клавишами.
– Конечно, – поддержала Алина напарника, – мы много слышали. И даже читали. Самим нам, правда, видеть не доводилось.
– Тут ведь причина какая-то есть, тут не биологам разбираться надо, – продолжал оправдываться Гуров, понимая, что, по их легенде, ученые, приехавшие на Байкал, должны были иметь представление об этом феномене. Он, правда, не имел никакого, как и Алина.
– Как говорят наши метеорологи, – оживленно стала рассказывать Лидия Тимофеевна, – на Байкале идеальные условия для возникновения миражей. Это и потоки теплого воздуха над охлажденной водой летом, и чистая прозрачная атмосфера, и низкие температуры с недвижимым воздухом зимой. Над Байкалом периодически образуются слои воздуха с различной плотностью, и световые лучи преломляются, искажаются и приобретают неправильные, порой фантастические формы. Велосипедист в мареве дороги может показаться садящимся пассажирским лайнером, небольшой рыбацкий баркас покажется «Титаником», а плавающая утка будет восприниматься как большая лодка.
– А какие-нибудь закономерности тут есть?
– Миражи регулярно фиксируются у северо-восточной части острова Ольхон, у мыса Солнечный и у острова Большой Ушканий. Энтузиасты-наблюдатели в году обычно насчитывают от двух до шести дней с миражами, а в отдельные годы при каких-то условиях их число может достигать шестнадцати. Байкальские рыбаки именуют это явление голоменицей, когда далекие предметы как бы приближаются и становятся отчетливо различимы, хотя в обычных условиях разглядеть их просто невозможно.
– И все-таки, – не унималась заинтригованная Алина, – что чаще всего видят?
– Чаще всего миражи выражаются в парении удаленных мысов над водой. С метеостанции Большого Ушканьего острова наблюдатели фиксировали миражи, при которых скалистый северный контур острова Ольхон с характерной скалой Хобой приподнимался над горизонтом и медленно уплывал к материку, а также необычные красные столбы света над мысом Рытый. Необычные миражи дальнего видения наблюдали местные жители поселка Большие Коты и села Большое Голоустное, когда можно было отчетливо видеть деревни на противоположном берегу и пересчитать все избы, хотя расстояние между берегами превышает сорок километров и в обычных условиях деревни на противоположном берегу недоступны человеческому глазу даже с помощью бинокля.
– Беда, – проворчал непонятно по какому поводу Гуров, но Алина даже не повернулась к нему, завороженная рассказом научного сотрудника.
– Но самые интересные наблюдения фиксировались в прошлом веке. Люди наблюдали древние замки, старинные суда… Знаменитый исследователь Байкала геолог Ламакин в своей книге «По берегам и островам Байкала» описал редкий ночной мираж, который он наблюдал в 1957 году напротив села Большое Голоустное. После ветреной погоды в необычайно тихую ночь он вышел на палубу и увидел поразительное зрелище. Перед ним совсем близко, на расстоянии как будто не более одного километра, над озером как бы по воздуху проходил пассажирский поезд. В действительности поезд находился на противоположном берегу Байкала, на расстоянии около пятидесяти километров. Представляете, в тихую ясную ночь по небу беззвучно идет пассажирский поезд в огнях. Потом делает остановку на станции и снова трогается.
– Жаль! – решительно сказал Гуров.
– Что жаль? – не поняла Лидия Тимофеевна.
– Жаль, что у нас совсем не останется времени побыть на Байкале, – пояснил сыщик, вынимая из компьютера флешку.
Он сунул ее в руку Алине и сурово посмотрел ей в глаза. Что-то, по его мнению, девушка сильно отвлеклась и забыла, для чего они торчат в этом кабинете.
– Удивительнейшие, удивительнейшие места! – заговорил Лев, поднимаясь со стула и потирая руки. – Мы, как ученые, очень вам завидуем, уважаемая Лидия Тимофеевна. Такое богатство вокруг – и вы внутри его, соприкасаетесь с ним ежедневно…
Гуров молол всякую чушь и возбужденно расхаживал по кабинету, отвлекая внимание женщины от своей напарницы. Он видел, как Алина ловко сняла верхний защитный слой с кусочка липкой двусторонней ленты, прилепила на него флешку, затем сняла пленку со второй стороны скотча и, быстро сунув руку под крышку стола, прилепила там драгоценный носитель информации.
– Ну, что? – с нетерпением спросила Алина, когда они наконец вышли из музея.
– Глухо, как в танке, – поморщился Гуров. – Будь я грамотный компьютерщиком, то взломал бы пароль.
– Не удалось открыть? – догадалась девушка.
– Увы.
– Может, зря мы ее там оставили.
– Ну-ну, девочка, – покровительственно сказал Гуров. – Кто-то активно охотится за этой информацией. Нас не тронут, пока не завладеют флешкой. Мало ли как все повернется. А так ни один идиот не сообразит, где мы могли ее оставить. Пока нас не разыскивают и пока нас никто не опознал – флешка в безопасности. И мы тоже.
Алина хмыкнула, но ничего больше не сказала. Весь путь до дома почты с переговорным пунктом напарники проделали в молчании. Неизвестно, о чем думала девушка, но Гуров размышлял и очень надеялся, что исчезнувших пассажиров третьего купе здесь еще не начали искать.
Здание почты они увидели издалека. Оно стояло почти на центральной площади. Широкая улица со сквером посередине уходила в сторону вокзала, и со стороны этого сквера виднелся высокий вход в здание почты, с огромным бетонным козырьком.
Гуров неожиданно дернул Алину за руку и заставил сесть на лавку. Их от входа на почту отделяло метров двадцать и декоративные кусты.
– Что случилось? – насторожилась Алина, с трудом удерживаясь, чтобы не начать крутить головой по сторонам.
– Полицейского у входа видишь? Он там не просто топчется, а разглядывает всех, кто входит на почту. Готов поспорить на свою месячную зарплату, что он ищет нас. По приметам.
– Ты так думаешь? А может, тебе кажется, может, он просто так тут стоит…
Гуров отрицательно покачал головой. Он-то прекрасно знал, как смотрят постовые, когда кого-то разыскивают по приметам. Не искушенные в сыске молодые ребята и в Москве, и здесь ведут себя в такие моменты практически одинаково. Значит, путь в переговорный телефонный пункт для них закрыт. Как закрыт путь теперь и на автовокзал, и на железнодорожную станцию. Какая же сволочь из вагона так быстро подсуетилась? И полицию подключили! Гуров все еще был уверен, что в том вагоне, в котором он ехал с девушками, за ними следили не работники полиции, а наемники кого-то из заинтересованных кругов. Тех, кому материалы с флешки были предназначены, и тех, кто их хотел перехватить, – конкурентов первых. Других причин всей этой суеты он просто не мог себе представить.
Ах, как нужно было бы связаться с Крячко! Потом можно было бы рисковать и ввязываться в эту историю. Сейчас, когда Стас не знает, где может находиться Гуров, риск увеличивался на порядок. Правда, Лев все сделал для того, чтобы Стас узнал о его исчезновении из поезда. Такой скандал, как исчезновение пассажиров в купе с поджогом вагона, мимо него не пройдет. Конечно же, Крячко определит географически, в каком районе пропал Гуров. Определит и начнет розыски, но для этого нужно время. Еще сутки, максимум двое. Значит, нужно остаться в живых на пару деньков и сберечь девчонок. Потом можно уже копать глубже и разбираться всеми доступными способами. Сейчас этих способов у сыщика было кот наплакал.
– Слушай, Иван! А вдруг как раз полиция нам и поможет? Может, они не все такие продажные. А может, в вагоне как раз полиция и была? Ну, кроме этих, кто к нам с пистолетом ворвался…
– Не верю, Аля, – покачал Гуров головой, – ни на грош не верю.
– И что теперь будем делать? – В голосе Алины снова появились тревожные, чуть ли не панические нотки.
– Выпутываться сами. И искать Татьяну. – Сыщик посмотрел на девушку и широко ободряюще улыбнулся. – Не бойся, мои друзья обязательно узнают о нашей пропаже. Не зря же я купе поджигал. Ох, вычтут из моей зарплаты за испорченное белье и, наверное, столик!
Солнце склонилось к скалистым хребтам, когда Гуров с Алиной добрались до дома старого охотника, о котором им рассказали в музее. Крепкий старый сруб вызывал уважение не столько толщиной бревен,
