– Ну, за что пьем? – спросил Гуров, плеснув коньяк в пластиковые одноразовые стаканчики, которые нашлись у Алины.
– Вы кавалер, вам и тост говорить, – напомнила Алина, игриво глянув на мужчину. – Ну-ка, выдайте, настоящий полковник.
– С чего вы… – хотел возразить Гуров, но понял, что не стоит заострять на этом внимание. Лучше увести разговор, как и сам тост, немного в другую сторону. – Э-э… давайте выпьем за женщин. За то, что в них есть такого, чего нет у мужчин…
– Срам-то какой, – хохотнула Алина и подмигнула Татьяне. – Иван Иванович сейчас ударится в физиологию или анатомию…
– Отню-юдь! – возразил сыщик, выставив указательный палец. – Не о телесном речь!
И Гурова, что называется, понесло. Он стал красиво и витиевато распространяться о роли женщины в жизни мужчины, о том, что в каждой женщине должна быть загадка и она должна всегда оставаться не прочитанной до конца книгой. Тост девушкам понравился. Выпили, взялись за дольки яблок и апельсина.
– Вообще-то, загадка – это вы, Иван Иванович, – хитро посмотрела на Гурова Алина. – Полковник не полковник, а на бухгалтера вы точно не похожи. Стать не та и хватка тоже. Повидала я бухгалтеров – они так говорить не умеют.
– А я не просто бухгалтер, – напомнил Гуров, – я ревизор. Я должен нагрянуть неожиданно, маскируясь под обычного гражданина, начать красиво говорить, а в результате – вскрыть серьезные недостатки. А где вы на нашего брата-ревизора нагляделись?
– На работе, – махнула рукой Алина. – Я менеджер по работе с клиентами в крупной торговой компании. У нас бухгалтеров знаете сколько? Огромная комната, заставленная столами с компьютерами, и сплошь бухгалтеры, бухгалтеры, бухгалтеры…
– Ну, я так и думал, что вы менеджер, – рассмеялся Гуров. – Современная профессия как раз для энергичных молодых людей, не страдающих комплексами. Вы ведь не страдаете комплексами, Алиночка?
– Я ничем не страдаю! – уверенно заявила Алина. – У нас вон доктор свой сидит. И молчит. А ну-ка, доктор, окинь меня профессиональным взглядом. Чем я страдаю?
– А вы правда врач? – поспешил Гуров вовлечь в беседу Татьяну. – А какой?
– Хороший, – буркнула Татьяна.
Алина, а за ней Гуров разразились дружным хохотом. Татьяна посмотрела на собутыльников, поджала губки, но улыбнулась.
– Вот кто не страдает от комплексов, – захлопала в ладоши Алина. – Иван Иванович, поцелуйте ее. Она просто прелесть!
Гуров с готовностью повернулся, намереваясь по-отечески приложиться к девичьему лобику. Татьяна отшатнулась, замахала ручками, но покраснела.
– А правда, – стал настаивать Гуров, – какой вы врач: детский, взрослый или специализация какая иная?
– Ну, терапевт я, и что? В поликлинике работаю, – мило стала хмурить бровки Татьяна на дотошных соседей.
– А ну-ка, полковой бухгалтер, плесните еще в бокалы, – потребовала Алина. – Предлагаю выпить на брудершафт и перейти на «ты»! Нам вместе ехать в этом тесном пространстве чертову уйму времени. Как представлю, что всю дорогу будем «выкать», мне завыть хочется. О! Каламбур получился.
– Я – «за»! – поднял Гуров свой стаканчик, предварительно наполнив остальные. – За сближение нашего тесного уютного мирка!
– Я целоваться не буду, – свела строго бровки к переносице Татьяна.
– Ой, ну я не могу! – весело скривилась Алина. – Тебе Иван Иванович не нравится? Хочешь, позовем того соседа из следующего купе, что за ножом приходил? То-то он на тебя все утро пялится…
– Девочки, девочки! – воззвал Гуров. – У нас чисто дружеская компания. Поцелуи тоже дружеские. И никого мы звать не будем!
– Видала? – Алина кивнула головой на сыщика. – Вожак охраняет свой прайд… Ладно, Танька, иди, я тебя сама поцелую. Вместо бухгалтера.
К неожиданности Гурова, Татьяна привстала, и они с Алиной чмокнулись в губки.
– Должны будете, бухгалтер, – объявила Алина и опрокинула в рот коньяк.
К тому времени, как бутылка опустела, раскрасневшаяся Алина засыпала всех рассказами из своей бурной жизни. Татьяна посасывала апельсинчик и хихикала, заметно более раскованная, чем в начале застолья. Гуров, который теперь был со всеми на «ты», активно комментировал рассказы Алины и вставлял истории о приключениях бухгалтера. В основном сердечные. В целом посиделки получились удачные.
Потом все шумно решили сходить в тамбур покурить. Алина поправила свою сумку, висевшую через плечо, и протянула Гурову руку, чтобы он помог ей встать. Галантный сыщик подал руки одновременно обеим дамам.
– Что ты ее таскаешь на себе все время? – спросил Гуров, дернув за ремешок сумки.
– Там документы важные. Я же в командировке, а не как Танька – на отдыхе. Кое-какие оригиналы просили передать из головного офиса. Не столько ценно, сколько время уйдет на восстановление. И мне по башке надают, если потеряю.
Когда вся компания выбралась в коридор, поезд неожиданно дернулся и стал заметно сбавлять скорость. За окном тянулись низкие строения и появилась платформа.
– А пошли-ка на свежий воздух, – предложил Гуров, поймав девушек за талии и останавливая. – Кажется, у нас будет короткая остановка.
Татьяна с готовностью свернула направо, Гуров двинулся за ней. Алина, пребывая в игривом настроении, ущипнула Гурова за ягодицу. Сыщик, не оборачиваясь, погрозил девушке пальчиком.
– Далеко не уходим! – зычно объявила проводница. – Стоянка десять минут.
Пока курили и хихикали возле вагона, Гуров успел заметить, что вокруг них стоят только молчаливые мужчины. Какое-то командировочное уныние, подумал он. Вернувшись в вагон, решили убрать со стола, оставив только фрукты, выпить чая и завалиться «полежать». Гуров забрался к себе наверх и с наслаждением вытянул ноги. Коньяк сделал свое дело, и мысли потекли пространно и легко. Потом сознание испарилось. Под мерный стук колес и покачивание вагона сыщик сладко продремал до самого вечера.
Утро второго дня ничем не предвещало неприятностей. Наполненное веселым щебетанием девушек, оно началось около восьми часов. Гуров со словами «доброе утро» сполз вниз и предложил отправиться в ресторан.
Татьяна объявила, что нужно доедать домашнюю снедь, собранную в дорогу, а кофе можно выпить и в купе. На столе появились пакеты с курицей и пирожками. Гуров вызвался сбегать в буфет за колбасой, но его остановили. Пришлось со вздохом угощаться чужой едой, смущенно намекая, что он теперь в должниках.
В ресторан обитатели третьего купе выбрались около часа дня. Никто не отказался от пива, которое предложил всем Гуров. Веселая беседа вновь закрутилась вокруг всевозможных жизненных историй. Алина по обыкновению под капризными взглядами Татьяны упивалась фривольными подробностями. Гуров пытался нивелировать щекотливые темы смешными историями.
Часа через полтора компания, покурив в промежуточном тамбуре вагона, ввалилась в свое купе. Алина, которая вошла первой, нахмурилась и молча остановилась между диванами. Гуров насторожился, потому что кое-какие предчувствия появились и у него.
– Таня, загляни-ка в нишу, – тихо попросила Алина подругу, уставившись на неопрятно свесившийся матрас.
Татьяна была самой опрятной и аккуратной в их троице. Даже поднимаясь, чтобы поправить перед зеркалом волосы, она обязательно оправляла на своем диване матрас, простыни, одеяло. В полной тишине девушка приподняла диван, Гуров тут же бросился помогать. Рядом с сумками девушек под диванной полкой не хватало подарочного кейса с напитками. Все хорошо помнили, что в первый же день, когда Татьяна его демонстрировала, она не засунула кейс в дорожную сумку, а просто поставила в нишу. Теперь его не было. Быстрая проверка показала, что все в здравом уме и твердой памяти. Никто кейса в другое место не клал,
