Верно, что не стоит отказываться от некоторых форм еврейского прошлого, однако лишь при условии, что эти формы носят бесспорно национальный характер и не имеют ни малейшей связи с религиозным направлением.
Демократическая фракция должна считать своим первейшим долгом борьбу против культа личности, укоренившегося в сионизме. Нельзя личность отождествлять с движением, ибо в таком случае исчезновение личности воспринималось бы как частичная гибель самого движения. Пора также прекратить воскурение фимиама отдельным людям, что только унижает конгресс.
Колониальный банк с самого начала надо строить на принципах справедливости, а таковыми являются принципы кооперации (Здесь чувствуется влияние учения Франца Оппенгеймера, создателя доктрины кооперативных поселений. Герцль, приблизивший Оппенгеймера к сионизму, также высказался на Пятом конгрессе за кооперативное поселение.).
Раз и навсегда следует положить конец бесконечным препирательствам на конгрессах по поводу «культуры», потому что невозможно требовать, чтобы Макс Нордау и раввин Рабинович пришли к одному мнению по этому вопросу. Конгресс должен лишь санкционировать культурную работу, после чего фракция займется ею независимо и самостоятельно.
Что касается экономической сферы, то известно, что в прогрессивных кругах преобладает отрицательное отношение к системе филантропии; однако нельзя закрывать глаза на особое положение еврейского народа, ибо народ, который на 90 % состоит из бедняков, не вправе пренебрегать благотворительной деятельностью. Следует поэтому войти в благотворительные учреждения (такие как ЕКО, и другие), дабы влиять изнутри на их деятельность. Кроме того, Моцкин считал, что трудящиеся массы должны иметь свою организацию ввиду наличия у них специфических интересов.
Конференция велась на русском языке, и это вызвало протест со стороны делегатов нероссийского происхождения. Изучив положение, Вейцман установил, что лишь 3–4 человека из всех собравшихся не понимают по-русски. Рядом с каждым из них посадили по переводчику. В пятницу возник характерный спор, проводить ли заседания конференции и в субботу. Часть делегатов требовала освободиться от религиозного «оппортунизма» и продолжить в субботу работу конференции; другие считали, что не следует задевать чувства верующих. После прений по этому вопросу 19 голосами против 18 было решено не заседать в субботу, ибо «суббота — еврейский национальный праздник».
По окончании прений конференция постановила 37 голосами против 2 и при 10 воздержавшихся основать Демократическую фракцию внутри Сионистской организации и уже в ближайшем будущем приступить к действиям в духе руководящих указаний конференции. И действительно, Демократическая фракция появилась на Пятом конгрессе уже как организованная сила. В последующие годы эта фракция выдвинула таких признанных лидеров Всемирного сионистского движения, как Вейцман, Моцкин и другие.
Сыркин к фракции не присоединился из-за сопротивления ее большинства идеям социализма и классовой борьбы. Из числа сионистской молодежи Запада деятельное участие в работе Демократической фракции принимали Мартин Бубер, Бертольд Файвель и другие. От этой же фракции исходила инициатива осуществить предложение, некогда выдвинутое профессором Шапиро, об основании в Эрец-Исраэль Еврейского университета.
Сионистское руководство во главе с Герцлем к новой фракции не мирволило, хотя Герцль и пытался поначалу приблизить ее активистов. Не жаловали Демократическую фракцию и такие ветераны российского сионизма, как Усышкин, Темкин, Мандельштам и другие. Поскольку подавляющее число членов Сионистской организации согласились с принципами Демократической фракции, она недолго продержалась в виде отдельного объединения и фактически прекратила свое существование после Шестого конгресса и начала Угандийского кризиса. Ее участники влились в общий сионистский лагерь.
В соответствии с решением Сионистского исполкома Пятый конгресс проходил в Базеле с 26 по 29 декабря 1901 года. Несмотря на сомнения Герцля, полагавшего, что из-за зимнего времени на конгресс съедутся не более 80 делегатов, в Базель прибыло 278 делегатов (более половины — из России), около 100 гостей и 80 представителей печати. За три дня до открытия конгресса — 23 декабря — состоялось предварительное совещание делегатов из России.
На первом же заседании произошло острое столкновение и на сей раз не между «политиками» и «практиками», а между молодежью из Демократической фракции и группой ветеранов во главе с Усышкиным. Последние резко критиковали появление фракции, утверждая, что от нее будет только вред сионистскому движению, особенно в России. Усышкин сорганизовал контр-группировку в составе 35 делегатов, дабы ослабить влияние фракции.
Сильнейшей критике подверглась деятельность Бернштейна-Когана — главы «Почтового бюро». Противники его метода заявляли, что он занимается самоуправством и действует по собственному усмотрению, выдавая в письмах и циркулярах свои личные взгляды за позицию всего движения. Особым нападкам он подвергся со стороны Усышкина. В итоге Бернштейн-Коган подал в отставку, причем было решено не обновлять «Почтовое бюро», а предложить каждому уполномоченному поддерживать связь с отделениями своего округа.
Из представленного Бернштейном-Коганом отчета явствовало, что число сионистских отделений в России достигло 965 по сравнению с 825 в предыдущем году. Таким образом, прибавилось 140 новых, участники которых в основном принадлежали к рабочему классу. Был также представлен финансовый отчет. В Постоянную комиссию конгресса были избраны 12 делегатов. Они представляли оба течения — молодежное и ветеранов.
Пятый конгресс не получил никаких известий о новых политических достижениях. Единственная «политическая» новость, о которой сообщил Герцль в своем вступительном слове, свелась к следующему:
«В мае нынешнего года я имел честь получить продолжительную аудиенцию у его величества султана Абдул Хамила. Любезность и сердечность оказанного мне приема пробудили во мне самые радужные надежды. Слова и отношение его величества убедили меня, что в лице правящего калифа еврейский народ имеет друга и доброжелателя.
Султан уполномочил меня сообщить об этом во всеуслышание. Пусть знают об этом евреи во всем мире и поймут также, какие это открывает перед ними перспективы, и да будут они, наконец, готовы приступить к действиям, которыми помогут и самим себе и процветанию турецкого государства».
Сионисты России уже не находили интереса в демонстративных конгрессах; особенно их разочаровал Четвертый, лондонский. Их больше не устраивали надежды на скорое политическое спасение, и они возобновили свое требование начать практическую работу в Эрец-Исраэль.
Главная новость, которую принес с собой Пятый конгресс, заключалась в появлении сплоченной организованной оппозиции — Демократической фракции. В общем, фракция не встретила доброжелательного отношения, в том числе и со стороны большинства российских делегатов, как это уже было разъяснено выше.
Фракция насчитывала 37 членов, преимущественно молодых людей из России и выходцев из России, проживающих на Западе. Ведущими ораторами «западников» во фракции были Мартин Бубер и Бертольд Файвель.
Из «русских» лидерами были Вейцман, Моцкин, Бернштейн-Коган. Представители фракции требовали дальнейшей разработки идеологии сионизма, расширения демократии в руководстве движением и большего внимания со стороны Сионистской организации к молодежи. В плане практическом они настаивали на принятии четкого и окончательного решения по вопросу о культуре, откладывавшегося от конгресса к конгрессу.
Герцль, опасавшийся сопротивления раввинов и старавшийся предотвратить «культурную войну», попытался и на сей раз перенести голосование по этому вопросу на время после выборов в органы движения (исполком и т. д.), то есть на последние часы работы конгресса. От имени Демократической фракции Моцкин потребовал немедленного голосования: если нет времени для прений, решение должно быть вынесено без оных, ибо и так дискуссий по этому вопросу было более чем достаточно на предыдущих конгрессах; требуется лишь постановить в принципе, что культурная работа является неотъемлемой частью деятельности Сионистской организации.
