– Это ложь! Я бизнесмен! То, что я работаю в Лас-Вегасе, еще не делает меня гангстером!
– Как называется компания, на которую вы работаете?
– 'Американские инвестиции'.
– А не была ли фирма 'Американские инвестиции' предметом судебного разбирательства перед большим жюри присяжных по обвинению в отмывании денег?
– Обвинение полностью рассыпалось!
– Не потому ли, что главный свидетель обвинения, Майрон Лемке, был убит накануне судебного процесса?
– Протестую! – вмешалась Дилайла. – Утверждение основано на слухах, не имеет отношения к делу и нарушает процессуальные нормы о недопустимости доказательств с помощью ссылки на предшествующие правонарушения.
– Поддерживаю протест, – сказал судья. – Продолжайте, мистер Свобода.
– Были вы когда-либо осуждены за преступление?
– Да, много лет назад.
– За какое?
– Нападение с нанесением телесных повреждений.
– Были вы когда-либо осуждены за воровство?
– То было недоразумение. Я считал, что у меня есть деньги на банковском счете, а...
– А коллегия присяжных не согласилась с вашими доводами в свою защиту, не так ли? – перебил Свобода.
– Так, – нехотя признал Коулман.
– Мистер Коулман, вы показали, что мистер Максфилд напал на вас возле бассейна академии?
– Да, подло обрушился сзади.
– Когда он обрушился на вас, правда ли, что вы грубо держали Кейси Ван Метер за запястье и обзывали ее сукой?
– Я такого не помню.
– Вы не помните, что схватили мисс Ван Метер за руку?
– Нет. Мы разговаривали.
Дилайла вздохнула, но не выказала перед присяжными ни намека на свои чувства. Коулман был нужен ей для доказательства, что Максфилд пытался заколоть Эшли на стоянке радом с 'Солнечным приютом', и с этой задачей он уже справился. К счастью, присяжным, чтобы верить Коулману, не обязательно испытывать к нему симпатию.
– Вы утверждаете, что Максфилд набросился на вас сзади безо всякой причины, на глазах десятков свидетелей?
– Этот тип просто псих. Ему не требуется никакая причина.
– Мистер Коулман, позднее ваша жена тоже будет свидетельствовать, – предостерегающе напомнил Свобода. – Вы по-прежнему отрицаете, что применяли в отношении ее силу, перед тем как Максфилд пришел ей на выручку?
– Она перенесла серьезную мозговую травму. Не думаю, что ее рассудок в полном порядке.
– Мы готовы вызвать несколько бывших учащихся, которые в тот день находились в бассейне. Вы по- прежнему собираетесь отстаивать эту версию?
– Вызывайте кого хотите. Мне все равно, что они там скажут. Вероятно, мы поспорили. Кейси могла взбушеваться из-за ерунды.
– Из-за чего вы повздорили?
– Из-за развода. Я пытался ее образумить.
– Потому что мисс Ван Метер богата и вы опасались в случае развода лишиться ее денег?
– Нет, меня не волновали деньги. Я любил ее.
– Вы поэтому ни разу не пришли ее навестить, когда она тихо угасала в лечебнице?
– Я уже вам объяснял. Мне было бы слишком тяжело видеть ее в таком состоянии.
– Да, мы заметили, какой вы чувствительный, – усмехнулся Свобода.
– Протестую, – сказала Дилайла.
– Протест принят, – произнес судья Шимацу.
Свобода отвернулся от Коулмана и шагнул к скамье присяжных.
– Итак, вы утверждаете, что именно любовь к мисс Ван Метер побудила вас ходатайствовать о назначении вас опекуном ее сорока миллионов долларов?
Несколько присяжных изумились, услышав сумму. Коулман промолчал. Свобода опять обратился к нему:
– Как долго вы были знакомы с мисс Ван Метер перед тем, как жениться на ней?
