной камере. Вытащив ее из гнезда, Слава осмотрел проводку, проверил датчики и вставил камеру на место.
– Тут вроде бы все в порядке, – констатировал он. – Пойдемте, Лев Иванович, проверим, как ведется запись.
Темп их движения во время пути к кабинету Орлова ничуть не снизился. Морозов буквально летел по коридору, рассеянно отвечая на приветствия и совершенно не реагируя на шутки типа «где горит?» и «Слава, если ты ищешь туалет, он в другой стороне!». В приемную Морозов ворвался как вихрь и, кивнув оторопевшей Верочке, сразу бросился к видеомагнитофону.
– Так я и думал. Он выключен! – с видом Архимеда, открывшего закон вытеснения жидкости, заявил он, тыча пальцем в мертвый индикатор сетевого напряжения.
– Слава, не считай нас за идиотов, – спокойно посоветовал Гуров. – Видеомагнитофон выключили только сегодня утром. Вчера он работал, но записи нет.
– Сейчас посмотрим, – кивнул Морозов и включил видеомагнитофон вместе с телевизором. На экране тут же появился Крячко, что-то черкающий на листе бумаги. – Ну?!
– Я вижу. Значит, с аппаратурой все в порядке? – Это прозвучало не вопросом, а констатацией факта. – Слава, а ты никому не говорил о камере в моем кабинете?
– А зачем? – удивился Морозов. – Да меня никто и не спрашивал. Как обычно, занес в журнал, куда и кому выдал камеру, и все.
– А после того, как ты зарегистрировал выдачу, к тебе кто-нибудь приходил? – поинтересовался Гуров.
– Да, ко мне всегда кто-нибудь приходит, – техник выглядел удивленным. – Сами же знаете, в главке все время что-то ломается.
– Кто-нибудь мог видеть, что у тебя записано в журнале? – не отставал сыщик.
– Любой. Я же журнал не прячу, – хмыкнул Морозов и замер. – Подождите. Вы хотите сказать, что кто- то отключал видеокамеру намеренно? То есть в главке завелась «крыса»?
– Ничего подобного я не говорил, – Гурову вполне реалистично удалось изобразить удивление. – Это, видимо, кто-то из наших доморощенных шутников постарался. Найду – голову оторву. Слав, ты уж постарайся вспомнить, кто к тебе приходил, а я и сам разберусь, кому в голову пришла дурацкая мысль пошутить во время следственного эксперимента.
– А что, все так серьезно? – подала голос Верочка.
– Нет, – повернулся к ней Гуров. – Просто придется все повторять заново, а там уже получиться может бог знает что! Кстати, Верочка, а ты уверена, что, когда уходила, видеомагнитофон был включен?
– Обижаете, Лев Иванович! – надула губки секретарша. – Разве было когда-нибудь такое, чтобы я свои обязанности недобросовестно выполняла?
– Не было, – согласился с ней сыщик. – Иначе Петр бы тебя уже уволил. Извини, если обидел.
– Так я пойду, Лев Иванович? – напомнил о себе Морозов.
