логова по нашим свежим следам добраться могут... Уважают, гадюки подколодные!
Он вопросительно взглянул на Станислава, поймал его кивок – какой же молодец, без слов все понимает – и твердо сказал:
– Согласны, – после чего, не дожидаясь ответа, положил трубку.
– Хоть бы для вида посоветовался, – улыбнулся Крячко. – Лады, мой железный конь заправлен под завязку, а на Курском платная стоянка хорошая. Поехали, время поджимает. Кто в логово, а кто в заложники? Монетку кидать будем или как?
– Должны же у начальства привилегии быть, – теперь улыбался уже Лев. – Так что в логово – я. И не надо споров.
– Оружие, конечно, не берем, Пете ни звука не говорим... А кто-то ругал меня вчера: «без подстраховки» и все прочее, – передразнил Гурова Станислав. – Вот изготовят из нас два симпатичных трупа... Может такое случиться, как считаешь?
– Это вряд ли. Смысла нет заморочки накручивать, уконтропупить нас и без «Рокамболя» можно.
– Вот и мне так мерещится, – согласился Крячко. – Эк они нас боятся, ей-богу, даже приятно, а?
Гуров в который раз подивился, насколько они со Станиславом совпадают, даже в мелочах, он и сам только что об этом подумал. Приятно было, что Крячко проявил такт, спорить не стал, согласился на пассивное ожидание. А это зачастую труднее, чем «переть на амбразуру», и сколько нервов сгорит у друга, пока Гуров будет вести загадочные переговоры невесть где и невесть с кем... Вслух они об этом не говорили, но Станислав молчаливо признавал лидерство Гурова.
Уже совсем перед выходом они успели заглянуть к электронщикам, на первый этаж. Дима не подвел, любовно отлаженная этим удивительно талантливым парнем программа все-таки нашла то самое «пересечение множеств» в массиве скормленной ей вчера информации. На свет выплыла фамилия Сергея Переверзева, «шефа» загадочной школы телохранителей при «Грифоне», старшего инструктора по силовым единоборствам, который десять лет проучился с Алаторцевым в одном классе. Гуров буквально сиял. Он вообще с большим уважением относился к компьютерному миру, и ему очень нравился худющий, вечно встрепанный Дмитрий, а также объект его воздыханий – синеглазая Галочка, работающая за соседним терминалом. А тут такой успех, подтверждение его предположения!
– Помнишь, Станислав, – сказал Лев другу, когда крячковский «мерс» уже выруливал на Садовое, – тебе ребята из «Грифона» тогда, в «Малаховом кургане», советовали заглянуть в среду вечерком в спортзал, где бодигардов готовят? Так вот – сегодня среда... Имеет смысл тебе там засветиться и со старшим инструктором побеседовать, а?
– Я уже думал об этом, – тотчас подхватил Крячко, – но, может, сначала живыми из этого приключения выберемся? Тогда, глядишь, и тем для беседы с ним прибавится. Давай лучше договоримся, где встречаться будем, когда ты, – Станислав попытался изобразить голосом неизвестного телефонного собеседника, – «без нежелательных эксцессов» сдернешь из их гадючьего гнезда. Контрольное время – полдень плюс полчаса на непредвидку. Если до этого срока я не получу от тебя подтверждения, что все о'кей... Я этим деятелям и без оружия яйца пообрываю!
– Не бери все к сердцу, будь проще и чаще сплевывай. А встретимся здесь же, на Курском. Как думаешь, куда они нас затащат? – Лев замолчал, припоминая маршрут тульской электрички. Время подходило к десяти, сыщики оставили «Мерседес» на стоянке и вышли на перрон.
– Вряд ли аж до Тулы... Далеко и долго. А что у нас посередке, а Станислав?
– Подольск, Чехов, Серпухов, – не слишком задумываясь, ответил Крячко.
Гуров кивнул и продолжил:
– Скорее всего, Подольск. Гнусно-прославленный городишко. Сколько тамошних мафиози ни громили, а все до логического конца довести не удается. Кроме того, там большой дачный массив, «новые русские», чиновнички среднего полета, думцы... Все комфортно и компактно, до «Юго-Западной» на тачке двадцать минут, а чужих, заметь, нету.
...За пять минут до платформы «Царицыно» ко Льву и Станиславу, сидящим в середине полупустого вагона, подошли:
– Здравствуйте, господа, – низкий, бархатистый, удивительно красивый голос. – Кто из вас составит мне компанию? Вы, Лев Иванович?
«Контральто, – автоматически отметил Гуров. – Ей бы в опере петь... Ничего себе, однако, полномочный представитель мафиозного клана!»
У Крячко медленно отвисала челюсть. Перед сыщиками, в проходе между скамейками электрички, стояла женщина столь же неуместная в этой обстановке, как канкан на кладбище. Высокая стройная брюнетка, лет тридцати с небольшим, в отлично сидящем на редкостной фигуре темно-красном брючном костюме. Тонкая золотая цепочка с кулоном – явно изумрудом. Минимум косметики. Глазищи на пол-лица. Дьявольски красива.
«Шикарная женщина, – подумал Лев и сам поморщился от несусветной пошлости эпитета. – Но по- другому не скажешь...»
– Нет, уважаемая...
– Елена Валентиновна, – подсказала незнакомка.
– С вами останусь я, – Крячко выглядел слегка обалдевшим. – Надеюсь, мое общество не покажется вам скучным...
Они сошли на царицынскую платформу; спутница Станислава элегантно взяла Крячко под руку.
«Везет Станиславу на карменовский тип, – Гуров вспомнил недавнее дело с убийством ученого- эколога, – в приуральском „медвежьем углу“ тоже брюнетка была... Тогда все счастливо закончилось – битой рожей и финальной победой. А забавно: свою угрозу по отрыванию кое-чего Крячко по-любому не выполнит!» Он чуть не рассмеялся...
Ладный, неброско одетый мужчина средних лет подошел к сыщику перед Подольском. «Надо же, угадал, – с некоторой гордостью подумал Гуров, выходя вслед за ним из вагона, – и дальше что?» Дальше была короткая поездка в таком же неброском, аккуратном «Шевроле». За все десять минут, потребовавшиеся, чтобы от привокзальной площади добраться до дачного поселка – опять ведь угадал, мысленно поздравил себя Лев, однако, тенденция! – шофер и мужчина из электрички не произнесли ни слова.
Машина въехала в ворота, за которыми в глубине обширного участка стоял небольшой, очень ладный особнячок. Но Гурова проводили не к нему, а к беседке, с безупречным вкусом сплетенной из лозняка и перевитой бордовыми виноградными листьями. В беседке стоял столик и два стула, сплетенные из того же материала, на одном из них сидел человек, жестом предложивший Гурову усесться напротив. Лев воспользовался молчаливым приглашением. Они остались вдвоем, «встречавший» Гурова мужчина как-то незаметно, тихо испарился. Двое в беседке внимательно, изучающе глядели друг на друга.
Человек, сидящий перед Гуровым, был очень стар. Сыщик поймал себя на мысли, что тот напоминает ему древний папирус. Того и гляди растрескается, разломается и рассыплется в прах. И глаза его были глазами глубокого старика, водянисто-белесыми, уже лишенными цвета. Однако взгляд остался острым, в нем читался ум и воля, привычка повелевать.
– Да, Лев Иванович, – медленно проговорил старик, как бы продолжая разговор, – стареть тоскливо, но это единственная возможность жить долго.
– Как мне обращаться к вам? – Гуров прекрасно знал сидящего напротив человека, хоть никогда ранее с ним не встречался, а тот, в свою очередь, знал об этом гуровском знании. Интеллектуальные пятнашки.
– Называйте меня, – улыбнулся старик, – скажем, Полуэкт Полуэктович... Люблю, грешным делом, эту книгу...
«Какой милый намек на братьев Стругацких, – подумал Лев. – Ученый Кот там эдак говаривал... Чему же ты научить меня собираешься, Полуэкт Полуэктович?»
Старик между тем продолжал:
– Вам не придется слишком часто обращаться ко мне, говорить буду главным образом я. Просто потому, что очень ценю то мизерное время, которое мне осталось. Поэтому начну без предисловий. Если что-то покажется вам непонятным, не стесняйтесь перебивать.
Он достал из пиджачного кармана тонкую трубочку с белыми таблетками, сглотнул одну из них, немного посидел молча, полуприкрыв глаза. Затем продолжил:
