забыли отобрать у него излучатель, когда несли сюда.
Рон был прав. Они ничего не могли противопоставить эвергринам, по крайней мере, в данный момент.
Три подпрыгивающих змеевидных существа добрались до последнего ряда беглецов, когда первый из них добежал до стены и остановился. Ларри увидел, что каждый из эвергринов двумя руками схватил по человеку, держа их высоко над головами других, потом они повернулись и тронулись с пленниками в обратный путь. Все произошло так быстро, что Лэндри осознал эту сцену тогда, когда эвергрины уже снова достигли противоположного конца пещеры и там, где никто не мог предположить наличие двери, внезапно появилось широкое тёмное отверстие.
Они взяли жертвы! Жертвы для своего убийственного, нечеловеческого идола!
Трое пленников в руках эвергринов, казалось, хорошо знали, что им предстоит. Они кричали так громко, что их крики перекрывали шум, наполняющий пещеру. Ларри видел, как они бились в крепких захватах змей, отбиваясь от них. Он видел их лица, кроваво-красные от напряжения и страха, и слышал жуткие крики последнего, когда того унесли и отверстие снова закрылось.
В это мгновение холодное самообладание покинуло Ларри. Он готов был задушить голыми руками всех эвергринов и тех, кто заставил совершить их это преступление.
Лофти пришёл в себя, и его морщинки больше не казались весёлыми. Он не отвечал, когда с ним заговаривали.
Рон был единственным, кто ещё был в состоянии размышлять так, как это было необходимо в данное время. Он установил, что множество пленников снова побрели по залу, равномерно распределяясь по всему помещению, и снова опустились на пол. Они, казалось, уже забыли об этом ужасном происшествии. Радуясь тому, что взяли не их, они снова погрузились в прежнюю апатию.
Рон знал, откуда взялась эта апатия. Он знал также, что найдёт, если пойдёт вдоль стен зала и начнёт искать выход из него. Точнее, то, что уже обнаружили эти люди, каждый в отдельности или в группах из нескольких человек: выхода отсюда не было. По крайней мере, такого, какой они могли бы обнаружить. И даже если бы они его обнаружили, было несомненно, что снаружи находилось достаточно эвергринов, чтобы сделать бессмысленной любую попытку бегства. Ещё один аргумент, вероятно, прибавлял безнадёжности: этот зал находился где-то в глубине чащи стеклянного леса. Западный край этого леса, даже если он находится в пятистах километрах от ближайшего города, отсюда удалён по меньшей мере на тысячу километров. Кто мог отважиться предпринять такое путешествие?
Несмотря на это, Рон изучил стены; он сделал это потому, что, во-первых, больше доверял своим глазам, чем чьим-либо другим, так как они были у него великолепно тренированы, а во-вторых, потому, что он был убеждён в том, что лучше делать что-нибудь, пусть бессмысленное, чем сидеть без дела, погрузившись во всеобщую безучастность.
Итак, он отправился в путь. Зал был около ста метров в длину и вполовину меньше в ширину. Так что ему нужно было пройти метров триста. Перед ним было триста метров серой неровной каменной стены, которую он хотел обследовать метр за метром. Это была нелёгкая работа. Он оставил Лофти и Ларри. Они не выказали никакого желания идти вместе с ним.
Он сделал пару шагов, и ему внезапно стало ясно, почему эта экскурсия может быть полезной: он мог предаваться своим мыслям, и его больше не отвлекало ни гневное бурчание Ларри, ни печальное лицо Лофти. Была пара вещей, над которыми обязательно следовало подумать.
Например, освещение зала. К стенам крепился ряд газовых ламп. Было видно, что все они укреплены там в спешке. Пара из них висела косо. Провода на некоторых участках тянулись по необработанной скале и исчезали в каком-то отверстии.
Да, эти лампы были смонтированы поспешно: эвергрины не знали электрического освещения и не могли установить их. Так что лампы были первым неопровержимым доказательством того, что к игре на Пассе действительно приложили свою руку шпрингеры. Другим доказательством были выходы, которые открывались и закрывались бесшумно, никто не поворачивал ручки и не нажимал на кнопки. Этот подземный лагерь-тюрьму соорудили шпрингеры.
Почему? Почему они позаботились о том, чтобы у эвергринов было куда помещать своих пленников? Почему они так тщательно соорудили надёжный лагерь-тюрьму, если у них была только коммерческая выгода, которую могла принести им Пасса?
«Ответа нет, — подумал Рон. — Для этого я знаю слишком мало».
Кроме того — Лофти Паттерсон из барабанного сообщения эвергринов узнал, что туземцы пытались успокоить своего идола, ведь у них больше не было жертв для него. Здесь была примерно тысяча человек, и каждый в зале знал, что тех троих, которых утаскивали отсюда с интервалом в полтора часа, пару минут спустя гнали на алтарь ненасытного идола. Было ли тысячи жертв слишком мало? Что это было за чудовище?
На это тоже не было ответа.
Существовал и третий вопрос, над которым Рон, конечно, думал и прежде и который до сих пор оставался без ответа: как эвергрины так быстро обнаружили их маленькую экспедицию? Бесшумное нападение на Ларри и ещё более странная ссора, в которую ввязались они с Лофти, закончившаяся тем, что он потерял сознание и снова пришёл в себя уже в этом зале, указывали на то, что за ними следили и, когда настало благоприятное мгновение, захватили их.
Как эвергрины пришли к этому? Сами или это было заслугой колонистов? Как они могли договориться со шпрингерами в этом гордом уединении?
Было ещё кое-что, о чем Рон думал во время своего кругового обхода: шпрингеры должны знать, что Земля не будет смотреть сквозь пальцы на это бессмысленное уничтожение поселенцев. Воззрения землян насчёт чувствительности психики примитивных туземцев имели определённые границы. Кровавое колдовство, которое шпрингеры разожгли вокруг идола эвергринов, далеко перешагнуло эти границы.
Шпрингеры знали, что рано или поздно придётся иметь дело с флотом землян и что торговая война может перерасти в войну настоящую.
Войну, в которой такой ценный мир, как Пасса, будет для шпрингеров потерян окончательно.
Почему же они отважились на такое? Почему они не пытались применить один из своих обычных бессовестных, но не кровавых трюков, чтобы обеспечить себе часть прибылей от этой планеты?
Рон подумал, что знает ответ на это. Он был достаточно ясен, чтобы повергнуть его в ужас.
Шпрингеры разыграли весь этот спектакль, чтобы втянуть землян в ограниченную войну.
Если это было так, тогда они должны были иметь в руках какой-то козырь, который, как они думали, поможет им выиграть эту войну. Но что это был за козырь? Рон напрасно ломал над этим голову.
Но он понял, что положение было серьёзнее, чем он считал ещё пару часов назад.
7
ВЕЛИКИЙ ПРАЗДНИК МЫ ХОТИМ УСТРОИТЬ ДЛЯ ТЕБЯ, О НЕСРАВНЕННЫЙ! ТРОИХ КНЯЗЕЙ ТЬМЫ МЫ ХОТИМ ПРИНЕСТИ ТЕБЕ В ЖЕРТВУ, О ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ, И ТЫ ОСТАНЕШЬСЯ С НАМИ НАВСЕГДА! ТЫ УЗНАЕШЬ ВЕРНОСТЬ СВОИХ ДЕТЕЙ И ЗАЩИТИШЬ ИХ ОТ ВСЕХ ОПАСНОСТЕЙ, АИАА-ОООИ!
Во время второго долгого дня они не достигли никакого успеха, пытаясь заставить двигаться пару своих соплеменников, но слышали от них только: «Ах, оставьте меня в покое», когда заговаривали с ними и пытались снова пробудить у них мужество и жажду жизни.
Рон вернулся после своего кругового обхода, не достигнув никакого успеха. Он нашёл то место, где исчезли три эвергрина вместе со своими пленниками. Но он и не пытался открыть выход. Он знал, что это бессмысленно.
Жизнь в зале отнюдь не отличалась разнообразием. Через полтора часа снова появились эвергрины, трое, чтобы забрать трех человек.
Дважды в течение двадцати часов появлялся большой отряд эвергринов и приносил несколько тонн продуктов и воды. Пленники мало говорили за обедом. Они не испытывали голода, а еда, специально приготовленная для них, была не такой уж вкусной.
Конечно, в пещере не было никаких санитарных устройств. Следствием этого была вонь, постоянно наполняющая воздух, так что даже благоуханный аромат кожи эвергринов, когда они входили, не мог больше подавить этот смрад. Рон боялся, что нечистоты могут вызвать заболевания, и попытался
