большей части это были компьютерные распечатки, содержащие в себе схемы иерархического построения нескольких самых крупных в России организаций нацистского толка. Кое-где они пестрели комментариями, написанными Станиславом от руки. И в каждой из них особо были выделены подразделения, специализировавшиеся на компьютерно-информационной войне.
– Эти данные я взял у одного хорошего человека из ФСБ, – кивнув на листки, прокомментировал Крячко. Гуров снисходительно улыбнулся, всем своим видом показывая, что такие мелочи объяснять не нужно. Однако Станислав понял его ухмылку по-другому.
– Ну конечно, господин полковник, – язвительно проговорил он. – Как я мог забыть о вашей гениальности?! Вы же наверняка и сами такую версию обдумали и наметили целый план следственных действий в этом направлении. А я, сирый и убогий, зачем-то с предложениями и теориями к вам пристаю.
– Ты что завелся, как трактор в страду? – Гуров удивленно посмотрел на друга. – Чем орать на меня и ядом исходить, лучше объясни, почему ты решил, что националисты могут быть причастны к ограблению счета Алиева?
Крячко опешил. Несколько секунд он неподвижно смотрел на сыщика, а затем растерянно покачал головой и, потерев лоб тыльной стороной ладони, уселся прямо на краешек стола. Вытащив из баночки шариковую ручку, Станислав постучал ею по одной из надписей на распечатках, сделанных от руки.
– Версия о причастности националистов к ограблению Алиева возникла у меня почти сразу, как только я узнал, что он чеченец. К тому же влиятельный чеченец, если судить по количеству имеющейся у него на счету наличности, – проговорил Крячко, стараясь скрыть в голосе нотки раскаяния из-за своего резкого тона в начале разговора с Гуровым. – «Наци» уже давно грозятся начать собственную войну с «чехами», и вполне логично было бы предположить, что они наконец решили исполнить свое обещание.
– Интересно, – неопределенно хмыкнул Гуров, едва Станислав сделал паузу.
– Конечно, интересно, – язвительно фыркнул Крячко и продолжил: – Пока ты мотался неизвестно где, я связался со своим приятелем с Лубянки и попросил у него данные на все организации националистического толка. Будь они зарегистрированными или существующими нелегально.
– И этот «приятель» так сразу тебе информацию и предоставил? – теперь уже была очередь Гурова язвить. – С каких это пор ФСБ разбивает себе коленки по первому запросу от ментов?
– Ну, во-первых, не все ФСБ, а отдельные личности из этой конторы. А во-вторых, я сказал «приятель»! Именно приятель. То есть человек, который мне кое-что должен и готов по-дружески оплатить свой долг…
– Ладно-ладно, не заводись, – махнув рукой, оборвал друга Гуров. – Могут и у ментов быть приятели в ФСБ. Так, что у тебя там дальше?
– А дальше то, что совсем недавно руководство нескольких националистических организаций собиралось на общем сходняке, – Крячко вновь постучал авторучкой по своей заметке. – Судя по этой информации. Кстати, строго конфиденциальной! Так вот эти нацистские боссы решили, что главная причина затянувшейся чеченской войны в том, что боевики получают именно из России неограниченное финансирование для подготовки бойцов и проведения террористических операций. И поэтому на сходняке «наци» было решено всеми возможными способами мешать поступлению денег в казну чеченских боевиков из России. Тебе ни о чем это не говорит?
– Притянуто за уши! – махнул рукой Гуров.
– Это почему? – возмутился Станислав.
– Во-первых, как можно, ограбив одного человека, остановить мощный поток финансов, идущий в Чечню?.. Не перебивай! – рявкнул сыщик, увидев, что Крячко собирается что-то сказать. – Я тебя долго слушал, послушай меня пару минут… Во-вторых, кроме твоих домыслов, ничего в этом деле не говорит о возможной причастности националистов к ограблению Алиева. И, по-моему, видеть в любом криминале против чеченца отголосок недавней войны это слишком примитивная логика. Хотя любая, даже самая бредовая версия имеет право на существование…
– Ну, спасибо и на этом! – Станислав слез со стола и театрально поклонился Гурову в пояс. Сыщик не обратил внимания на его реплику.
– И ты, Стас, можешь ее отрабатывать. Только в свободное от работы время. Ну и напоследок, для общего развития – нацисты и националисты довольно сильно отличаются друг от друга. И уж если ты собираешься с ними работать, то не путай одно с другим. Можешь смертельно кого-то обидеть.
– И в чем между ними разница? – ехидно поинтересовался Крячко. – Хрен редьки не слаще.
– Может быть, – кивнул головой сыщик. – А если хочешь понять, чем же нацист отличается от националиста, то попробуй почитать энциклопедию. Может быть, еще, и кроме этого, что-нибудь познавательное для себя найдешь!..
Станислав хотел что-то съязвить в ответ на последнюю реплику Гурова, но в это время в дверь кабинета постучали. Полковник разрешил войти, и, козырнув, порог переступил капитан Леонченко.
– Вадим, мы же с тобой договорились обходиться без лишнего официоза! – недовольно поморщился Гуров в ответ на «козыряние» капитана. А когда тот, немного смутившись, кивнул, сыщик продолжил: – Проходи, присаживайся. С сегодняшнего дня ты со своими ребятами начинаешь работать со мной…
– Это по поводу того хакера, о котором мы сегодня днем говорили? – поинтересовался Леонченко, перебив полковника.
– Ценю твою прозорливость, – чуть поморщившись, проговорил Гуров. – Но в следующий раз позволь мне сначала договорить, а потом высказывай свои соображения. Хорошо?
– Слушаюсь, господин полковник, – с легкой обидой в голосе выпалил капитан. Крячко рассмеялся.
– А парень-то с характером, – сквозь смех проговорил он. – Теперь у тебя, Лева, в два раза больше головной боли будет! Тут я тебе мозги компостирую, а теперь еще и молодой капитан огрызаться будет.
– Ничего, – усмехнулся сыщик. – Я вас в паре поставлю работать. Вы за день настолько друг друга кусать замучаетесь, что на меня у вас уже и сил не останется.
– Стратег, мать твою, – фыркнул Крячко, а затем вытянулся по стойке «смирно». – Слушаю ваши приказания, ваше превосходительство!
– Вольно, – Гуров снисходительно позволил Станиславу расслабиться. – Ладно. Паясничать перестаем, приступаем к делу. Рассаживайтесь поудобнее…
На улице Донской, неподалеку от церкви Ризоположения, напротив девятиэтажного панельного дома стояла сверкающая чистотой бежевая «шестерка». Внутри машины находилось двое мужчин, один из которых откинулся на спинку кресла, расслабленно слушая музыку на каком-то радиоканале, а другой – напряженно смотрел на проезжую часть, барабаня пальцами по рулю.
Первому на вид было чуть больше тридцати лет. Он носил потертые черные джинсы и серую рубашку с коротким рукавом. Второй выглядел лет на десять моложе. Он был в белой неряшливой футболке с эмблемой «Microsoft» и ярко-красной надписью под ней на английском – «Я убью Билла Гейтса». На секунду оторвавшись от наблюдения за проезжей частью, он провел рукой по голове, покрытой коротким белокурым ежиком, и посмотрел на своего напарника.
– Ты помнишь, что никто не должен пострадать? – нервно поинтересовался он. – Там поблизости может быть полно русских. А их нам наказывать не за что!
– Не учи меня, пацан, – лениво и совсем беззлобно усмехнулся старший. – Я ничуть не хуже тебя знаю, что мы делаем и зачем. К тому же все уже давно обговорено, и нет смысла заново переливать из пустого в порожнее.
– Я помню, что мы давно все обсудили, – в голосе младшего послышались нотки истерики. – Но ты всегда все делал только по-своему. А сейчас твое своеволие может нам дорого обойтись…
– Заткнись! – резко оборвал его словоизлияния первый. Однако и сейчас в его голосе не слышалось ни злобы, ни раздражения. – Я не собираюсь заново перетирать всю эту бодягу. Чем без толку трепать языком, лучше следи за дорогой и не мешай мне слушать музыку.
Договорить он не успел. Мимо «шестерки», в которой сидели оба парня, страшно громыхая, промчался облезлый «МАЗ», выплюнув прямо в открытые окна салона легковушки смрадные черные клубы выхлопного газа. Младший сильно закашлялся, прикрыв рот и нос ладонью левой руки, а старший буквально подскочил на своем месте.
