красавчика на всеобщее обозрение.
Для первой прогулки собаке необходимо иметь кожаный ошейник или ремешок, поводок и намордник, которые молодая собака — и это вполне понятно — носить не желает. Экипировались? Вот теперь у вас настоящая собака.
Прежде чем вывести пса на прогулку, его надо предупредить, что вести себя следует хорошо, не задирать лапку, где ему вздумается, не обнюхивать все подряд и не лезть куда не надо, нельзя класть кучки посреди оживленной улицы и приставать к каждому, кто его окликнет. Владелец собаки подготовлен к прогулке многочисленными пособиями, он знает, какой длины должен быть поводок, знает также, что водить пса следует слева от себя. Вы спросите, почему именно слева? Да просто потому, что это собачье место. А собачье потому, что в древности, когда мужчина еще носил на боку оружие, то есть меч, шпагу или — в более близкие к нам времена — саблю, ему нужно было иметь свободной правую руку, чтобы воспользоваться оружием без промедления.
Не знаю, как вам, но мне страшно нравится, что старые предписания переживают самое жизнь на целые века!
Итак, вперед, с левой ноги. Собака идет слева от вас, вы ведете ее левой рукой, и голова ее тесно прижата к вашей левой ноге. Если вы остановились, хорошо воспитанная собака должна не только сразу же остановиться, а не волочить вас за собой, будто тряпку, но еще и сесть у вашей левой ноги. Однако что значит должна?! Радуясь жизни, щенок станет носиться вокруг вас, и не успеете вы опомниться, как уже не он, а вы окажетесь на поводке, и если не заметите этого вовремя, то шлепнетесь на тротуар именно вы, а не щенок, которого вы пытаетесь строго одернуть.
Собака своими действиями показывает вам, что поводок-бессмыслица, и старается разорвать его или перегрызть, а то и просто им пренебречь.
Она скулит и мечется, мотается из стороны в сторону, как ей взбредет в голову, и торжественный выход, так старательно отрепетированный, превращается для вас в нечто похожее на пляску дервиша. Вы подскакиваете, переступая через поводок, изворачиваетесь, чтобы высвободить непослушные собачьи лапы, и производите весьма комическое впечатление. Неудивительно, что люди поглядывают — кто доброжелательно, а кто осуждающе — именно на вас, а не на собаку: ведь это вы развлекаете спешащую куда-то толпу.
К счастью, на свете есть дети, которые сразу же заметят любого щенка и в великом восторге кинутся к нему, потому что приласкать чужого щенка — одна из величайших радостей жизни.
Щенок всей этой кутерьмой насмерть перепуган и бесконечно счастлив, ведь щенок обожает не только вас, но и всех людей вокруг. Он полон восторга и хочет познакомиться с каждым лично, лизнуть его и — что не исключено — вцепиться в смешные болтающиеся штанины. Великолепные запахи — все без исключения, — которые щенку необходимо изучить, мешают ему идти в ту сторону, куда волочите его вы. Если вы останавливаетесь, он изо всех сил тащит вас прочь, хотя поводок душит его до хрипоты. И вы ужасаетесь при одной только мысли, что с вами будет, когда пес вырастет, если уже теперь он обладает столь неправдоподобной силой. И вас охватывает безумная радость, что вы приобрели всего-навсего терьера, а не ньюфаундленда, скажем. Прогулка, которая должна была явить собой высшую школу элегантности и которой надлежало подогреть ваше благородное человеческое самолюбие, превращается в спортивное мероприятие — приседания и прыжки на месте. Обычно это мероприятие кончается позорно: вы хватаете щенка, зажимаете его под мышкой и тащите домой.
Иногда прохожие останавливаются и отпускают восторженные реплики, но иногда также замечания, отражающие полное невежество в собачьем вопросе. Владелец собаки оскорблен до глубины души, если при виде его коккера кто-то спрашивает, действительно ли это дог. Один знакомый едва не покусился на свою жизнь, вернувшись с прогулки со своей свежевыкупанной жесткошерстной коричневой таксой, когда чей-то ребенок на улице при виде их в ужасе вскрикнул:
— Папуля, смотри, дяденька ведет на ремешке большую мышь!
Было бы разумно снабдить щенка в нежном возрасте ярлычком, как это делают садоводы с цветами. Если собака потеряется, сведения о ней может дать собачий жетон, но еще лучше выгравировать на ошейнике адрес. На ошейнике собачки великого французского драматурга была прозорливая надпись: «Меня зовут Лулу, и мне принадлежит господин Бомарше».
С первой прогулки владелец собаки возвращается в самых растрепанных чувствах. Он вне себя, и мысль, что ему придется выводить собаку по меньшей мере дважды, а то и трижды в день, буквально сшибает его с ног. Обессиленный, он валится на диван, а пес весело и ублаготворенно лижет ему руку и грызет шлепанцы, потому что щенку прогулка понравилась и он не чувствует никакой усталости. Да и с чего бы ему устать? Ведь на этом мерзком поводке мотался и дергался не он, а его дорогой хозяин!
Но все плохое когда-нибудь кончается. А однажды ваш пес пойдет рядом с вами спокойно, и он станет теперь таскать вас на поводке не так часто, и наступит наконец сладкая минута, когда вслед вам кто-то с восхищением воскликнет: «Какая красивая собака!» И вашу грудь будет распирать гордость, куда большая, чем если бы хорошенькая девушка, глянув на вас, сказала подружке: «А ничего дядька!»
Вы отлично понимаете, что подобный комплимент в ваш адрес звучит скорее как жестокая насмешка, но в том случае, когда комплимент относится к вашей собаке, это уже свидетельство, что сделал его человек благородный, с отменным вкусом. Может случиться, что мимо вас пройдет старая дама, заглядится на вашего пса и тихо скажет:
— Извините, пожалуйста, у вас прекрасная собака, это коричневый доберман, я знаю, у меня тоже когда-то был такой. Давно, много лет назад. Совсем как ваш, с такими же прекрасными глазами. Он был моим лучшим другом. Ах, до чего быстро летит время! Я до сих пор не могу забыть его. И вы тоже когда- нибудь станете вспоминать… Извините, что я вас задерживаю. Желаю, чтобы верный друг приносил вам одни только радости!…
Вы шагаете дальше, вам грустно, потому что у той дамы нет больше собаки, дама слишком стара, она пенсионерка, налог ей накладен, и прогуливать собаку уже тяжело, но она вспоминает жизнь, прожитую рядом с верным другом, собакой. И вдруг вас пронзает мысль: «Боже мой, а что, если и я стану когда-нибудь останавливать чужих людей, тоскуя по своей собаке?» И вы счастливы, что пес еще молод и впереди у вас долгие годы радостей и печалей. Но так уж ведется в жизни: печали и радости обычно связаны в один тесный узел.
Вам предстоят прогулки и в дождь и в слякоть, ибо знайте, уважаемые владельцы собак, в этом-то и заключается таинство собачьих прогулок, сей ежедневной вахты! Ведь собаку — пусть хоть разверзнутся хляби небесные — выгулять надо! Собака исключительно точно знает свое время и вечером, в половине десятого, становится просто невыносимой. Чем бы вы ни были заняты, но как только щелкнет выключатель телевизора, она уже торчит перед дверью и ждет… Собака умеет исключительно противно, молча ждать, и вам, хочешь не хочешь, приходится вставать и идти… Вы клянете погоду, собаку, себя, но имейте в виду — и в этом-то все дело, — собака все равно заставит вас выйти на улицу.
Если б кто-нибудь занялся статистикой, сколько хозяйских инфарктов предупредили преданные псы, так настойчиво и нетерпеливо добиваясь прогулки, цифры наверняка были бы весьма впечатляющими. И потому, если вам приходится обтирать лапки и замызганный живот своих такс или, не дай бог, пекинесов, постарайтесь думать и о приятных сторонах ваших прогулок.
Хорошей вам погоды, дорогие владельцы собак!
Рассказ о времени, или Раздумья старого холостяка
Мы — я и мой пес — были за городом, и я сказал:
— Прекрати, прошу тебя, эту беготню и обнюхиванье, нам пора домой, я спешу. У меня больше нет времени.
Он кинул на меня быстрый растерянный взгляд, как делает всегда, если не понимает или (что случается чаще) понимать не хочет, и продолжал обнюхивать каждый камень, изображая, будто в путанице следов ищет те единственные, которые ему нужны. Конечно, он ничего не искал, просто мой пес любит покрасоваться.
