наши отношения станут достоянием гласности.
– Как думаешь, что произойдет в том случае, если она обратится в газеты, а ты станешь отрицать все ее обвинения?
– Вы хотите сказать, сможет ли она доказать то, что мы провели ночь вместе?
Грант кивнул. Керриган задумчиво потер лоб. Он пытался вспомнить, что произошло в тот вечер.
– Я прошел в мотель по фальшивому удостоверению, но администратор за столом регистрации мог меня запомнить. И сегодня вечером я снова туда ездил. Возможно, я даже оставил отпечатки пальцев в комнате. Отпечатки могут сохраняться в течение довольно долгого времени. В таких местах уборщицы не слишком прилежные.
– И все-таки главным основанием для претензий будут лишь ее признания, ведь так?
Керриган задумался.
– Телефонные звонки. Я звонил Элли из своего рабочего кабинета вечером того дня, когда впервые встретился с ней, а также воспользовался платным телефоном в том отеле, где выступал с речью. Конечно, невозможно будет доказать, что звонил именно я, однако сам факт звонков может служить серьезной косвенной уликой в ее пользу. Но, собственно, какое имеет значение, удастся ей доказать, что все, сказанное ею, – правда, или нет? Стоит такого рода обвинениям быть выдвинутым, они приклеиваются к человеку навсегда, независимо от их справедливости.
– Ты, безусловно, прав, Тим. Разразится настоящая катастрофа, если названная информация будет предана огласке. И конечно, всем твоим планам занять сенаторское место придет конец.
Грант помолчал немного и сделал глоток из бокала. Его лоб покрыли глубокие морщины.
– Теперь обратимся к той пресловутой кассете, – произнес он. – Ты не знаешь, в чем ее особая ценность?
– У Дюпре было очень серьезное заведение. Его услугами пользовались политики и богатые бизнесмены. Беннет могла записывать информацию самого разного рода, которую потом Дюпре использовал в целях шантажа.
Грант кивнул и снова задумался. Керриган ждал, усталый, вымотанный до предела и в то же время благодарный даже за короткую передышку. Когда судья заговорил снова, каждое слово его казалось тщательно продуманным и взвешенным:
– Ты поступил очень и очень глупо, Тим, поставив тем самым себя и свою семью в крайне опасную ситуацию. И все же, возможно, я смогу тебе помочь. Сейчас поезжай домой и позволь мне заняться твоей проблемой. Если мисс Беннет вновь выйдет на тебя, попытайся затянуть переговоры. Обещай, что выполнишь ее требования, хотя тебе для этого нужно время. Как только я что-нибудь придумаю, то сразу же тебе позвоню.
Грант встал, Тим поднялся вместе с ним. Сделать это было почти столь же сложно, как подняться на гору. Тело казалось почти каменным, а душевная слабость граничила с желанием умереть.
– Спасибо, судья. Вы даже не представляете, как мне помог наш разговор, как много для меня значат встречи и беседы с вами...
Грант положил руку на плечо Керригана.
– Ты наверняка не знаешь этого, Тим, но у тебя есть качества, о которых большинству мужчин остается только мечтать. Я помогу тебе удержаться.
32
Аманда легла спать рано и почти всю ночь проворочалась, пока под самое утро ее не сморил тяжелый, беспокойный сон. Ей приснилось, будто она плывет на корабле в какой-то круиз; какой, она не знала, хотя море казалось безмятежным, а небо – чистым. И тем не менее на сердце у Аманды было неспокойно. Как будто ее мучило странное предчувствие, что тихая погода может в любую минуту перемениться и начнется страшный ураган.
Коридоры корабля, казалось, никуда не вели, она заблудилась в их лабиринтах, одинокая и потерянная, ищущая какого-то неизвестного ей человека. Она зашла в каюту, которая показалась ей чем-то знакомой. Аманда коснулась двери, и та медленно открылась внутрь. В каюте, спиной к ней, стоял мужчина. Когда дверь начала открываться, он так же медленно начал поворачиваться к Аманде. Но в тот момент, когда она должна была уже увидеть его лицо, Аманда в необъяснимом ужасе проснулась, подскочив на кровати.
В течение нескольких секунд она не могла сообразить, где находится: в постели у себя дома или на корабле?.. И тут вдруг увидела отливающие красным цифры на циферблате часов и поняла, что она все- таки дома. Часы показывали пять утра. Аманда попыталась еще раз уснуть, но очень скоро убедилась, что теперь это не удастся. Увиденный сон вызывал недоумение и непонятное беспокойство. Аманда подумала, что в создавшейся ситуации необходимо начать принимать снотворное, чтобы спать спокойнее, в противном случае она просто не сможет полноценно работать. И Аманда решила попросить Бена Додсона во время сегодняшней консультации, назначенной на полдень, порекомендовать ей какие-нибудь таблетки.
Бассейн в клубе открывался очень рано. Аманда отправилась туда на разминку в надежде, что плавание поможет ей прийти в себя. Рассекая воду, она размышляла о своих отношениях с Майком Грином. Он ей нравился, с ним было уютно, и все же в их отношениях не было не то что огня, даже искры настоящего чувства.
Начав учиться в Беркли, Аманда редко приезжала в Орегон. Когда же она вернулась домой и начала работать в фирме Фрэнка, то обнаружила, что большинство ее школьных друзей и подруг разъехались кто куда. А многие из тех, кто остался, уже либо завели семьи, либо имели более или менее постоянных партнеров. Поэтому в их компании Аманда часто чувствовала себя пятым колесом в телеге. Несколько ее старых подруг предпочли карьеру браку, но, встречаясь за обедом или на вечеринке, они все равно говорили почти исключительно о мужчинах. Аманде нравилась работа адвоката, однако ее подруги, состоявшие в счастливом браке, демонстрировали то семейное счастье, которому она всегда втайне завидовала. Поэтому уходила от них Аманда всегда в дурном настроении.
До того как переехать в Портленд, Майк пережил тяжелый бракоразводный процесс в Лос-Анджелесе. И Аманде всегда казалось, что он ждет от их взаимоотношений чего-то значительно большего, чем она способна дать. Майк был ей интересен, но в глубине души она понимала – в их отношениях отсутствует нечто существенное. Для нее он был чем-то вроде надежной гавани. Да только в браке Аманда искала не надежности и безопасности. Ей нужна была любовь.