Томилин сказал ему что-то ободряющее, но что – Гуров не расслышал. В телефонной трубке вдруг поднялся жуткий вой, перекрывший все остальные звуки. Гуров отдернул руку и с досадой посмотрел на телефон.
– Вот незадача! – сказал он. – Я собирался позвонить еще нашим, а тут какие-то помехи…
– А кому ты звонил? – ревниво поинтересовался Крячко. – И кто это такой Перадо?
– Тот, кого ты держишь. А звонил я в ФСБ. Они обрадовались так, будто я пригласил их на пиво. Обещали скоро подъехать.
– Я бы предпочел все-таки наших, – вздохнул Крячко. – Как-то надежнее. Все-таки попробуй позвонить генералу…
– Не получится, – вдруг подал голос доктор. – Это хозяин догадался включить глушилки. Он их тут специально поставил, чтобы при необходимости блокировать сотовую связь.
Все обернулись к нему. Интеллигентное лицо доктора светилось от желания быть полезным. Похоже, до него начинало доходить, в какой переплет он попал.
– А это действительно сеньор Перадо, – любезно подсказал он, показывая на коротышку. – Я был личным врачом Алешина, но теперь приставлен к этому человеку. Он очень дотошен в отношении своего здоровья. Особенно опасается нашего сурового климата. Когда вы нас схватили, мы как раз обсуждали витаминотерапию… Сеньор Перадо предпочитает витамины одной швейцарской фирмы…
– Надеюсь, скоро ему будут назначать диету тюремные врачи, – буркнул Крячко. – Хотя, возможно, вас, доктор, посадят с ним в одну камеру, чтобы вы могли продолжить свои манипуляции с таким дорогим пациентом.
– Вы полагаете, что мне может грозить заключение? – встревожился врач.
– Не исключено, – равнодушно заметил Гуров. – Вы же сообщник. И во многое были посвящены. Но правоохранительные органы в известность не поставили.
– Но как я мог в моем положении?.. – совсем растерялся врач. – Хотя, впрочем, я случайно знаю один секрет, который может быть вам полезен… Дело в том… – перешел он на шепот. – Дело в том, что между хозяином и гостем был заключен письменный договор. Перадо надеялся, что подобная бумага за подписью Алешина может ему пригодиться. Он все время носит договор при себе. Алешин не сильно беспокоился по этому поводу. Все равно передвижения Перадо ограничены периметром забора. Выйти он не может. Он пленник в золотой клетке. Но мне кажется, что этот договор может быть всего полезнее вам, служителям закона.
– Правильно мыслите, доктор! – сказал Гуров и сделал знак Крячко. – Нужно обыскать его. Если эта бумажка существует, то лучшего подарка для суда не придумать.
Однако заняться обыском они не успели. В дверь кто-то требовательно и громко постучал.
Глава 18
Все тут же уставились на дверь – кто с тревогой, а кто с надеждой. Даже полуживой сеньор Перадо выглядывал у полковника Крячко из-под мышки в надежде, что стук в дверь означает спасение.
Гуров и Крячко переглянулись.
– А здесь, оказывается, живут деликатные люди! – пробормотал Гуров. – Без стука в комнату не входят. Правда, время от времени блокируют связь и похищают работников правоохранительных органов, но ведь идеальных людей не бывает… Доктор, будьте добры, посмотрите, кто там!..
Врач не спешил выполнить просьбу Гурова. Не перешагни он Рубикон и не выдай чужую тайну, пожалуй, именно сейчас он решился бы на побег, чтобы поскорее воссоединиться со своими, но подобный поступок был бы глупым. Вздохнув, он отправился открывать.
Собственно, дверь никто не запирал и стучавший мог свободно открыть ее сам, но, видимо, ему рассказали, что в этом случае он может получить пулю.
Врач осторожно пробрался к порогу по хрустящему стеклу и выглянул в коридор.
– Иван Никифорович?! – ахнул он и отступил назад. – Пожалуйста, заходите! – он быстро обернулся и пояснил. – Это сам господин Алешин.
Грузноватая фигура Алешина появилась в проеме двери. Зорким взглядом он окинул большую светлую комнату, особое внимание уделив всем незнакомцам и несчастному сеньору Перадо, а потом с едва заметной интонацией иронии в голосе вежливо произнес:
– Вы позволите мне войти, господа? Я понимаю, у вас тут свои дела, но мне хотелось бы в них тоже поучаствовать, поскольку уж они происходят на моей территории. Надеюсь, вы мне не откажете – я без оружия и даже без сопровождения, можете убедиться. Мне просто хотелось бы задать вам несколько вопросов.
– Какое совпадение! – воскликнул Гуров. – Мы как раз хотели с вами побеседовать. И тоже приготовили ряд вопросов.
– Забавно! – покачивая головой, откликнулся Алешин.
Переступая через битое стекло, он подошел к свободному стулу и уселся, закинув ногу на ногу. Всем своим поведением он старался показать, что хозяином положения остается все-таки он.
Еще раз окинув взглядом живописную группу, Алешин мягко сказал, обращаясь к полковнику Крячко:
– А вы не могли бы отпустить этого человека? Уверяю вас, он не опасен. А так он, по-моему, вот-вот отдаст концы. Жаль невинную душу!
– Черта с два! – грубо сказал Крячко. – Мы с ним теперь как сиамские близнецы. Разделить нас с ним сможет только тюремная решетка.
– Вот как? Вы что-то инкриминируете этому несчастному? – стараясь казаться спокойным, поинтересовался Алешин.
– Как минимум, незаконный переход границы, – сказал Гуров. – Ведь это сеньор Перадо, бывший министр финансов некоей теплой страны, которого на родине объявили преступником?
– А вы неплохо для милиционера разбираетесь в международной обстановке! – похвалил Алешин. – Значит, скрывать нам друг от друга нечего. Будем разговаривать откровенно?
– Попробуйте, – согласился Гуров.
– Хорошо, не буду ходить вокруг да около, – решительно заявил Алешин. – Говорите, чего вы хотите от жизни, господа? Сегодня день исполнения желаний. Считайте, что каждый из вас вытянул счастливый билет. Чек на миллион, оформленный на предъявителя! Вы будете в золоте купаться, господа!
Гуров отметил про себя, что из Алешина вышел бы неплохой актер. Говоря свой монолог, Алешин светился от счастья, его просто распирало от желания творить добро и делать счастливыми людей, которые его окружают.
– Нас здесь трое, – сказал он Алешину. – И все трое будем купаться?
– Безо всякого сомнения! – отрезал Алешин, указывая пальцем на Перадо. – Вот! Ваш товарищ держит курицу, которая несет золотые яйца. Если ее беречь и холить, то она обеспечит нам всем безбедную жизнь до конца дней.
– Столько наворовал?! – восхитился Гуров.
А Крячко мрачно заявил, что поскольку курица в его руках, то он ни в каких благодеяниях не нуждается.
– Ошибаетесь! – ласково улыбнулся Алешин. – Чтобы золото стало доступным, необходимо соблюсти массу юридических тонкостей. При всем моем уважении к господам не могу представить, как удастся им разобраться в этой бухгалтерии. Материя крайне деликатная! Малейшая неточность может обойтись очень дорого. Поэтому на вашем месте я бы все-таки положился на меня. Мы заключим простую сделку. Вы отзываете свои претензии, а я обеспечиваю вас так, что весь остаток своей жизни вы спокойно можете провести где-нибудь на Гавайском побережье. Самые роскошные отели, закат над океаном, загорелые девушки, бумажник, набитый кредитными карточками…
– Остановитесь! – попросил Гуров. – А то у меня слюнки потекли. Я как представил себе эту роскошную жизнь, у меня просто в груди все замерло. Только, знаете, что мне все это напоминает? Пение сирены, заманивающей бедных путешественников. Вы тут нам напеваете сладкие мотивы, а где-нибудь рядом пристраивается снайпер.
– Ну что вы такое говорите! – возмущенно воскликнул Алешин. – Я же не враг себе. Мы должны договориться. Уверяю вас, денег хватит на всех. Пользуясь вашим лексиконом, должен признать, что
