В этот день он встал в три часа — не зная, было это три часа ночи или три часа дня.
В три часа пятнадцать минут появился сержант О'Хэли и доложил:
«За прошедшие четыре часа не произошло ничего необычного, сэр».
После этого он снова вышел и через несколько минут вернулся с кофе и бисквитами. Он терпеливо ждал, пока Меркант сделает первый глоток горячего кофе и задаст обычный вопрос:
«Сколько сейчас времени, сержант?»
«Три часа двадцать три минуты, сэр».
Меркант поверх чашки посмотрел на часы. Было три часа двадцать две минуты.
«Какое сейчас время суток?»
«Утро, сэр!»
Меркант довольно кивнул. О'Хэли отдал честь и вышел из комнаты. Он уже больше не задумывался над этой странной церемонией, хотя, когда он начал службу у Мерканта, все это казалось ему дурной шуткой.
Пластические операции могли творить трудно распознаваемые чудеса. Поэтому, чтобы обезопасить себя от прокравшихся к нему двойников, он вменил своему сержанту-охраннику в обязанность при ответе на обычный вопрос о времени называть на минуту больше, чем было в действительности. Точно так же он велел говорить «утро», если это был вечер или день и наоборот.
О'Хэли был убежден, что Меркант расстрелял бы его на месте, если бы он по рассеянности назвал ему правильное число минут и время суток.
Меркант считал это достаточной проверкой; когда О'Хэли доложил, что сейчас утро, он знал, что в действительности сейчас день.
Через полчаса после О'Хэли он принял капитана Циммерманна с рапортом.
Капитан начал:
«Самое главное, сэр:
«Переговоры с офицерами Азиатской федерации. Майор Первухин из Москвы в качестве наблюдателя».
«А что он собирается наблюдать? — равнодушно спросил Меркант. — Вы имеете представление о том, что этим азиатам опять надо?»
«Говорят, у них есть много новых предложений и они хотели бы обсудить их с Вами, сэр».
«Предложения, о чем? О длительном мире на Земле?»
«Нет, сэр. Предложения, как расправиться с дезертиром в пустыне Гоби».
Меркант поднял правую руку и с интересом рассматривал свои ногти.
«Не надо постоянно говорить „дезертир“, Циммерманн! Я слышал много хорошего о Третьей власти и не хотел бы судить о ней, пока не буду точно знать их целей».
Циммерманн ничего не ответил.
«Что еще?» — спросил Меркант.
«Пока ничего, сэр».
«Спасибо!»
Циммерманн отдал честь и вышел.
Родан посадил лодку на триста километров вглубь страны, на гладкой поверхности серо-голубого льда. Ледяная поверхность была небольшой по площади и со всех сторон окружена горами значительной высоты. Можно было не опасаться, что кто-то случайно обнаружит лодку. Кроме того, триста километров было для Гренландии приличным расстоянием.
С помощью технических средств, имеющихся в распоряжении на лодке, Родану не составляло труда избежать пеленга многочисленных, особенно в районе фьорда Уманак, радиолокационных установок. Он был уверен, что наблюдатели заметили на своих экранах не одну вспышку.
Прямое оптическое наблюдение Родана не волновало. Небо низко висело над Гренландией, и было легче оставаться под покровом облаков, чем окружить всю лодку энергопоглощающим дефлекторным экраном.
Во время обратного полета с Луны Родан оповестил Тако о случившемся и послал его обратно к озеру Гошун. В настоящий момент были дела поважнее, чем переговоры с промышленными магнатами. Родан не зря надеялся, что в конечном итоге для Третьей власти скоро станет ненужным раздавать свои заказы под присмотром секретных служб и в вечном страхе перед ними, хотя, как показали успехи Тако, и таким путем можно было кое-чего добиться.
В этот день после обеда Родан покинул лодку, вооружившись одним из транспортных костюмов арконидов и игольчатым излучателем. Булль остался, так как неповиновение Торы в результате того, что было обнаружено на Луне, кажется, вступило в новую, активную стадию, и Крэст не представлял для нее достаточной охраны.
С помощью транспортного костюма триста километров до фьорда Уманак были преодолены за полтора часа. Для Перри Родана это был скучный полет, действовавший на нервы также и в связи с предстоящей ему неизвестностью.
О том, как попасть к Мерканту, у Родана не было других сведений, кроме тех, что дал ему капитан Клейн в пустыне Гоби, утверждавший, что Меркант знает о двойной роли, которую играет Клейн, но, кажется, одобряет его.
Родану был необходим дефлектор, начиная с той минуты, как он покинул корабль. Радар был не в состоянии отразить действие дефлектора, но для радиолокационного обнаружения сам объект как таковой был в целом слишком мал.
Родан приземлился в центре станции «Пушной компании Уманак», все еще не уверенный в том, куда ему следует направиться, чтобы найти Мерканта. Единственное, что он знал, это то, что резиденция Мерканта была под землей. Первым делом нужно было отыскать вход в подземные помещения.
Родан понял, что, даже имея шапку-невидимку, было трудно не привлечь внимания людей. Фьорд Уманак был полон народа, и когда к нему с разных сторон шли два человека, ему потребовалось полностью сконцентрироваться, чтобы уйти от них, не столкнувшись ни с одним из них.
Около четырех часов дня Родану показалось, что он нашел то место, где был вход в подземные сооружения. Снаружи это выглядело не более, чем большое, низкое складское помещение. Родан стоял в его центре и смотрел на множество женщин и мужчин, исчезавших в нем или выходящих из него.
Родан встал вблизи двери, подождал, пока в нее вошел мужчина, и незаметно вместе с ним проскользнул внутрь. Помещение было ярко освещено лампами искусственного света, а дверь на противоположной стороне явно представляла собой вход в высокий и широкий туннель.
Оживленное движение в туннеле представляло для Родана немалую опасность. На тех двадцати метрах, которые он должен был пройти от входа в туннель до того места, где находились шахты лифтов, он был не в состоянии следить за чем-нибудь другим, как только за тем, чтобы ни с кем не столкнуться.
Здесь было около пятнадцати лифтов. Родан не решился воспользоваться одним из них самому. Он подождал, пока в одну из кабинок не вошел единственный мужчина, вставший рядом с ним. К несчастью, мужчина проехал только два этажа. Родан остался в кабине один и смотрел на высунувшего голову дежурного в униформе.
«Хорошо, — пробормотал тот. — Можно ехать!»
Но когда он отвлекся, Родан поднял руку и нажал на самую нижнюю кнопку. Кабина дернулась и поехала вниз. Родан вышел сразу же, как только она остановилась. По обеим сторонам тянулся туннель, абсолютно похожий на верхний. Напротив дверей лифта светилась на стене цифра 15, и Родан понял, что это пятнадцатый этаж под землей.
Под цифрой 15 у стены стояла шеренга постовых. Двое вышли из нее и пошли к лифту, из которого только что вышел Родан. Родан видел, как они проверяют кабину. Один из них повернулся и крикнул другому:
«Ха! Вы только посмотрите на это! Кто-то нажал на пятнадцатый этаж, а в лифте никого нет!»
Очевидно, из тех, что стояли у стены, имелись в виду только двое. Они подошли и помогли проверить кабину. Результат, видимо, не удовлетворил их. Один из них вернулся и пошел вглубь туннеля. Родану пришлось увернуться от него. Он видел, как мужчина подошел к телефону на стене и с кем-то говорил. Но не мог разобрать, что тот говорит.
