землю. – Вот, значит, почему на гражданина Щеглова у нас ничего не было!
Он смотрел то на фотографию в удостоверении, то на бледную физиономию самого Щеглова и соображал, что все это может означать. Тем временем Щеглов очнулся, похлопал мутными глазами, но поняв, что свободен, быстро сел и хмуро уставился на Гурова.
– Ну что, сыщик? – сердито спросил он. – Доволен?
– Чем мне быть довольным? – в тон ему ответил Гуров. – Если я ни черта не понимаю. Может, объяснишься?
– А я должен?
– А это как посмотреть, – мстительно сказал Гуров. – Я, между прочим, полковник милиции...
– Да знаю я, кто ты такой! – поморщился Щеглов. – С самого начала знал. То, что ты полковник, еще не дает тебе права нападать на майора ФСБ.
– На тебе не написано, что ты майор. Очень подозрительная физиономия, между прочим. Я и сейчас не уверен. Твоя ксива ничего не значит. У нас в музее, знаешь, сколько таких?
– С огнем играешь! – предупредил Щеглов. – Я, между прочим, на задании!
– Тем хуже для тебя. Сорвешь задание – в капитаны переведут. В архив спишут.
– Издеваешься?
– Просто предлагаю объединить усилия. Расскажи мне, что ты ищешь, и я расскажу, что ищу я.
– А оно мне надо? – с отвращением спросил Щеглов и сказал резко. – Верни документ и оружие! Иначе я буду с тобой разговаривать по-другому!..
– Напугал ежа голой жопой! Сейчас в город поедем – там разберемся, что это за оружие и что это за документ! – пообещал Гуров и стал подниматься с земли. – Сейчас многие косят под спецслужбы, мода такая. Пользуются доверием народа...
Щеглов посмотрел на него с ненавистью, но подумал и махнул рукой.
– Ладно, хрен с тобой! Только учти, я это тебе одному рассказываю. У себя в отчетах этот факт можешь не указывать. Короче, дело такое. Твой родич, гражданин Булавин, по миру шатается много, со многими людьми встречается. Однажды у него в США произошла встреча с неким потомком белоэмигранта. Отец завещал ему бумаги, которые подтверждают, что в Глинске на кладбище – вот на этом самом кладбище – во время Гражданской войны был похоронен белый генерал Веденин, а вместе с ним были захоронены ценности нескольких знатных семей. Огромные ценности. К тому времени большая часть этих людей погибла, а ценности планировалось в будущем пустить на борьбу с большевизмом. Был там некий патриотический фонд... Это долгая история, ни к чему ее сейчас пересказывать. Суть в том, что тот эмигрант передал Булавину бумаги и получил заверение, что тот в свою очередь передаст их российскому правительству. О своем благородном поступке эмигрант сообщил в письме, которое послал прямо в Кремль. Ваш родственник ничего о письме не знал и решил бумаги присвоить. Он рассудил, что эти сокровища должны принадлежать ему. Надо сказать, что наверху сначала не очень поверили тому письму. Ушло немало времени, пока мы разобрались и получили подтверждение. Художник был вызван на беседу, но все отрицал. Заявил, что никаких бумаг и в глаза не видел. Мы сделали вид, что поверили ему. Теперь тебе ясно?
– Теперь ясно, – кивнул Гуров. – Собираетесь отправить старика на скамью подсудимых?
– С ума сошел? Мировая величина! Зачем нам скандал? Возьмем свое, укажем на недопустимость подобного поведения... В общем, ничего особенного. Верни удостоверение!
Гуров вернул Щеглову все, что выгреб у него из карманов.
– И долго ты собираешься за ним следить?
– Да, пожалуй, этот этап закончен. Они нашли захоронение. А что?
– А то, что сегодня Булавина должны убить. Тем же способом, каким и Бандеру...
Щеглов нахмурился.
– Идиотский намек! Ты вообще соображаешь, что такое несешь?
– Но это истинная правда! И ваше ведомство тут вообще ни при чем.
Гуров вкратце рассказал Щеглову, что происходит. Тот насупился и сделал заключение:
– Заставь дурака богу молиться!.. У тебя, полковник, условный рефлекс, что ли? Приехал в гости – и тут взялся с преступностью бороться! Горбатого могила, видать, исправит. В общем, слушай, что я тебе сейчас скажу, и мотай на ус. Это моя операция, и посторонних здесь я не потерплю. Сейчас же собирай всех своих архаровцев, и мотайте отсюда! Чтобы духу вашего здесь не было! Всю ответственность беру на себя. Не послушаешься – будешь иметь крупные неприятности!..
– Постой! – удивленно сказал Гуров. – Ты не понял, что ли? Тут убийца бродит! Профессиональный убийца!
– Разберусь без тебя! Все, разговор закончен, полковник! Свободен! Налево, кру...
Щеглов не успел закончить свое издевательское «кругом!» По листве вдруг точно ветерок пронесся. Что-то свистнуло в воздухе и смачно чмокнуло Щеглова в лоб. Он покачнулся и без звука рухнул на землю. Гуров, не раздумывая, рыбкой нырнул вниз и быстро подполз к поверженному майору. Он уже сообразил, в чем дело. «Шуметь не хочет! – лихорадочно размышлял он. – Опять за пращу взялся, умелец! Вот тут он не сообразил, что не с него начинать надо было! Ну, я тебе сейчас покажу!»
Он опять выпотрошил карманы Щеглова, забрав пистолет и бинокль, затем отполз туда, где листва была погуще и замер. В просвет между листьями он выставил бинокль и принялся метр за метром обозревать окрестности.
«Что он теперь решит, гад? Уже подобрался к цели. Довершит задуманное или предпочтет убраться? Он без денег. Деньги ему нужны позарез. Булавин в двух шагах. Мешаю только я. Нет, все-таки он не уйдет!»
Гурову показалось, что за его спиной едва слышно качнулись ветви. От бинокля в этой каше было мало толку, и Гуров отбросил его далеко в сторону. Бинокль прошуршал листвой и шлепнулся оземь. И тотчас в том направлении скользящим шагом метнулась фигура, едва различимая за маревом зелени. Гуров выстрелил.
Выстрел раскатился над кладбищем, как сигнал к наступлению. Тотчас со всех сторон послышался треск веток. В кармане у Гурова затрещал телефон.
Полковник не обратил на звонок внимания, потому что совсем рядом в кустах кто-то стремглав бросился наутек. Гуров помчался вдогонку. Невольно он вспомнил первую погоню – под дождем в ночном саду.
«На этот раз не уйдешь!» – злорадно подумал он.
Липа на бегу обернулся, выстрелил почти не целясь. Пуля свистнула у Гурова над головой. Но его уже было невозможно остановить, – поднажав, он сократил расстояние и снова вскинул пистолет. Выстрелил по ногам. Липа смешно подпрыгнул и еще несколько шагов пробежал, странно вытягивая ноги. Потом все-таки не выдержал и упал набок, изворачиваясь таким образом, чтобы сделать ответный выстрел.
Гуров бросился на землю. Прозвучал выстрел. Потом второй, третий. Пули рвали листву над Гуровым. Вдруг стрельба прекратилась. Гуров поднял голову. Из зарослей выскочил Крячко и всем весом обрушился на бандита, прижав его руку с пистолетом к земле. Гуров вскочил и побежал на подмогу.
Вдвоем они без труда скрутили раненого Липу и надели на него наручники. Потом посадили спиной к стволу дерева и наскоро обыскали.
– О-о, да у тебя тут целый арсенал, Липа! – сказал Гуров после беглого осмотра. – Мы пригласим понятых и все это зафиксируем. Понятые, кстати, у нас тут, в кустах. Так что тебе повезло.
Тяжело дыша, киллер смотрел на Гурова.
– Пожалел я тебя в ту ночь, – сказал он. – Нарочно мимо саданул. А надо было прямо в переносицу! Многих проблем избежал бы...
– Как знать? – пожал плечами Гуров. – Мне кажется, ты эти проблемы цепляешь, как насморк.
– Сволочи! – бессильно сказал Липа.
К ним со всех сторон подходили запыхавшиеся оперативники. Последним выскочил Дубинин. На его лице было написано сожаление. Он явно рассчитывал собственноручно поймать опасного бандита. Но и подобный исход операции тоже его удовлетворил.
– Взяли? Отлично! – похвалил он. – А старичку уже сказали? Надо сказать!
– Старичку я сам скажу! – твердо заявил Гуров, повернулся и зашагал через кусты обратно.
Выйдя на то место, где он оставил Щеглова, Гуров обнаружил майора в плачевном состоянии, но живого. Из разбитого лба у него текла кровь, его шатало, но он хорохорился изо всех сил.
