браслетами наручников, от которых тянется веревка к ногам, связанным около голеней.
Голова просто раскалывалась. Терпеть не могу головную боль. Скорее всего, мне сзади чем-то засандалили по затылку.
В общем, пришел, упал, очнулся — гипс…
Я нашел офис «Геракла» на пятом этаже грязного, с запахом подъезда обычного жилого дома недалеко от Невского.
Нажал кнопку звонка. Дверь открыл стриженный почти наголо амбал, как пишут в таких случаях — «характерной наружности».
— Могу я видеть господина Подкопаева? — я показал редакционное удостоверение.
Он разглядывал меня. Я смотрел на него.
— Что ж, проходи, — лысый ежик пропустил меня, защелкнув дверь на замок.
Я оказался в длинном полутемном коридоре. Скорее всего, это была бывшая коммуналка.
Из-за одной из дверей появился худощавый парень примерно моих лет, в костюме без галстука. Почему-то директора «Геракла» я представлял себе несколько иным. Этот был похож на секретаря райкома комсомола.
Свою речь я заготовил заранее — так и так, собираемся публиковать материал, где упоминается и ваша фамилия, не хотите ли взглянуть.
Он поморщился и посмотрел на меня как на полного идиота.
— Тебя же предупреждали, — сказал амбал, стоявший у меня за спиной.
— Да, но… — я стал поворачиваться в его сторону…
Дальше не помню…
Из-за двери послышались голоса.
— И что теперь делать? — визжал чей-то голос. Я подумал, что скорее всего он принадлежит Подкопаеву.
— Не ссы, — отвечал амбал, — не твоя забота.
Может, это они про меня. Я поднял ноги и
дотянулся руками до тряпки, торчавшей изо рта. Вдох-выдох. Хорошо-то как!
Тихо опустить ноги мне не удалось. Они с грохотом бухнули об пол. Удар болью отозвался в голове.
— О, оклемался, — заглянул в кухню мордастый. — Знаешь, братан, по пьяной лавочке со многими случаются несчастные случаи. Значит, пора тебе переходить к употреблению спиртных напитков.
Он взял со стола початую бутылку коньяка, присел, зажав мою голову между колен, и стиснул мне нос большим и указательным пальцами левой руки. Ничего не оставалось, как открыть рот, куда он тут же засунул горло бутылки.
— Пей до дна.
Коньяк обжигал горло. Почувствовав, что сейчас захлебнусь, я скорее от страха, чем осознанно, собрал все оставшиеся силы — мои ступни описали дугу, и удар пришелся прямо в лоб мордастому, От неожиданности он отлетел к стене. Из носа закапала кровь.
— Тебе конец, — прохрипел амбал, вставая и утираясь тыльной стороной кисти.
Это я понимал и без него. Настойчиво зазвенел входной звонок.
— На помощь! — заорал
Мордастый в нерешительности остановился. Последовали сильные удары в дверь, треск ломающегося дерева и крик: «Налоговая полиция! Всем на пол!»
В коридоре послышался тяжелый топот, и на кухню один за другим влетели «двое из ларца, одинаковых с лица» — серый камуфляж и вязаные шапочки с прорезями для глаз и рта. В руках — укороченные автоматы.
Я и так уже был на полу, а вот мордастому не повезло. Во всяком случае, ему быстро придали горизонтальное положение, и не уступающий амбалу в комплекции «полицай», устроившись у него на спине, уже застегивал наручники на сведенных назад руках.
Связанный журналист оказался для полицаев полной неожиданностью. Маски-шоу подоспели очень вовремя, хотя, как выяснилось, я тут был ни при чем. Реализация оперативных мероприятий по крупному неплательщику — ООО «Геракл» — была запланирована еще неделю назад.
Финал статьи для «Новостей» получился покруче любого боевика. В газете наш материал отметили на летучке и даже обещали премию — сто рублей. Кстати, статья вышла в один день с нашей пресс-конференцией. Обнорский хлопал меня по плечу и называл героем.
Да что толку? Таких, как Аксененко, — тысячи. Одна статья ничего не изменит.
Голова у меня еще трещала, и с пресс-конференции я смотался, не дожидаясь окончания.
Запел радиотелефон.
— Коля, когда ты, наконец, появишься в конторе? По-моему, я по тебе успела соскучиться. — Я не сразу узнал голос Ани…
