— Товарищ старшина! Помощник командира второго пулеметного взвода Иван Лисов — он же начальник оперативного отдела штаба Воздушно-десантных войск! Здравия желаю!
Он удивленно поднял голову, узнал меня сразу, обхватил за плечи, и мы крепко при всех расцеловались!
— Ваня, дорогой ты мой, наконец встретились! Давно ты здесь? Что делаешь?
— Да нет, Вася, всего год. А ты к нам на работу? Выйдем в коридор, там свободнее.
Когда мы оказались один на один, он спросил:
— Что это у вас за войска: летчики не летчики, пехота не пехота? Может, пока не поздно, сослаться на слабость здоровья и рвануть к своим сухопутчикам? Этот номер у меня вполне пройдет, ведь много ранений имею, да и жена Анка — капитан медицинской службы, такую болезнь придумает, что ни к небу, ни к воде меня близко не допустят, — улыбаясь, разглядывал меня Маргелов.
Я пригласил его в свою рабочую комнату поговорить «про жизнь десантную».
— Напрасно, дорогой мой Маргелыч, расстраиваешься, я ведь хорошо тебя знаю по нашей курсантской жизни, как сильного, волевого человека, инициативного, да еще с партизанским характером. Наши войска для тебя или ты для них — находка! Поверь мне и не сомневайся.
— Однако, Ваня, у вас тут все «сигают» с неба. А для меня легче три раза в атаку сходить, чем с парашютом прыгнуть. Не по мне ваш «цирк».
— Ну зачем так говоришь — никто из нас ни парашютистом, ни десантником не рождался, а вот побороли страх, не только привыкли, но и полюбили свое дело. Да и я всегда рядом буду — независимо, чем тебе командовать придется — не подведу! Соглашайся, Василий Филиппович! А если невмоготу будет, капитан медицинской службы тебя всегда сможет из-под купола парашюта вывести и в пехоту списать.
— Не слышал ли ты, Иван Иванович, куда и что мне могут предложить? — спросил Маргелов. — Надоело по углам да землянкам скитаться, ведь семья прочную базу требует.
— Не знаю, что конкретно тебе предложат, но сейчас для генерала твоего ранга есть должность командира дивизии и заместителя начальника штаба войск.
— Ты за кого меня принимаешь? — ощетинился он. — Я строевой офицер! Мне штаб противопоказан. Я был в свое время начальником штаба дивизии и понял: штабная служба не мое призвание, писать не люблю! Всю войну прошел вместе с людьми, а тут воюй с бумагами. Не пойдет!
— Пожалуй, ты прав. Штабная работа тебя не увлечет, хотя в твоем академическом дипломе армейская профессия определена как командно-штабная.
Тут к нам подошел адъютант и передал, что Маргелова ждет командующий для беседы. Маргелов встал, расправил гимнастерку, опустил гармошкой еще ниже блестящие голенища сапог и направился к двери вслед за офицером.
У меня была бумага на подпись командующему, и я вошел вместе с Маргеловым в «грозный» кабинет. Василий представился, его личное дело лежало на столе командующего. Он пригласил его сесть, быстро пробежал глазами по моей бумаге, подписал ее и передал ее мне. Уходя, сказал:
— Вася, когда командующий тебя отпустит, зайди ко мне.
— Что это за обращение к генералу, полковник Лисов? Он, что, родственник ваш, сват, брат? — недовольным голосом спросил А. Ф. Казанкин.
— Прошу прощения, товарищ командующий. Он мне больше, чем родственник, он мой друг и наставник — старшина курсантской роты, а я его подчиненный — помощник командира взвода, почти три года были вместе и три пятилетки не встречались!
— Надо же, где встретились! Успели вы рассказать вашему другу о наших войсках, завербовали в десантники? — спросил Казанкин.
— Не совсем, товарищ командующий. Но генерал Маргелов очень нужный нам командир, он просто по своему характеру десантник! Думаю, он от нас не откажется, быстро войдет в строй наших войск и не подведет нас, если доверите ему гвардейскую дивизию.
— Вы свободны, полковник! Мы побеседуем одни с Василием Филипповичем! — ведь я не летчик, а он не парашютист, оба пехотинцы, можно сказать однополчане — договоримся!
Я дождался возвращения Маргелова после беседы с Казанкиным. Вошел он ко мне с просветленным лицом и с ходу доложил:
— Можешь поздравить — уговорил старик и назначил командиром 76-й гвардейской Черниговской Краснознаменной воздушно-десантной дивизии. Командующий сказал, что это одна из прославленных дивизий не только в корпусе, но и в войсках. В годы войны полсотни ее воинов удостоились звания Героя Советского Союза! Таких знаменитых дивизий мне не приходилось встречать.
— Ну, молодец, что согласился, рад за тебя — впереди широкая дорога, возможно, и в Казанкинском кабинете засядешь! Может, отметим это дело по-фронтовому, за твое назначение и рождение нового генерала-десантника?
— Ты маленько загнул, в этот кабинет я никогда не приду — душа не лежит. Загадывать не будем, служба есть служба. К сожалению, Ваня, я тороплюсь домой обрадовать своих, и сегодня же я уезжаю в Псков — командующий уже послал адъютанта за билетами. Отметим мое назначение, когда ты приедешь мою дивизию «инспектировать», договорились?
Таким было начало нашей совместной службы с моим бывшим «старшиной» в послевоенные годы. Никто из нас не мог тогда даже подумать, что до конца нашей армейской службы будем вместе. И на служебной лестнице также разместимся, как это было в далекие курсантские годы: он — командующий, а я — его заместитель!»
Очевидно, Иван Иванович догадывался, а, может быть, знал, что не просто так, не по воле случая генерал Маргелов оказался в Штабе ВДВ, и при этом разговоре просто подыгрывал своему старому другу. А уж на служебной лестнице они «разместились» не по божьей или чьей-то милости, а по воле Командующего Маргелова, ценившего по службе, в первую очередь, деловые качества офицеров и генералов. А профессиональные качества своего друга И.И.Лисова генерал Маргелов ценил очень высоко, больше того — он его уважал.
После окончания Великой Отечественной и второй мировой войн политическая обстановка во второй половине 40-х годов развивалась на фоне «холодной войны» между еще недавними союзниками.
Значительно менялся и взгляд на характер будущей войны. Многим военным стратегам будущая война представлялась в форме воздушно-десантной войны с широким применением средств массового поражения. Один из наиболее активных приверженцев такой войны бывший командир 82-й воздушно- десантной дивизии США генерал Д.Гейвин в книге «Воздушно-десантная война» (Воениздат, Москва, 1957) писал, что воздушная мощь является решающим элементом современной войны. «Больше шансов на победу будет иметь страна, располагающая лучше обученными и лучше вооруженными воздушно-десантными войсками.» (стр.157). Американцы, перейдя от теории к практике, увеличили в 1948 году свои ВДВ до 150 тысяч человек.
Советское правительство в качестве ответных мер к концу 1948 года к имевшимся десяти воздушно- десантным дивизиям (вдд), трем бригадам и специальным частям, входившим в 5 корпусов (плюс 5 авиатранспортных дивизий — атд) дополнительно развернуло пять вдд и две атд. Все воздушно-десантные войска были объединены в Воздушно-десантную армию (ВДА). 37-й ВДК и 1-я атд были переданы в непосредственное подчинение Главнокомандующего войсками Дальнего Востока.
Что из себя представляла дивизия перед приходом нового ее командира — генерала Маргелова В.Ф.? Чем она жила и как она переходила в воздушный десант?
В конце 1945 — начале 1946 годов гвардейская Черниговская Краснознаменная стрелковая дивизия передислоцировалась из Германии на территорию Советского Союза. С переходом на штаты мирного времени были осуществлены значительные изменения в организационной структуре соединения. Проводя организационную перестройку, осуществляя восстановление и строительство казарменного и жилого фонда, дивизия поддерживала высокую боеготовность.
Преобразование дивизии в воздушно-десантную произошло летом 1946 года. Овладение парашютно- десантной подготовкой началось с учебных сборов офицерского состава, проходивших в августе того же
