– Сперва остался, – серьезно ответил Ленька. – Только минут через десять те двое вернулись, которые с утра приходили. С канистрой. По карманам этого обшарили, потом за руки, за ноги – и в нашу «квартиру» сбросили. А еще сверху бензином полили и спичку бросили. Там как полыхнет! – Он замолчал, и его юное лицо покривилось от сожаления. – Теперь как там жить? Мы и ходить туда боимся. Мы с Васькой пока тут кантуемся. Костер вот жжем, чтобы теплее. Хорошо, тут недалеко дом пустой стоит – деревяшек на растопку полно. Да у магазинов ящики бывают… Вообще-то мы ночевать в люк ходим, на теплотрассу – там тепло, только тесно очень, – признался он наконец.
– Да, разнообразная у вас с Васькой жизнь! – без улыбки сказал Гуров. – Только хотите вы этого или не хотите, а придется вам ее менять, ребята. Потому что не положено, чтобы дети по ямам жили, – это во- первых. А во-вторых, теперь сюда следственная группа приедет, работать будет, и вам тут делать совсем нечего. Зови дружка и лестницу свою давай – на поверхность выбираться будем.
Ленька немного подумал, но спорить не стал. Наверное, его самого уже тяготило соседство с мертвецом, и он с большим удовольствием поменял бы место жительства, только не знал, как это сделать.
Ленька вдруг пронзительно свистнул, и из темноты, словно по волшебству, выкатился закутанный в цветастое тряпье колобок. Вблизи колобок оказался человеком лет восьми с испуганным худым личиком, до половины закрытым вязаной шапкой пятьдесят седьмого размера. Наверное, он прятался где-то поблизости и все слышал. Во всяком случае, никаких вопросов он не задавал, а Ленька ни в какие объяснения пускаться тоже не стал. Вместо этого он вдруг куда-то исчез, но тут же и воротился, с пыхтением волоча за собой лестницу, сваренную из железных прутьев, кривую и хлипкую. Вдвоем с маленьким Васькой они поставили эту конструкцию на попа и прислонили к краю пролома.
– М-да, с удобствами живете! – хмыкнул Крячко. – Как бы ноги только не переломать! Я, Лева, пожалуй, первым полезу. Чтобы ты потом не говорил, что я за спину командира прячусь. А вы тут пока за меня молитесь.
К счастью, ненадежная на вид лестница выдержала нагрузку, и Крячко благополучно поднялся на поверхность. Следом за ним пулей выскочили пацаны и осторожно выбрался Гуров.
– Где эта ваша «квартира»? – спросил он. – Показывайте.
Ленька ткнул рукой в противоположный угол площадки.
– Вон, где снег вокруг растаял, – сказал он. – Так полыхало, аж камни трещали!.. А у нас там сахар был припрятан. И сигарет блок целый… – с обидой добавил он.
– Ну, это не страшно, – заметил Гуров. – Тебе этого, может, никто и не говорил, а курить вредно. Ученые определили.
– Нам с Васькой ничего не вредно, – ухмыльнулся Ленька. – Мы с ним закаленные.
– Оно и видно, – критически сказал Гуров. – По вашим синим прозрачным мордам… Ладно, сейчас мы вас в машину отведем отогреваться. А потом решим, как с вами быть окончательно. В тюрьму вас никто, конечно, не посадит, но что-то делать надо. А то в один прекрасный день как бы вас самих бензином не полили…
– Нас-то за что? – неожиданно сказал басом молчавший до сих пор Васька. – Мы в чужие дела не суемся.
Оперативники рассмеялись. Крячко махнул рукой.
– Ладно, шагайте! Жалко, мы перекусить с собой ничего не захватили. Но ничего, зато сейчас в машине печку включим, музыку, оттаете маленько, а потом куда-нибудь вас пожрать свозим.
Они вывели мальчишек со стройки и оставили в машине под присмотром совсем растерявшегося таксиста.
– Под твою ответственность, – строго сказал ему Крячко. – Головой за них отвечаешь. Это у нас главные свидетели. Ребята приличные, самостоятельные…
– А по-моему, обыкновенные беспризорники, – неприязненно заметил таксист. – С такими ухо востро держать надо.
– Насчет уха не знаю, – заметил Крячко. – А беспризорники они совсем не обыкновенные. Так что, если с ними что-то случится, вся ответственность на тебе.
– Я-то тут при чем? – обиделся таксист. – Я вообще отношения не имею…
– Еще как имеешь, – грозно оборвал его Крячко. – Вот припаяем тебе преступный сговор, тогда покрутишься! Да тебе и всего-то минут десять за ними присмотреть надо, пока мы кое-что проверим. Лева, – обратился Стас уже к Гурову, – а пацанов и правда пристраивать надо. Есть у меня дамочка одна знакомая, добрейшей души человек. Заведует, как это теперь называется, семейным детским домом, так от нее еще ни один шкет не удрал.
– Она их ловит? – поинтересовался Гуров.
– Нет, Лева, она их любит. Сегодня же позвоню и к ней мальцов определю.
Они вернулись на площадку и прямиком направились к закопченной по краям дыре.
– Гильзу мы с тобой хотели найти! – вдруг вспомнил Гуров. – Эти шустряки тут все небось подчистили. Карманы у них проверить надо будет.
Рядом с дырой нестерпимо воняло гарью. Морщась от смрада, оперативники заглянули в провал.
– Ничего не поймешь, – проворчал Крячко. – Труха одна, сажа… Вниз лезть придется. Мне, конечно… Не полковник же Гуров в костюмчике с иголочки в грязи рыться будет…
– Да уже порылся, – заметил Гуров, указывая на запачканные брюки. – Но вдвоем лезть, конечно, не стоит. Тесно здесь. Да и неглубоко вроде. Копоть только кругом…
– Ничего, вся на твоих чехлах будет, – успокоил его Крячко и спрыгнул в яму.
Некоторое время он, согнувшись, ползал внизу среди потемневшей оплавленной стекловаты, каких-то черных хлопьев и головешек, а потом выпрямился, так что его побледневшее лицо оказалось на уровне подошв Гурова, и сказал угрюмо:
